Осколки души. Том 1 и 2
Шрифт:
Глава 72
Утро прошло прекрасно, слезливую историю Брианны я пересказал девушке, не вдаваясь в подробности о другом тайном ордене. К занятиям графиня принесла целый саквояж, запечатанный печатью с сургучом. На первый взгляд могло показаться что это вопрос безопасности, но я без проблем увидел скрытую структуру.
Артефактор постарался? Не знаю, но благодаря особенностям восприятия я с легкостью сумел разглядеть весь связанный каркас и перекроить силовые линии заклинания, замкнув
Украшенная тиснением и вензелями бумага снабжалась навесной печатью, которую почти невозможно потерять. Четкие ровные буквы оказались выведены идеальным почерком. Вступление договора — выверено до запятой. В общем, сделано все, чтобы никто не стал читать документ целиком, доверившись его оформлению.
— Хмм. Брианна, ты сама читала то, что мне принесла? — спросил я, подойдя к девушке. — Попахивает если не оскорблением, то по крайней мере намеком на него.
— Что? Нет, я ничего такого не знаю. — попыталась оправдаться сестра графини, но я тут же показал интересующий меня пункт.
— Вот здесь, сказано, что все знания должны стать знаниями суверена. А вот здесь — что он может лишить одаряемого в любо момент и титула, и чести. — объяснил я, указывая пальцем. — И клятва не стандартная, и форма куда более жесткая чем признает триединая церковь. Но даже если бы я отошел от ее догматов… верни «это» своей сестре. Магистр примет тебя и без такого обременения, но у нее есть только один шанс исправится.
— Думаешь для нее это важно, чтобы магистр ее простил? — удивленно посмотрела на меня Брианна, думая явно о чем-то своем.
— Просто передай ей мои слова. Я не стану обманывать учителя, но и рассказывать о ее нерасторопности пока не стану. — пообещал я. — Это в ее интересах. Не твоих. Ведь ты и так избрана стать одной из одиннадцати.
— О чем вы там шепчитесь? — спросила Екатерина, не став подходить слишком близко. Она чуть хмурилась и в целом по выражению лица становилось понятно, что девушка не сильно довольна, а скорее даже озабочена происходящим.
— Мы уже закончили. — сказал я, передав Брианне конверт с документом, и дождавшись пока она отойдет на достаточное расстояние повернулся к Пожарской. — В чем дело? Дату назначили?
— Нет, забрали фиал стихийного осколка и просили подождать. Говорят, на протяжении месяца все занято. — ответила Екатерина, и я с удивлением на нее посмотрел.
— То есть как, забрали, но при этом не провели ритуал? — не до конца веря в произошедшее переспросил я. — И ты просто отдала добытый тобой стихийный осколок?
— А что я могла еще сделать? Это же церковь, ни у кого кроме них нет возможности проводить возвышение. Они хуже торгашей. — вспылила Екатерина, а мне лишь оставалось покачать головой. С другой стороны, если они планируют что-то через месяц, и при этом собирают стихийные осколки, возможно мне удастся сорвать куш. Это даже не банк ограбить, а куда круче.
Оглянувшись, я с сомнением посмотрел на чемоданчик со «своими» стихийными осколками. Интересный вопрос, ведь если подумать, у меня на руках — небольшое состояние и меня тоже вполне могут попробовать ограбить. При этом защититься от кражи, если ее подготовят и проведут
Неофициально — хоть завтра. На той же Виолетте как единственной у кого дар открылся я могу провести ритуал, скопировав пентаграмму из церкви и повторив процедуру которой я стал свидетелем. Проблемы? Да целая куча, начиная с того, что я не представляю, когда могут понадобится стихийные осколки, и заканчивая тем, что возвышение вне церкви — заметят.
И что-то мне подсказывает, что если на существование кружка по затмениям и астрологии смотрят сквозь пальцы, то вот потерю живых денег церковь не простит. Учитывая сколько стоит один флакон со стихийной силой, и сколько у церковников стоит возвышение, потеряв контроль над этой сферой они потеряют даже не миллионы — миллиарды. А еще — потеряют влияние на королей и императоров.
А это уже повод для войны с сотнями тысяч жертв. Одно убийство в этом море крови даже не заметят. Но, с другой стороны, это тоже возможность. Главное создать хаос, в котором исчезнет мой след, а сам я выплыву.
— Жаль, что не получится проверить мою теорию сейчас. — с сожалением сказал я, разведя руками. — Не переживай, как только подойдет твоя очередь — скажешь.
— Я думала… думала забрать у них осколок. — бросила Пожарская, сжимая кулаки. — Но потом поняла, что этим ничего не добьюсь. Мне нужно стать сильнее, уже в этом году. Если на экзамене не покажу уровень рыцаря-баннера, мне срежут содержание. А то и вовсе исключат из рода, как неперспективную.
— Понятно, жаль это слышать. — сказал я, перебирая в голове варианты. По-человечески ее действительно было жаль, но выгоды я с нее не получу… Больше того, в качестве отщепенки она мне может стать куда полезней, ведь ей уже нечего будет терять, и Екатерина с легкостью продолжит ввязываться во все мои авантюры. Но… а зачем? Зачем делать плохо, когда можно делать хорошо обеим сторонам.
— Ты знаешь где они хранят переданные осколки? — спросил я, и девушка даже вздрогнула, прежде чем покачать головой. — А можешь узнать так чтобы не вляпаться?
— Ты же не хочешь ограбить церковь? — шепотом спросила Пожарская, и лицо ее буквально сияло смесью восхищения, возмущения и удивления. Брови взлетели, но то и дело дергались, сходясь на переносице. Уголки рта неумолимо ползли вверх. Похоже она считала, что я так неудачно пошутил.
— Ограбить? Нет, ни в коем случае. — серьезно сказал я. — Мы же не идиоты врываться на склад эссенции, маша оружием. Но про его нахождение узнай. Только тихо.
— Я… это больше к Николасу. — попробовала возразить Екатерина, пытаясь переложить ответственность.
— Нет, тогда лучше вообще не думай об этом. И не проси вернуть стихийны осколок, иначе это может вызвать ненужные вопросы. — попросил я, и Пожарская, с облегчением выдохнув, отошла в сторону. Я же нашел глазами младшую Громову, которая уже несколько дней старалась со мной не контактировать.
Поставить эксперимент над девушкой? Это может стать критичной ошибкой, лучше не рисковать. По крайней мере пока. А еще лучше… я не смог сдержать хищной улыбки, когда план в голове окончательно сформировался. Я встряхну этот курятник, перевернув все с ног на голову, но никто, ничего не узнает.