Осколки нас
Шрифт:
Каюсь, грешен. Подглядывал в замочную скважину.
Хотя, казалось, уже давно отболело. Время, проведенное в Европе с отцом, закалило меня, как сталь. С глаз долой, из сердца вон…
Вновь мысленно перенесся в свой самый худший кошмар.
Попинали меня тогда знатно. Отбили все, что могли… Но до кладбища, не знаю уж, к счастью, или нет, мы так и не добрались. Темыч отправил приглядывать за мной машину со своими ребятами. Разумеется, он не соизволил поставить меня в известность, но в последствие я был ой как благодарен брату
Пару недель пришлось поваляться в больничке, однако душевная боль перекрыла все к херам. Я же живучий, падла, быстро пошел на поправку… А вот состояние отца резко ухудшилось. Ему требовалась еще одна операция с продолжительной реабилитацией.
Поэтому весной я полетел с ним в Швейцарию. Свалил со всех радаров. Поменял номер. Там были забиты всего пару контактов. Отец и брат. Всё. Невеселый итог восемнадцати лет жизни. Даже позвонить, по сути, некому.
Те месяцы вдали от Родины дались мне нелегко, чего уж там. После операции у отца начались осложнения, и я старался, как мог, его поддерживать.
Год моего совершеннолетия выдался одним из самых херовых в жизни. Какой-то беспробудный кобздец по всем фронтам. Пожалуй, закалка, приобретенная в интернате, и помогла окончательно не рехнуться.
Сам не понял, как так вышло, однако вместо запланированных трех месяцев провел в Швейцарии три года.
Отучился в частном ВУЗе в Лозанне. Усовершенствовал языки, освоил основы менеджмента и отельного бизнеса. А все свободное время проводил с отцом. На тот момент мне больше никто и не нужен был.
Батя стал для меня оплотом стойкости и жизнелюбия. В каком-то смысле мы оба заново учились жить. До сих пор в голове не укладывалось, как ему удалось все это провернуть… Долбанных пятнадцать лет…
Отправив Венедиктова за решетку, он не только вернул себе холдинг «Апостол-групп», но и родную фамилию. Апостолов. Темыч жил с ней до десяти лет, и сделал так же, как отец, а я остался Вороновым. Это девичья фамилия мамы. Решили, так будет, по справедливости.
Ну, а в Москве…
Завертела-закружила ночная жизнь. Легкие удовольствия и легкодоступные девочки. Увидел как-то в клубе телку. Со спины один в один садюга. Белокурые волнистые локоны. Короткая юбка. Фигурка точеная.
И перекорежило. Знатно. Я ведь дал себе что-то вроде обета молчания.
Я гранит. Не жалею. Не зову. Не плачу.
Разумеется, это оказалась не она. Вряд ли бы Лебедева дала мне в туалете клуба… Утолив черную похоть, нажрался в дрова и снова зачем-то открыл этот портал в ад. Я нашел ее в социальных сетях.
Прифигел, увидев, как припеваючи она, оказывается, живет в своей сибирской глуши. Вечеринки. Встречи с друзьями. Даже с каким-то прыщавым муднем за ручку сидит.
Как в той детской присказке: «Этому дала… Этому дала… Этому дала… А этому не дала». То бишь мне. Провинциальная королева, мать вашу, вы только посмотрите на нее.
С левой анкеты зашел в её инсту, и под фото, где она в компании нескольких парней написал что-то типа «Они тебя все одновременно или по очереди?». Признаю, не самый благородный поступок в моей жизни.
С утра, протрезвев, с какой-то мазохистской радостью обнаружил, что мой комментарий удален, а аккаунт, с которого тот был отправлен, в бане. Бедняжка оскорбилась.
Вот и пообщались.
С того дня меня понесло куда-то не туда. Из жизни в тени к свету софитов: эфиры, интервью… В последние месяцы моя морда реально было на виду в связи со стройкой «Апостол-групп» нового отеля в Казани.
Даже Маринка зачастила обедать в «Патриках». Не смог отказать бывшей однокласснице в просьбе, и помог устроить её консультантом в модный бутик к одной моей знакомой.
Зачем-то снова расспросил ее про события минувших лет. Как выяснилось, Ляля и ее белобрысый дружок почти сразу разбежались — ее отца уволили из интерната и вскоре им пришлось вернуться в Томск. Недолго музыка играла…
Ну, а судя по тому, что Лебедева все-таки пришла ко мне на поклон, совершенно очевидно, это была спланированная акция — подружка рассказала, где меня искать…
— Алина?
Моя темная принцесса обернулась. Глазками хлоп-хлоп.
— Принесите еще стакан воды, — преподаватель по ораторскому искусству мог бы мне рукоплескать: как вообще умудрился внятно озвучить свою просьбу?
Хотя этот стакан мне на хер не сдался.
Не мог отказать себе в удовольствии словить еще один приход.
Глаза в глаза.
И острое, ни с чем несравнимое, ощущение блаженства. Наркотический удар. Моя Лебедева Алина вернулась. Так внимательно посмотрела. Поджала губки, чуть ли не с обидой. Или презрением? Типа я еще ей и противен…
Господи, дай мне сил.
Да только со стаканом вышел капитальный облом — принесла мне его какая-то левая девица. Тоже, кстати, впервые видел ее здесь. Так широко улыбалась, думал, рот разойдется по швам. Лизка аж сразу напряглась. Ну цирк, в котором я выступал главным ублюдочным клоуном.
И…
Я реально понял, что не вывожу.
Не мог чисто физически выносить ее присутствие. Пара минут, а я уже сам не свой. Нервишки разыгрались. Мотор лупил на износ. Нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Вообще начать соображать…
— Поехали! Вспомнил, мне надо еще успеть в одно место.
Просто свалить. От греха подальше.
— Но мы же только пришли?! — даже не скрывая разочарования, процедила Елизавета.
— Хочешь, оставайся. Я попозже тебя заберу.
— Ну, уж нет. Я с тобой! Только ужин попрошу упаковать!
— Окей. Я пока поднимусь к Артему.
— Привет ему от меня! — чересчур широко улыбнулась моя спутница.
Минуя главный зал ресторана, я вышел через служебный вход, и, воспользовавшись лестницей для персонала, поднялся на третий этаж. Последняя дверь по коридору — офис брата.