Осколки
Шрифт:
Жуткая улыбка, недвижимым оскалом разрезавшая лицо, зависла прямо перед Линдой.
— Ты ничего не сделаешь! — девушка хотела бы заставить и себя в это верить, — тебя не существует!
— Какая уверенность, — произнесла она, — хочешь проверить?
Сухая рука, дрожа, поднялась. В ней появился тонкий ледяной осколок, и Тиль не успела ничего сделать: она резким движением всадила оружие в грудь Линды, туда, где должно было быть сердце.
Осколок, тверже, чем камень, легко прорезал
— Ты истечешь кровью здесь. Одна. Никому не нужная, одинокая, — шелестел голос, — но себя можно убить и раньше.
Взгляд Тиль на мгновение метнулся к острому осколку.
Это ведь так просто! Пара движений и всё кончено…
И тогда она не будет больше выбираться из подсознания. Ни над кем из близких Линды больше не будет нависать опасность.
Пара движений — и уйдут сразу и девушка, и она.
Пальцы Тиль сомкнулись на осколке. Покончить со всем разом!
Она перехватила предмет двумя руками. Глубоко вдохнула и размахнулась.
— Линда! Линда! — чуть скрадываемый голос донесся до неё, и пелена тишины вокруг словно дрогнула.
Она же стала злее:
— Ну давай же! Сделай это! — нечеловеческий тон торопил, и Линду вновь начало трясти. Пальцы сжали осколок сильнее.
И тут из теней между деревьями появилась новая фигура. Теперь — вполне себе человеческая и хорошо знакомая.
— Линда! — неожиданно для себя девушка увидела Агату. Та, даже потрепанная бегом, выглядела счастливой, что нашла племянницу: пусть и в таком состоянии.
Тетя же не видит её, поняла Линда. Всё, что живет в её голове, для других остается невидимым.
«Я здесь!», — захотелось крикнуть Тиль. Но связки не слушались, так же, как и тело. Ни одна часть его не подчинялась девушке.
И тогда действовать начала она. Резко развернувшись, фигура рывком подняла руку.
Три тонких ледяных острия разом вонзились в тело Агаты. Вошли они глубоко, не встретив сопротивления. Линда, всё ещё скованная по рукам и ногам, ничего не могла сделать. Оставался лишь зрительный контакт с женщиной, кричащей от боли.
И тут она пропала. Исчезла в тенях, растворилась во мраке, как сперва показалось девушке.
Да и была ли она? Сейчас это казалось очередным бредовым сном: ведь в реальности её не существовало. Не могло существовать!
Невидимые оковы, парализовавшие Линду, теперь тоже канули в небытие, а ледяной осколок и след от него — тут же исчезли как будто были наваждением. Девушка, того и ждавшая, мигом побежала к родственнице. Споткнулась, проткнула ступню торчащей веткой, но все же добежала.
Она замерла над Агатой. Та еще была жива и судорожно глотала ртом воздух, как выброшенная
— Линда! Линда, что ты… — вот тут и появился Нильсон. Она уж не знала, что вокруг реально, но хотелось верить, что хотя бы Брайер существует на самом деле.
Словно молния, мелькнула мысль о том, какое же впечатление сейчас производит сама Тиль, сидящая у неподвижного тела родственницы, покрытой кровью.
— Что ты наделала? — спросил Брайер, как только вышел из своего транса.
Линда подняла голову. Лицо её покрывали слезы:
— Я ничего не делала! Клянусь, это была не я! Это та… — мгновенная пауза, — тварь. Нильсон!
— Все слишком далеко зашло, — пробормотал мужчина. Он быстро преодолел разделяющее их расстояние и прощупал пульс женщины, — срочно в больницу! Помоги донести!
Его голос звучал грубо, мощно и повелительно. На каком- то механическом, машинальном уровне Линда помогла Брайеру поднять тело Агаты.
Она плохо помнила, что происходило дальше. Но из общей суматохи выверила, как сама залитая кровью и слезами, нашла силы вместе с Нильсоном донести тело до… цивилизации?
Там, где окончился лес, десятки рук предательски схватили её сзади. Снова перед глазами начали мелькать белые халаты.
— Не волнуйтесь, это для вашего же блага! — сказал чей- то голос, когда она пыталась вырваться.
— Линда, я рядом, — это был уже Нильсон, — тебе нужна помощь. Это не шутки. Твоя семья была в опасности, и мы это не контролировали.
Тиль кричала, рыдала, пыталась разорвать путы, стянувшие её тело. Бесполезно: оковы держали крепко.
Дальше перед глазами вновь было какое- то мельтешение. Девушка успела понять: не существовало никакой её. Это и была сама Линда, плод её собственной фантазии. Это она чуть не погубила близкого человека. В очередной раз…
Менялись перед глазами картины. Ночь, день… окраину сменила больница. Сухой кабинет с креслом — в котором она сидела без движения. Десятки, сотни фигур вокруг, что раз за разом оборачивались одним силуэтом. Хор голосов, чьи вопли сливались в какофонию в её ушах. Все это разом, все и всегда, било по восприятию.
— Тяжелый случай, мистер Брайер, мы не можем ничего гарантировать, — твердый голос, не принадлежавший никому из её знакомых.
Тиль смотрела в окно, за которым развернулся привычный пейзаж огромного города. Что? Она уже не Уотервилле?
Нильсон сидел напротив и смотрел с жалостью:
— Линда, — говорил он, — ты узнаешь меня?
— Конечно, — Тиль мрачно кивнула, — ты затащил меня сюда! За что? Зачем? Это ничего не изменит!
— Изменит, — ответил мужчина, — я тебя не брошу. Ни за что.
— Ты УЖЕ меня бросил, — она едва сдержалась от того, чтобы не перейти на крик, — лишил свободы. Лишил общения с семьей. Лишил работы! Я больше ни на что не способна.
В её душе бушевала буря эмоций. Но взгляд Брайера оставался спокойным. Он действительно не оставит. Не уйдет. Будет рядом.