Осколки. Школа элементов
Шрифт:
– Конечно, – ответил Жерар. – А завтра, когда взойдет второе солнце – если для вас это не слишком рано – приходите сюда вновь. Отправимся вместе на главные наши острова. Я рад. У нас давно не было гостей.
***
Когда астральные пришельцы покинули магический дом основателей Школы элементов Лорилэя, Доминик пару раз издевательски хлопнул в ладоши.
– Чудесно! Просто превосходно. Вот уж никак с вами не соскучишься. А вы знаете, что та девочка, вся в рюшечках, не только свое сознание закрывала от меня, но умудрялась ставить защиту на разум своего длинноволосого приятеля.
– Зато она подарила тебе розу, – усмехнулся Льюис. Он заметно расслабился и слегка взъерошил волосы, явно поддразнивая Жерара с его привычкой.
– Не просто розу, шиповник. Хм, она сама как дикая роза. А та, другая, белая лилия, тоже, между прочим, умеет неплохо закрываться.
Льюис пожал плечами.
– Ты их мысленно прощупывал, они защищались.
– А вот и не только. Псионика этой девушки, этого капитана астрального корабля, довольно агрессивна. Ах да, еще этот кит… Я представил, что моя Оса – живая. Жуть просто.
– А по-моему, здорово! – отозвался Жерар с мечтательностью в голосе.
– Да тебе все здорово. Но если мы влипли, то кто из нас ротозей?
– Нормальные они ребята. Астральные путники. Как ты. Нет у них плохих намерений.
– Да откуда ты знаешь?
– Эмпатия. Интуиция. Что хочешь. Просто верю им, и все.
– Исчерпывающий ответ, – тон Доминика становился все более ядовитым.
– Я знаю, что говорю, – почти рассердился Жерар. – А вот тебе пора бы прекратить соваться в мозги первым встречным. Кроме того, что это неэтично, ты еще можешь когда-нибудь здорово нарваться! Сильной псионикой, чтоб ты знал, обладает самая разная мерзость в мультивселенной. Выжгут мозги подчистую, вот радость-то будет.
– А вдруг я тоже – мерзость?
– Да хватит уже…
– Думаешь, мозг кому-нибудь выжечь не смогу?
– Ты уже начал, мне кажется.
– Могу и продолжить.
– Перегрелся? Водичкой полить?
– Пусть лучше Льюис. У него дождичек холоднее получится. А то вдруг ты увлечешься четырьмя стихиями и вскипятишь воду во время воспитательного процесса. Ты ж у нас вечно витаешь где-то. Не видишь, что у тебя под носом творится.
– Правда? Точно? Серьезно? А может тебе безо всякой магии просто зонтом промеж глаз врезать?
– А может, вам все-таки успокоиться? – вмешался Льюис. – Чего зря шуметь? Вернутся они завтра – познакомимся с ними поближе. Тогда уже будет смысл что-то… хм… обсуждать.
– А ты-то почему принял их сторону? – недовольно спросил Доминик.
– У этого Кристиана интересная история. Если он и правда единственный выживший из восьми погибших эфирных миров, то будет о чем поговорить. Если они не солгали, нас это не может не касаться, к сожалению.
– Я сейчас съем этот шиповник, – сообщил Доминик.
– Зачем?
– Ради приятных ощущений! Потому что вы – оба! – меня сегодня… достали.
Он сунул цветок в петлицу сюртука и устремился в коридор. Потом обернулся.
– Я к Водопадам. Льюис, идешь со мной?
– Нет, я сегодня здесь переночую.
– Ладно, дело твое.
Вскоре послышался шум раздвигающейся двери.
– Да что с ним такое? – недоумевал Жерар.
– Мне кажется, он ревнует. Привык, что здесь появляются лишь те, кого он сам привозит на Осе. А тут эти странные ребята на живом астральном корабле…
– Красивые девушки!
– Девушки очень красивые. Надеюсь, эта троица проблем нам не создаст. В чем-то я Доминика понимаю.
– Поживем-увидим.
И Жерар с тяжелым вздохом обессиленно растянулся на диване. Льюис взглянул на него со скрытой тревогой:
– Ты как?
– Ничего. Нормально. Сегодня с самого утра был напряженный денек. Но знаешь, что я тебе скажу… мне так понравился этот призрачный кит!
***
Гостиная, сотворенная китом Сальватором в его внутреннем карманном плане для астральных путников, ничуть не изменилась с первого дня ее создания. Материализованная иллюзия ночного неба с расставленной прямо на звездах мебелью уютного шоколадного цвета. Столик, шахматная доска с недоигранной партией… И большое круглое окно, за которым обычно проплывали безумные и красочные картины пространства между мирами и вселенными. Сейчас же через него можно было взглянуть на ночь, окутавшую Лорилэй. Красивая ночь… Странная ночь. Белое небо без туч и облаков приобрело, потемнев, перламутровый оттенок, и сами звезды здесь казались выпуклыми жемчужинами, мерно льющими на мир волшебных островов нежно сияющий свет.
Кайя долго смотрела на эту картину, не в силах отойти от окна. Ее заворожило сочетание сдержанности цветовой гаммы и насыщенности сияния. Маленькое огненное создание, фэй с трепещущими крылышками, примостился у нее на плече и тоже с интересом смотрел в окно.
– До завтра мы остаемся здесь, Сальватор, – Аэлисса обращалась к астральному киту с теплотой в голосе. Их разумы были связаны очень тесно, это была своеобразная, но крепкая дружба. Именно поэтому девушка называла себя «капитаном Сальватора», когда того требовали обстоятельства. – А там посмотрим, как пойдет дело.
«Конечно, Аэлисса. Я буду ждать столько, сколько нужно, – ответил призрачный кит так, чтобы его глубокий мысленный голос услышали внутри себя все присутствующие. – Мне никогда не бывает скучно».
– Неужели Лорилэй тоже может погибнуть? – Кайю это, кажется, искренне расстраивало.
– Что тебя в нем привлекло? – удивилась ее подруга. – Мы же его еще и не видели даже.
– Не знаю… Пытаюсь чувствовать его. Настраиваюсь.
– Зачем?
– Мы столько мертвых стихийных миров повидали. А этот живой. Хочу на остров воды… Моя магия… она почти мертва, как те самые миры. Но вдруг ее можно оживить?
Кайя проговорила все это спокойно, но с печалью.
Кристиан, удобно устроившийся на диване, сделал невольное движение – он хотел встать, чтобы подойти к девушке, но сдержался. Она погрузилась в свои мысли, быть может, пыталась увидеть себя внутренним взором, разглядеть таинственное нечто, что питало ее волшебство, но никак не могло его согреть. Ледяная волшебница…
Взаимная щемящая нежность, смешанная с восторгом, еще недавно переполнявшая их обоих, сменилась чувством куда более ровным со стороны Кайи. Кристиан же ощущал привкус горечи и досады – на себя. Этот тихий, мягкий, почти безмолвный разрыв произошел, в первую очередь, из-за него.