Осколки Русского зеркала
Шрифт:
– Я увидела! – радостно сообщила из своего угла тощая старуха. – Я увидела, и сообщу кому надо!
– Вот провокаторша, – заворчала Лариса Степановна и прошла в угол, где пряталась старуха. – Я отнимаю у тебя речь во имя Аморуля и Тайнехи!
Голос при этом у Ларисы Степановны понизился настолько, что стал походить на пропитый мужской бас. Вилена с ужасом наблюдала происходящее. С кончиков пальцев Ляли сорвалось несколько искр и отпечаталось на лице прижавшейся к стене старухи. Та завизжала диким поросячьим визгом, но вскоре затихла и только поскуливала. Видимо, такое хирургическое или энергетическое вмешательство в действительности лишило старуху голосовых звуков.
Закончив расправу, Ляля вернулась к Бусинке.
– Признаться, ты со своим парнем мне очень понравилась там наверху. Я не очень-то хочу отдавать тебя на расправу,
– Чего он может лишиться? – любопытные глазёнки Бусинки весело засверкали, несмотря на всю серьёзность положения.
Глядя на неё, Ляля тоже улыбнулась, тряхнула головой и продолжила:
– Ты, деточка, оставь свои мысли про запас. Глядишь потом и рассказик какой ни на есть напишешь. А сейчас просто запоминай. Сними крестик с шеи, держи в ладони, а когда Сатана попытается влезть на тебя, ты цепочку с крестиком намотай ему…
– …на анус? – продолжила Вилена.
– Ну, наконец-то разобрались, – расхохоталась Ляля. – Я с детства любила над мужиками поиздеваться. Может быть, это у нас с тобой самая наглядная веселуха получится, кто знает?
– Но вам-то зачем такие страсти? – удивилась Бусинка. – Вы, как я понимаю, тоже принадлежите к какому-то клану ведуний, колдунов, магов, ведьм или упырей?
– Знаешь, милочка, – голос у Ларисы Степановны вдруг стал жёстким. – У каждого свои причины довольства или недовольства своим начальством. А ты никогда не задумывалась, что подложить свинью самому Люциферу – это наивысшая ступень самооценки? Человек, если он ещё человек, способен на что-то решительное, то он уж не настолько плох, как обычно принимается и понимается. Думаешь, если я здесь, то в жизни наверху у меня всё хорошо и сладко? В этом мире никогда не бывает благополучия. Представь: только человек чего-нибудь добился, только поверил в свои силы, ан нет, тут же находится другая сила, которая заставляет ломать всё, чем ты до безумия гордилась.
– Хорошо, – кивнула Вилена. – Что я сейчас должна делать?
– Сидеть здесь. Но тихо. Я пришлю за тобой, когда надо будет. Но не выпускай крестик из рук.
С этими словами Лариса Степановна вышла из камеры предварительного заключения, и на какое-то время в подземелье стало относительно тихо. Вдруг из угла, где свернулась клубочком костлявая старуха, раздался какой-то шорох. Вилена уже стала привыкать к внеземному освещению и, приглядевшись, различила возле старухи нескольких крупных крыс, похожих на тех, что пробегали под кнутами айрисов. Первым желанием девушки было прогнать хищниц, ведь крысы запросто могли загрызть скорчившуюся старуху.
Но в следующий момент девушку охватил омерзительный скользкий ужас. Из-под тряпья, прикрывающего тело старухи, тоже выползла большая крыса. Но эта была гораздо крупнее остальных. Неужели старуха могла превратиться в крысу? Или это какая-то мутация подземных жителей? Вопросы, как взбудораженный осиный рой проносились в голове девушки, но ни на одни из них она ответить не могла. Меж тем стадо крыс прибывало и, наконец, они под предводительством самой крупной крысы-мутанта двинулись в сторону девушки.
