Осколки нас

Грин Эмилия

— Алин, что с лицом? — светлые брови друга вопросительно сошлись на переносице.

Он плеснул мне в кружку ароматный душистый чай.

— Ничего не получается… — призналась я угрюмо, — Девчонки не хотят меня слушать!

— Не говори ерунду. Я же заглядывал к вам сегодня — занятие проходило вполне мирно. Сначала всегда так: ребята присматриваются, привыкают. Прояви терпение. Вот увидишь, к концу смены вы будете не разлей вода! — ободряюще улыбнулся Егор.

— Ты, правда, так считаешь? — соблазнившись эклером, я откусила кусочек от

мягкой сдобы с ванильным кремом, запивая её душистым чаем.

— Я знаю. Когда мы с мамой только начинали работу с детьми из детских домов было адски сложно. Не покидало ощущение, будто я бьюсь в закрытую дверь. В такие моменты я вспоминал свое детство.

— Я ведь тоже хотел, чтобы от меня все отстали. И к Безруковым проникся далеко не сразу. Все время ждал какого-то подвоха, что они отправят меня обратно… Мать ведь всегда так делала — переставала пить, обещая, что все наладится, а потом срывалась. Я чувствовал себя не нужным.

— Так и эти дети. Выводят взрослых на эмоции, а в душе только и ждут банального человеческого тепла. Они радуются даже самым простым вещам. Им важно, чтобы с их мнением считались. Не получается научить их шить? Не беда. Просто попробуй стать им другом. Поверь, это гораздо важнее.

— Стать им другом… — задумчиво повторила я, даже не заметив, как под шумок умяла целый эклер.

Внезапно ночью потянуло на сладенькое, хотя за мной такого никогда не наблюдалось.

Это Воронов перед сном мог сточить плитку шоколада. За месяц совместной жизни у нас даже появилась традиция — чаевничали перед тем, как лечь спать. Правда, в отличие от него вместо чая я пила горячее молоко.

— Ничего не хочешь мне рассказать? — Егор внимательно на меня посмотрел, пододвинув ко мне тарелку с выпечкой.

Я не смогла отказать себе еще и в аппетитной трубочке со сгущенкой. В конце концов, я и так сильно похудела на стрессе…

— Алин? Ты так внезапно приняла мое приглашение! Явно что-то произошло?

И все-таки нет смысла скрывать от него правду.

— Бывшая девушка Кирилла беременна…

— Ого!

— Ага…

— И что он?

— Говорит, что любит меня, и это никак не отразится на наших отношениях.

— А ты?

Пока я колебалась, Егор потянулся к шоколадной «картошке», тоже, кстати, очень аппетитной на вид. Отметив, что в этом кафе явно умеют готовить десерты, я решила вернуться сюда завтра в обеденный перерыв.

— Ну, так что? — не унимался этот любопытный товарищ.

Я покачала головой, однако негромко поделилась своими мыслями.

— Я люблю Кирилла, и хочу быть с ним.

— Тогда в чем проблема?

— Где только взять силы? Эта нахалка заявилась ко мне в ресторан и, мало того, что начала права качать, так еще и стала кругом рассказывать, что беременна от Воронова! Наверняка, все думают, что я злостная угонщица — увела его как бычка на веревочке! — мрачно усмехнулась, — Как со всем этим справиться, Егор? А потом, когда у нее появится живот… Представляешь, какие «показательные выступления» нас ждут?

Безруков опустил голову, рассматривая кремовые ростки на своей «картошке».

— Хочешь честно?

— Конечно!

— Я не вижу особой проблемы, Алин. Я мог бы жениться на девушке, у которой есть ребенок. Меня это не смущает. — уголки его губ приподнялись.

— Безруков, ты свой нимб-то не забываешь протирать?

Он усмехнулся и покачал головой.

— Ну, всякие в жизни бывают обстоятельства. Мои родители же смогли полюбить меня, хоть я им и чужой по крови… И Машку еще родили! А сейчас надумали взять из детдома еще одного ребенка. Вот и я мечтаю о большой семье. Жаль только, до сих пор не встретил ту самую, с кем бы мог все это провернуть. — он добродушно улыбнулся, залпом допивая свой чай.

— Да, действительно, жаль… Такой мужик пропадает! — искренне отзеркалила я его улыбку, — Неужели у тебя на личном совсем никого?

— Я завязал с одноразовыми свиданиями. — Егор вздохнул, — Все это «разнообразие» уже в печенках сидит. Может, нагулялся?

Настойчивая вибрация телефона в сумке заставила меня отвлечься от разговора с другом.

— Это Кирилл. Мы договорились созвониться перед сном. Мне пора идти! И спасибо за пирожные. Очень вкусные, — я облизнулась, косясь на его недоеденную «картошку».

Да что ж за напасть?

— Хочешь, я закажу тебе такую с собой? Там в витрине еще много! — бесхитростно предложил друг.

— Спасибо. Но мне, правда, хватит! — чмокнув его в щеку, я поспешила в свой номер.

Приняв душ, я переоделась в пижаму, и, выключив основное освещение, включила ночник, забираясь под одеяло. Будто почувствовав, что я жду Его звонка, телефон настойчиво завибрировал у меня в ладони.

Миг, и на экране смартфона появилось усталое небритое лицо Кирилла.

Воронов сидел на диване в полумраке гостиной. Когда наши взгляды пересеклись, он подмигнул, салютую мне небезызвестной кружкой с жизнеутверждающей надписью «Сладкая попа».

Уже в третий раз он демонстративно пил из нее чай во время нашей ночной болтовни, и сегодняшний вечер не стал исключением.

— Ты одна? — поинтересовался Кирилл словно, между прочим.

— А с кем я могу быть в двенадцатом часу ночи? Думаешь, прячу Безрукова в шкафу? — миролюбиво улыбнулась, — А ты там с кем? — передразнила я в его же манере.

— Только я и моя шиза, — прошептал мне он.

И этот его взгляд. Уверенный. Гипнотизирующий. Нежный.

Зрачки Кирилла налились томительной чернотой.

Он выглядел измотанным, но каким-то особенно красивым.

То, что я видела в его глазах околдовывало: ни один мужчина никогда не смотрел на меня так…

Приятно было осознавать, что с каждым днем наше общение возвращается на круги своя. Мое эмоциональное состояние потихоньку стабилизировалось. После увольнения из «Патриков», будто упала гора с плеч. Серьезно, на уровне эмоций мне стало гораздо легче.