Осколок в голове
Шрифт:
– С рисовых полей налетели. Там же все водой было залито. За лето расплодились, – сделал Тихон печальный вывод. – Как мы тут с ними уживемся?
Он приподнял железную кружку с горячим чаем. В чае уже плавало несколько комаров, а над самой поверхностью густо кружили десятки их любопытных собратьев. Всех так и тянуло к горячей сладкой жидкости, словно они хотели туда нырнуть. И точно, глупые насекомые одно за другим падали в кружку и оставались там, несмотря на отчаянное дрыганье лапками.
– Это уже не чай, а суп какой-то, – поморщился Заколов и отодвинул кружку.
Сотни комаров пищали тонко и противно. Вдруг сквозь их писк Заколову послышался
– Здравствуй, Тихон.
Заколов вздрогнул. Влад и Стас невозмутимо сидели напротив и сосредоточенно ковыряли вилками в банке тушенки. По их виду было понятно, что они ничего не слышали.
Тихону показалось, что голос раздался откуда-то сзади, из-за спины. Он осторожно обернулся, но никого не увидел. Тусклый свет грязной лампочки не пробивался сквозь темную бездну наступающей ночи. Может, померещилось?
– Добро пожаловать в степь, – вновь послышался тот же неприятный голос.
Тихон вспомнил слова сержанта милиции о колдуне, и ему стало зябко. На этот раз прекратили жевать и братья. С открытыми ртами они пытались разглядеть, откуда исходит странный голос.
ГЛАВА 13
Где Федорчук?
Ну куда запропастился Федорчук, все более раздражался майор Петелин, сидя в кабинете. Проректор из института попросил отвезти студентов в колхоз, проверить там обстановку, ну, в общем, все, как и в прошлые годы. Там дел-то – туда да обратно прошвырнуться. Уже десятый час, а сержанта с машиной до сих пор нет. А ведь знает, гад, что сегодня в ночь они едут охотиться на сайгаков. Все обговорили заранее! У майора и бутылочка припасена, да не простая белая, а ядреная настойка «Охотничья». Дефицитный товар, горло дерет, на ветру согревает, и главное – название лучше не придумаешь – в яблочко!
Не пропустить ли рюмочку сейчас, задумался притомившийся майор. Нет, эту бутылку надо оставить на самое начало охоты. Когда только выедешь в ночную степь, откроешь лобовое стекло на УАЗе, приладишь ружьишко, почувствуешь бодрящее покалывание иголочек азарта – вот в этот момент и следует распить пузырек для согрева и за удачную охоту. А потом врубишь дальний свет – и вперед, в открытую степь, гонять сайгаков.
Их сейчас полно. Жирок за лето нагуляли, к зимовке готовятся. В этот период их мясо самое сочное. Главное, побыстрее обнаружить стадо, пока кураж бьет в голову и настроение – словно взбесившийся скакун. А как увидишь толстоносых степных антилоп, скорость на всю катушку и – погоня! Они, стервецы рогатые со скоростью километров семьдесят могут бежать, ну а уазик родной – все сто! Да и дыхалки им надолго не хватит. Железо с бензином сильнее любого зверя.
Эх, вон ружье стоит! Уже заряжено. И пистолеты с собой возьмем, на всякий случай. Жаль, что карабина нет, а еще лучше автомат, как у военных. Из автомата можно столько голов нашмалять! Не напрягаясь.
Но из автомата неинтересно. Увидел стадо, встал посреди степи и пали во все стороны, пуля-дура достанет. Это удовольствие для лейтенантов-первогодков. Во время охоты весь кайф в погоне! Когда видишь перед собой в свете фар мелькающие курдючные задницы. Машину подбрасывает на кочках, сайгаки подскакивают, и надо уметь поймать прыгающие туши на мушку и всадить картечь в цель. Это вам не в тире на спор по железкам бить.
Но у майора опыт в такой охоте большой. Добыча будет.