Память тут же перенесла Вилену в далёкое прошлое, когда она в Третьяковке впервые увидела картину Константина Флавицкого «Княжна Тараканова». Девушка так была потрясена увиденным, что, вернувшись домой, тут же набросала балладу, посвящённую смерти авантюристки… или всё же настоящей дочери Елизаветы Петровны:
Крепки крепостные ворота и глыбы гранитные – в рост.Коль скоро посадят кого-то, то выход один: на погост.Здесь узники чахнут и верят в скончаемость горя и тьмы.И дремлет тюремщик-тетеря в незыблемом мраке тюрьмы.Княжна Тараканова к двери: – Тюремщик, ну, что ты там сиднем сидишь?Мне было виденье – грядёт наводненье, я вижу нашествие крыс!Тюремщик лениво прошамкал: – Иди ты – гляди ты кака волхова, —смахнул таракана на пол, – зараза, ан тоже живёт однова…Едва по задворкам забористый ветер завыл, отпевая живых,тюремщик очнулся, тюремщик приметил: острог непривычен и тих.И лихо не бродит в глубоких подвалах, не лязгают стражи штыки,и крысы не хрюкают в драках и сварах, лишь бури безумной шагик стене подбираются ближе и ближе, лишь где-то запела вода…И снова из камеры слышится: – Вижу – грядёт наводненье. Беда!– Вот ведьма, накликала всёжа-ки бурю, так жди – дожидайся беды, —и он, озабоченно брови нахмуря, по лестнице вверх – от воды.А вон и подвальные рыжие твари хвостами метут ступеня.Хоть то на потопе, хоть то на пожаре – бегут от воды и огня.Княжна Тараканова к двери: – Тюремщик, тюремщик, открой!А по полу, зубы ощеря, крысиный испуганный рой.Она на лежанку – вода подступает, а крысы ползут и ползут,и – к ней разъярённой оскаленной стаей… – О, Боже, меня не спасут!О, Боже, не мало ли я нагрешила за этот терновый венец?Её оставляют последние силы, никто не поможет… конец…И вдруг прошептала: – Тюремщик-Малюта, во храме за мя помолись.Я слышу в последние эти минуты другой отвратительный писк.Я вижу в России нашествие смуты, нашествие смуты и крыс.И вот написанное когда-то возвращалось к девушке мистической реальностью. Крысы уже подобрались к самым ногам стоящей у тюремной стенки несостоявшейся невесты Сатаны. Ведь такое стадо крыс сможет обглодать человека в считанные минуты!..
Одна из хищниц уже успела укусить Вилену за ногу и та инстинктивно вскрикнула. Даже не просто вскрикнула, а завизжала, как почувствовавший нож поросёнок. Крик девушки прокатился далеко по подземным коридорам. Вполне возможно, что в этих подземельях ещё никто никогда так не кричал. Тонкий девичий визг сменился на незатихающий стон женщины, почувствовавшей близкую кончину. Вероятно, так стонали средневековые несчастные, приговорённые к сожженью на костре заживо, и так же взывала к потусторонним силам Жанна д`Арк, отдавшая жизнь служителям дьявола и спасшая родину от нашествия иноземных завоевателей.
Крысы быстро взбирались вверх по комбинезону. И когда одна из них добралась до обнажённой девичьей шеи, Вилена, почувствовав рядом противный трупный запах, просто потеряла сознание. Крик оборвался. Кто знает, много ли времени понадобилось крысам, чтобы расправиться с лёгкой добычей, но девушка ещё не сыграла свою роль в этом спектакле жизни. Скорее всего, подручные Ларисы Степановны услышали зов о помощи, а может просто настало время, но решетчатые тюремные двери открылись и несколько айрисов вошли в камеру. Видимо, у них хватило сноровки отбить девушку у крысиного стада, потому что хищники в панике бросились удирать. Но в узкие дыры невозможно пролезть всем сразу и айрисы просто принялись насмерть колоть пиками разбуянившихся крыс. Не избежала бесславной кончины и самая большая крыса, то есть мутирующая старуха, видимо гены плейотропии существовали у неё в организме с рождения. Недаром на вид она была костлявой до такой степени, что живыми оставались только глаза. А когда произошла мутация, то бывшая старуха стала самой большой из крыс и, наверное, была бы избрана королевой этого стада, если бы не нападение на королеву бала. Такой выходки айрисы простить не могли и закололи пиками несостоявшуюся королеву крыс.
Расправившись с подземными грызунами, они завернули Вилену в большую простыню из чёрного атласа и потащили куда-то по замысловатому подземному лабиринту. Бессознательное состояние спасало девушку от сумасшествия, потому что вряд ли она спокойно смогла бы перенести постоянное ощупывание тела тащившими её айрисами.
Наконец в одном из гротов носильщики бросили девичье тело на огромный квадратный камень и убрались по своим делам. Следующими за Вилену принялись две женщины, одеждой похожие на кухарок или монахинь в белых подрясниках. Однако высокие поварские колпаки у них на головах отсутствовали. Вместо этого женщины были закутаны в белоснежные платки по самые глаза. Они деловито перевернули девушку на спину, принесли ушат тёплой воды и омыли её. Затем защёлкнули на запястьях рук и на лодыжках ног кандалы, вделанные в камень.