Оскал тьмы
Шрифт:
–Генерал, к сожалению, не до конца рассказал о вас. Вы же наш руководитель теперь. Подчинённые должны знать много о своём начальнике… Вы не замужем, как я понял, но друг-то у вас есть? Или ваше сердце свободно?
Александра готова была к чему-то подобному, и не убрала насмешливой улыбки.
–А ты, Петя, разузнай сам всё. Ты же сыщик.
Загин не ожидал отпора и остолбенел.
Зато Ваня просиял, оттесняя плечом напарника.
–Александра Сергеевна, а я и так вами доволен, как руководителем, без лишней информации! Очень доволен!
Александра хитро взглянула на Ваню – тот ещё гусь, тоже, естественно,
–Молодец, Ваня!
Ваня победно подмигнул Загину: « Один – ноль!».
В кабинете капитанов царил бардак – два стола и тумбочки устилали бумаги, в урнах было полно бумажной стружки. На аппарате для уничтожения документов стояла грязная пепельница из панциря черепахи и дешёвый, пластмассовый электрочайник. Оба старых компьютера были выключены. В лотке принтера лежал лист с распечатанными дурашливыми стишками:
Хочу тебя!
Хочу! Несчастный!
А, э, у, а!
Любовь ужасна.
Александра пробежала взглядом строки, улыбаясь, посмотрела на капитанов.
–Действительно, ужасно. Чьи?
–Это новый авангард, – отозвался Загин.
–Петя, ты не женат, – определила майор.
–Ещё нет, – согласился Петя.
–И я тоже, – поспешил привлечь к себе внимание Ваня Купчик.
–Как интересно! Красивые, неженатые, весёлые, – подкинула им комплиментов. Пусть немного подцепятся на крючок. – Как устоять девушке?
–А я ещё и умный, – заметил Загин.
Ваня Купчик удивлённо округлил рот: «Один – Один!».
–О-о!!! – выдохнул Ваня.
–Да! – обернулся к нему Загин. – Умный!
–Не замечал.
–Правда, умный.
–Вот что, парни, есть у вас тут еда, в этом холостяцком, захламлённом кабинете? – спросила Александра, садясь за стол.
–Есть, – Ваня полез в свою сумку и извлёк пакет с бутербродами. – Пожалуйста.
Все взяли по бутерброду. Александра, жуя смазанный маслом хлеб и сыроваренную колбасу, продолжала осматривать кабинет подчинённых – капитаны не любили прибираться и больше походили на киношных следователей-суперменов, а не на настоящих бумажных крыс, сопоставляющих разложенные в строгом порядке криминальные факты.
–Что ж, задание мы получили. Времени до вылета не так много. Документы оставляю вам. Встретимся в аэропорту.
Доев, Александра вытерла руки платком, поправила платье на плечах.
–Всем по домам, паковать вещи и рюкзаки. Кстати, какая там погода?
–Погода дрянь. Дождь, сильный туман, – отозвался Загин.
–Тем лучше, – заметила Александра, выходя из кабинета.
–Чем? – удивились капитаны.
Александра усмехнулась.
–Ну, и незадачливые вы, ребята. Комаров нет.
–О-о!!! – услышала она, уже шагая по коридору, и засмеялась…
«»»»»»
Из управления Александра прямиком отправилась на своей машине домой. Белый «Хюндай-Соната», почти новый (три года), купленный папой известным художником по случаю четвертьвекового юбилея дочурки незамужней неудачницы, отдающей все душевные и моральные силы службе Родине, мчался по улицам, плавно обгоняя российские «лады» и подержанную иношваль. Крутые на новых джипах, «мерсах» и «бмв» вихрем уносились вдаль. Какие-то перекачанные молодые удоды, в чёрных безрукавках, с бритыми затылками, обгоняя на блистающем серой сталью, давно вышедшем из моды и снятым с производства «Хаммере», дерзко проулюлюкали. Как негры в старых голливудских фильмах…
Александра, весело хмыкнув, махнула им рукой – «Свободны!».
Заехав во двор и притормозив у солидной, респектабельной многоэтажки, она выключила зажигание, вышла из машины. Задрав голову, посмотрела на застеклённую лоджию квартиры родителей.
Папы не было дома – он тусовался на каком-то фестивале в Каннах, мама в цветастом шёлковом халате от безделья ходила по уставленным антикварной мебелью комнатам, шлёпала хлопушкой мух и иногда спорила с горничной насчёт меню. Скучная преуспевающая жизнь. Отец был в курсе, чем занимается по жизни любимая дочура, мать же (отчаянная либералка, ругающая власть) ещё пребывала в сладостном неведении, считала, что Александра работает в важной инофирме «УСО» или «ОСУ» – Александра иногда забывала название и меняла буквы по своему усмотрению, общалась на немецком, английском, французском, шуршала клавишами на компьютере почти вслепую и имела в месяц энное количество тысяч рубликов – ставка следователя-секретника плюс доплата за майора, да сердобольный папа подкидывал столько же, в общем, Александре для безбедной самостоятельной незамужней жизни хватало с лихвой.
«Такая ли я неудачница?», – усмехнулась она, вспомнив любимую присказку отца, но тут же помрачнела, войдя в кабину лифта – представилось обрюзгшее лицо матери, скучающей в одиночестве и боящейся, что папа-«звезда бомонда», заведёт роман на стороне.
–Привет, ма! – Александра чмокнула мать в щеку, придирчиво вдохнув через ноздри – запаха алкоголя от любимой родительницы не исходило. Что-то припозднилась она сегодня с началом своих повседневных тихих одиноких возлияний. Ну, тем лучше. – Я уезжаю в командировку. Вещи соберу и ту-ту, полетела.
Мать зевнула, почесала неприбранную голову – Александра умчалась утром, когда она ещё спала, не удивилась очередному отъезду – дочь вечно моталась туда-сюда. Пусть, если ей нравится. Сейчас таков мир – все в движении, все и всё. Одна она не выходит из этих проклятых апартаментов, «стережет» обстановку.
–Есть будешь?
Александра выглянула из своей комнаты с готовым командировочным рюкзаком – у неё дорожный набор был всегда собран, как у отличного солдата, кивнула:
–Буду. Ещё не ела. Так, перехватила бутерброд на работе.
–Пойдём на кухню.
–Сейчас. Загружу в комп данные с флэшки!
–Флэшки, мышки… С ума вы посходили со своими ноутбуками и смартфонами… Ну, разве это хорошо? … Ладно… Есть сырный сур с гренками, кабачковые котлеты, какой-то салат Марина приготовила, – ответила мать, сбросив с себя дремоту. Марина – это горничная, пожилая и ворчливая, но мать, хотя и ругалась по поводу её ворчания, расставаться с ней не собиралась.
–Где она? – улыбнулась Александра.
–В магазин пошла. Сегодня с утра с ней повздорила. Говорю – сделай котлеты с мясом, а она – сегодня разгрузочный день, сделаю из кабачков, а по вкусу будут напоминать мясные. Напоминать! А зачем мне напоминания? Я не собираюсь забывать вкус мяса, слава богу, картины отца, особенно портреты, идут нарасхват!… Её разве переспоришь! Ешь теперь кабачковые.