Так Петелину все живо представилось, что в глазах появились отблески азартного огонька, а в горле упрямо запершило в предвкушении бодрящей выпивки на свежем воздухе. Эх, чего ждать-то? Беленькую «Русскую», которую на утро припас под свежее мясо, можно и сейчас откупорить.
Виктор Петрович достал из собранной заранее сумки бутылку водки, сковырнул пальцами нехитрую пробку благо «язычок» имелся, а то в последнее время заводы стали на них экономить, и налил две трети стакана. Больше пока не надо – сдержался он.
Неспешно, в несколько глотков выпив приятную жидкость, милиционер сунул руку в сумку, нащупал газетный сверток и извлек большой помидор сорта «бычье сердце». Вгрызаясь в алую сочную мякоть, майор удовлетворенно отметил: хоть что-то дельное растет в этом казахском пекле. Огурцы ни черта не вызревают, сколько их не поливай – листья желтеют и отваливаются, а плоды загибаются крючком еще в зачаточном состоянии. А помидоры, видимо, солнце любят. Вон какие пузатые получаются – мясистые, огромные, не больше двух штук в килограмме. Жаль, засолить такие нельзя.
Еще арбузы здесь растут, дыни, вспомнил к чему-то майор. Надо будет снарядить Федорчука на колхозное поле за дыньками. Сейчас они как раз вызрели, пожелтели, корка мелкими трещинками покрылась, аромат чувствуется. Здесь, конечно, не Узбекистан и дыньки не того сорта, не такие сочные, зато дармовые, можно хоть центнер в поле набрать.
Ну где этот Федорчук с машиной? Уже ночь начинается, самое время выезжать за глупым мясом, прыгающим на четырех ногах.
Сколько сайгаков надо забить сегодня? Штук пять хватит. Одного себе, другого Федорчуку третьего ребятам в отделение, чтоб не обижались. Четвертого, пожалуй, прокурорским заброшу. Они хоть и сами могут нашмалять, но уважение проявить необходимо, вместе же работаем, общее дело делаем. Им самца надо добыть, матерово, чтобы с длинными рогами.
Любят военные рога из черепушки выломать, лаком покрыть и на какую-нибудь резную доску присобачить. Среди солдат умельцев много, могут красиво оформить. А потом офицеры дарят друг другу этакое произведение искусства, бахвалятся, подшучивают. У Виктора Петровича и у самого такие рога имеются. Вон, в кабинете при входе висят. Фуражку удобно вешать, можно даже с нескольких метров бросать.
А пятую тушку Купчихе на станцию забросим, сладко подумал Петелин. Есть такая шустрая казашка, водкой и вином по ночам торгует. К ней весь город, если приспичит, по ночам бегает. Не беда, что четыре километра до станции, все равно туда тянутся. А где еще возьмешь? Магазины в восемь закрываются, ресторан в одиннадцать. Да в магазине водка не всегда и бывает, а у Купчихи в любое время суток есть, хотя и дороже, конечно. Вот пятую тушку ей на обратном пути под утро и завезем. Надо будет помоложе сайгачиху выбрать, чтобы мясо нежнее было. Там и позавтракаем. Шустрая Купчиха прямо во дворе пожарит по куску самой отборной парной вырезки.
Майор, прикрыв глаза, представил заключительный колоритный аккорд в сюите под названием «Охота на сайгаков». Запах мяса, поджаренного с кровью на живом огне, бодрящий утренний воздух, умножающий и без того зверский аппетит, нагулянный за ночь, и добрая водочка. Что еще надо уставшему мужику, пришедшему к очагу с богатой добычей?
«Да где этот чертов Федорчук?» – в очередной раз хмуро ругнулся Петелин и налил еще полстакана водки. Недоеденная половинка большого помидора красовалась на столе разорванной пунцовой плотью. Вот как раз и пойдет под вторую порцию, подумал Виктор Петрович, поднося стакан к губам.