Осколки: на грани войны
Шрифт:
Старик упрямо заставлял Айна пересдавать финальный тест по теории в обход всех правил училища, которые гласили: если курсант не прошел итоговую аттестацию с третьего раза, он должен быть исключен. Восстановиться можно, но только на курс младше, а это еще один учебный год. И дополнительные кредиты, а этого Айн себе позволить не мог.
В итоге, тест он все-таки сдал. С шестого раза. Случайно.
Только зачем ему диплом? Все нормальные места на крупных предприятиях достались отличникам, а в военные структуры, куда брали всех подряд, Айн идти не захотел. Потому что при мысли о том, что ему придется работать на Империю, отнявшую у него отца и мать, хотелось что-нибудь разрушить. Или кого-нибудь убить.
На собственный кораблик, пусть маленький и полудохлый, денег не было, иначе он обязательно попробовал бы себя в стезе наемника. Брал бы частные заказы на перевозку небольших партий грузов, возможно не всегда законную, почувствовал бы свободу и бескрайность открытого космоса… а вместо этого он вынужден прозябать на учебной площадке, наблюдая за малолетними идиотами, впервые севшими за штурвал.
Вот только сегодня не было даже их.
Подняв бутылку, Айн закинул ее в мусорку (забава с метанием «снарядов» успела ему порядком надоесть) и с тоской посмотрел на затянутое дождевыми тучами небо.
Сновавшие туда-сюда орбитальные катера его не настораживали. Мало ли, какие там учения придумал мэр.
Он бездумно прошелся по пустой площадке, поразмышлял о том, что надо бы подмести налетевшие с окружавших площадку зеленых посадок листья. Все равно заняться больше нечем.
Катера продолжали сновать, разбивая плотную ткань облаков, и их сигнальные огни начинали потихоньку раздражать Айна. Он завидовал каждому из сидевших за штурвалами пилоту, мечтая оказаться на месте одного из них… пока не осознал, что некоторые из огней совсем даже не сигнальные. Приглядевшись, он понял, что вместе с дождем на Мармер спускаются не только и не столько катера.
Не может быть… этого просто не может быть…
Эта мысль билась где-то на краю сознания, а на поверхности его властвовал безграничный ужас.
Сестра в городе! В городе, который обстреливают с воздуха!
Что могло послужить поводом для зачистки Айн себе не мог даже представить, но если Лия погибнет… он почувствовал, как по спине побежали мурашки.
Если Император отберет у него еще и сестру, он сделает все. Он найдет способ прорваться во Внутреннее Кольцо, он найдет место, где живет эта тварь и убьет ее! И пусть это будет последнее, что он сделает.
Айн схватился за левое запястье и обнаружил, что браслета связи на нем нет. Он забыл надеть его, когда собирался на дежурство? Вполне может быть и так: в последнее время он стал чересчур рассеянным. Тупая работа постепенно делала его аморфным, совершенно не питая мозг.
Выругавшись, он бросился к краю огороженной территории летного поля, туда, где стоял его старенький аэроцикл.
Ему нужно найти сестру.
Он не знал, как именно, но он обязательно ее найдет…
Теперь, когда Лия была с ним, Вилт подумал об Айне, Он был за городом, осталась надежда, что учебную площадку, которую горожане частенько коротко именовали летодромом не тронули хотя бы пока, и брат Лии жив, а на звонки не отвечает по своей привычной безалаберности. Это и раздражало, но в то же время — дарило надежду. С Айном вечно приключалось что-нибудь, но он всегда каким-то чудом умудрялся выходить сухим из воды.
За чертой города стало привычно безлюдно и тихо. Если не оглядываться, нипочем не догадаешься, что начался конец света. Летодром, подразделение летного училища, будто забыли предупредить о случившемся. В прочем, училище — какой-никакой, а полувоенный объект, может, его вообще не тронут. И тогда Айн в безопасности. Какая ирония — даже сейчас история игнорирует человека, который определенно намеревался оставить в ней свой след и вполне мог реализовать свои стремления, если бы не наступила Золотая эпоха Солля.
Ну, название — это так, в шутку. Периферийная планетка, в которой не было ничего особенного. Ресурсы были, да, но до обидного мало, чтобы в Союзе оценили и наделили особым статусом. Ничего такого Мармер и не мог предложить своему государству. Люди здесь так привыкли, что на них не обращают внимания, что и сами не слишком интересовались политикой. Скорее всего, о том, что они теперь живут в Империи, некоторые узнали спустя несколько дней, когда начали проявляться первые изменения. Сняли прежнюю администрацию и часть руководства забрали в столицу. Ни один не вернулся. Зато взамен — щедро посыпались лозунги и громкие слова о процветании и наступлении новой эры, эры, в которой император помнит о каждом птенце, что находится под его крылом…
Правда, Мармер, скорее, стал местом, куда из-под крыла Императора выталкивали гадких утят. Торговые пути поменяли направление. Там, где работает новый мощный научный комплекс, незачем устраивать ярмарки с постоянно снующими тут и там незнакомцами.
Вилту было все равно. Врачи всегда нужны. Госпиталь даже получил дополнительные средства и смог закупить кое-какое новое оборудование и медикаменты.
Лия нашла себя в новом, развивающемся научном секторе.
А вот Айн оказался тем, кто, больше всех стремясь к переменам, не смог смириться с новой системой. Он с трудом терпел политкурсы, ставшие обязательными, пропаганду, которая внедрялась в лекции преподавателей, которые казались ему образцами стойкости раньше… На глазах Айна рушились его представления о силе Союза. Если бы на Мармере всерьез существовала ячейка сопротивления, серьезная, не сводящаяся только к обсуждениям того, как стало паршиво теперь и как было хорошо раньше, Айн был бы там.
Вилт сбросил скорость только когда впереди показалась летная площадка, обнесенная забором. Никто не вышел к ним навстречу. Лия перестала прижиматься к нему, но он на удивление успокоился за время полета. Она была жива, с ней ничего не случилось. Остальное — потом. Он подумает о том, что сбежал из госпиталя, ничего не предприняв, даже не подумав позаботиться о пациентах. Одного того, что он видел, как расстреливают его коллег, хватило, чтобы сосредоточиться на спасении собственной жизни. Да, он не один сообразил, что другого выхода нет. От этого вряд ли будет легче.
Но сейчас: главное, что Лия жива. Осталось только найти Айна, потому что все мысли жены наверняка о нем. Лия слишком опекает этого оболтуса, оттого он никогда особенно и не заботился о последствиях своих действий.
Аэроцикл опустился на землю перед одноэтажным зданием наблюдательного центра, в котором жили работники летодрома в перерывах между дежурствами. Краску на стенах давно следовало бы обновить, а одно из окон треснуло, но весь ремонт состоял в том, что кто-то налепил поперек нанесенного повреждения несколько полос крепежной липкой ленты. Поразительно популярное средство при ремонтах любой сложности. Вилт прекрасно помнил ту трещину в стене второго больничного корпуса, которая образовалась после сильного землетрясения. Полгода ту трещину украшала стяжка из такой же серебристой ленты. Пока лента не лопнула, выявив опасное продолжение разрушения и администрации пришлось раскошелиться на дорогостоящий ремонт.