Осколки клана. Том 1

Шапочкин Александр Игоревич

Я скучал, перебирая в памяти всё то, что говорили про канализацию обитатели Дна, пусть это даже была другая часть города. Нинка нервничала, раз за разом перечитывая выданные материалы, а Ленка задумчиво гипнотизировала взглядом то меня, то ставшего непробиваемым словно кусок гранита Алтынова.

Наконец, машина дёрнулась и остановилась. Водитель открыл двери, и в лицо пахнул, казалось, уже давно забытый запах прелых испарений, удушливого пара и прочих прелестей совсем уж запущенных уголков старой доброй Нахаловки. Вот только картину моего недавнего прошлого сильно разбивал непривычный вид окружающих цоколей зданий, что, впрочем, было нормально, ведь Москва

застраивалась не по типовым проектам, и четыре скопившихся в тупичке паровика, явно были задействованы в доставке других участвующих в поисках групп.

Неподалёку у выезда на улицу, с которой мы завернули к коллекторам, толпились вездесущие зеваки. Какое-никакое, а развлечение, коих не так-то и много перепадает на долю простых обывателей самого нижнего уровня полиса. Ведь для большинства местных жизнь либо проходит мимо (в то время как ты тихой мышкой, пытаясь быть незаметным, стараешься существовать и даже как-то работать, довольствуясь малым, например, такими вот шоу, за которыми наблюдаешь из-за плеч озлобленных городовых), либо, как я год назад, занимаешься своими делами, получая адреналиновую подпитку от повседневности с очень маленькими шансами пережить следующий год.

Технический выход канализации, точнее, «Большие врата», представлял собой забранный решёткой круглый лаз в основании одного из зданий, в котором вполне мог бы поместиться привёзший нас сюда паровик. Вообще, к ним старались не подходить, поскольку, по сути, весь этот тупичок был одним большим сливом, в который, в дождь или в период оттепели, собиралась вода со всей улицы, и если заграждения повреждены, тут вполне могло смыть человека, потому как порой подтапливало нижние уровни знатно.

Следуя за Мистерионом, мы подошли к сутулому мужичку в форме городничего, понуро стоявшему возле отжатой и погнутой калитки, смонтированной в массивной решётке, и наставник, поздоровавшись, забрал у него пару бумаг, в свою очередь, продемонстрировав миссионный ордер.

– Жутковато здесь, - повела плечами Нина, осматривая глухие стены цокольных этажей и словно бы оплавленную арку канализации.
– И воняет...

– В таких местах всегда воняет, - ответил я, задрав голову и разглядывая дождевой колодец и нависающие бортики верхних платформ.
– Ребят, старайтесь держаться под сетками, чтобы на голову, не дай Древо, чего не прилетело...

– Так, - подошёл к нам наставник после разговора с городовым.
– Наша задача - обследовать тоннель «Г4» и его ответвления. Мы не у того входа, в который загнали детишек, но каналы, проходы и техническая сеть туннелей у них общая. Вот копии карт, а теперь...

* * *

Я медленно шёл по, казалось бы, бесконечной подземной трубе вдоль отвратительно пахнувшей протоки. Разделились мы почти сразу, каждый выбрал себе ответвление тоннеля, и даже Мистерион в этот раз, не выкидывая привычных уже шуточек собственного эго, исследовал какой-то лаз, который назвал «особо опасным». Ничего такого, что описывалось в страшных историях, касающихся городской канализации, лично я покуда не встретил. Впрочем, рука всё равно судорожно сжимала метательный нож, а я, пусть и не вздрагивал на каждый шорох, но, словно напряжённая струна, готов был взорваться потоками зелёного огня и всеми известными мне чарами...

Мостики, непонятно зачем сделанные в стенах камеры, похожие на кельи, изношенная кладка стен и плеск воды с нечистотами, в которой, казалось, плавало нечто непонятное и смертоносное.

Впрочем, наследие моего клана словно было создано для таких вот прогулок по жутким подземельям

и древним катакомбам. Страшные, зловещие тени отступали от моего взора, налитого зелёным светом. Тёмные силуэты, проплывающие иногда в канале, виделись не чудовищами и агрессивными монстрами, а тем, чем они были на самом деле, обычным бытовым мусором, то ли смытым откуда-то и попавшим в стоки, то ли целенаправленно выброшенным бывшими хозяевами прямиком в канализацию.

Вот как можно было воспринять обычное домашнее мягкое кресло, неспешно проплывавшее мимо и вдруг решившее перевернуться прямо рядом со мной? Как водного монстра, да ещё и рогатого (я успел заметить мелькнувшие ножки), готового броситься из воды на беспечного человека, углубившегося в тоннели, овеянные городскими легендами?

Сверившись с картой и свернув в правое ответвление, я прислушался. Заглянув в пару ниш и спугнув затаившихся там крыс, я поднялся по проржавевшей лестнице на шатающиеся подмостки, перекинутые через квадратный бассейн, на мгновение замер, заглянул в кружащийся подо мной водоворот. Куда, благодаря древним создателям, отводились стоки в районах, далёких от Москвы-реки, никто не знал. Поговаривали, что под полисом существует огромная сеть подземных каверн и пустот, и однажды город просто провалится туда, погребя под руинами небоскрёбов всех его жителей.

Впрочем, как по мне, всё это были такие же сказки-страшилки, как и о посмертном проклятье одного из напавших на полис Аватаров плана Земли и расколе под городом. Как и о спрятанной где-то в подземельях Константинопольской Библиотеке, как и о злобной дочери Уробороса, которую жрецы Древа вмуровали в основание московских внешних стен, и которая однажды выплюнет свой хвост, обрушив этот оплот в последней битве.

Зло сплюнув в бешено вертящуюся воронку, я двинулся дальше. Спустился с платформы и почти сразу же замер, услышав приглушённые визг, шипение и чавканье за поворотом. С гулко бьющимся сердцем заглянул в новый тоннель и замер от омерзения.

Нечто червоподобное, мерзкая, похожая на большой бурдюк туша с отростками, чем-то напоминающими руки, старательно запихивала в себя... тельце девочки в грязном светлом сарафанчике, рваных колготках и ботиночках.

Рванув вперёд, видя, что малышка ещё сопротивляется, на ходу метнул в заднюю часть червя несколько ножей, а затем налетел сам, опаляя не ожидавшее подобного создание зелёным пламенем. Преодолевая тошноту, схватился за отростки, заменяющие созданию лапы, и рванул, почти не соображая, желая только освободить ребёнка! И в шоке отступил, когда не до конца заглоченая, погрызенная кем-то нижняя часть трупа с мерзким чавканьем отделилась от зева чудовища и с хлюпаньем расплескалась по камням...

Не знаю, что уж случилось. Можно, наверное, сказать, что произошло чудо, но в моём опустошённом и подавленном разуме что-то вдруг щёлкнуло, и я резко отпрыгнул в сторону. Видение червя, пожирающего тело ребёнка, смазалось, а левое плечо опалила боль, я едва не свалился в заполненный мерзкой буро-зелёной жидкостью канал, но как-то смог откатиться в сторону, отбив вновь потянувшуюся ко мне лапу с бритвенно-острыми когтями, ногой отпихнув тщедушное тельце напавшего на меня существа.

Наведённая иллюзия исчезла окончательно, как и навеянный страх, и опустошённость, оставляя меня один на один с троглодитом-охотником, мерзким, но не таким уж опасным в прямом столкновении существом, похожим на слепую прямоходящую жабу. Но, главное, что мы проходили это существо на уроках ещё в школе, а я, можно сказать, так глупо попался.