Оскорбленная Нетэта
Шрифт:
Поливия рассказала Нетэте об этих приготовлениях, думая, что ей будет приятно узнать, как строго будет отомщено поругание ее супружеской чести, но Нетэта выслушала это сообщение равнодушно и потом сказала, что она себя не понимает, потому что ранее, когда она только что узнала о совершенном над нею обмане, она испытывала ненасытную жажду мщения, и потому так настоятельно требовала кары виновным у цезаря. Но с тех пор, как она знает, что они все погибнут, она находит в своем сердце к ним даже сожаление.
Поливия же ей ответила удивлением и спросила:
– -
И тут рассказала, что Грецина и Юлия наслушались каких-то чужеземных пустяков от присланных из Палестины бродяг [То есть христиан.], у которых нет гордости своими предками и нет желания мстить за себя, а напротив, они не почитают за стыд снести обиду и даже спешат сделать добро тем, кто им делает зло.
– - Я не знаю никого из этой семьи, -- отвечала Нетэта, -- но я чувствую, что, если бы кого-нибудь из них встретила, я бы их полюбила и…
– - Может быть, сама сделалась бы точно такою же, как они?
– - перебила Поливия.
– - Может быть, -- отвечала Нетэта, -- но, во всяком случае, я не пошла бы просить цезаря о том, чтобы моя обида стоила жизни людям, для которых брат твой готовит кресты и костры, и теперь я чувствую, что я должна идти к цезарю и просить для них пощады.
VIII
И сказав это, она быстро повернулась и ушла от Поливии так скоро, что та не могла ее удержать. Но вскоре Нетэта возвратилась, и Поливии показалось, что в это недолгое время, пока она была в отлучке, с нею произошла очень большая и страшная перемена. И до той поры сильно возбужденная и измученная беспрестанною сменою душевных волнений, она теперь воротилась еще более расстроенною, и хотя падала от усталости, но обнаруживала огромную энергию и волю.
Она объяснила Поливии, что ее не допустили к императору и что все даже смеялись над ее намерением изменить приговор, исполнение которого назначено на завтра, и теперь этого зрелища ждет целый Рим.
– - Это так и должно быть!
– - сказала Поливия.
– - А я думаю именно, что это так не должно быть! Я ненавижу себя за то, что все это наделала, и если бы это было можно, я сама умерла бы вместо этих людей, которых будут распинать на крестах или сожигать на костре.
– - Вот именно, я думаю, вместо того, кто будет гореть на костре?
– - пошутила Поливия.
– - Да, это ты не ошиблась. Те, другие, жалки, но они делали дурное дело за деньги, и потому мне их меньше жалко, но Деций Мунд несчастливец… Он сделал все, отуманенный страстью, которой не должен был дать в себе разгореться, но он ведь римлянин -- где ему было взять стыдливого целомудрия?.. Моя красота погубила его, и я ее ненавижу и никогда не буду ею радоваться, потому что всегда буду помнить, как тяжко страдает за нее человек, который знает, что завтра его сожгут за меня.
А Поливия отвечала Нетэте, что она напрасно думает,
– - Напротив, -- сказала она, -- он счастлив!
– -Ты говоришь невозможное!
– - отвечала Нетэта.
– - Нет, я говорю именно то, что и есть. Деций Мунд ведь здесь, в этом доме, и я брала ключ от его помещенья у брата и входила к нему после того, как ему объявили решенье…
– - Ну, и что же с ним было?
– - Он улыбнулся и сказал очень ласково: "Что ни придумаете -- это все будет мало за то, что я сделал, и я хотел бы еще раз гореть, если бы мог, задыхаясь в дыму, крикнуть Нетэте: "Я любил тебя, Нетэта!""
Нетэта ощутила на себе странное впечатление от этих слов и, окинув Поливию взглядом, исполненным страдания, простонала:
– - Это жестоко!.. Зачем ты мне это сказала!
И когда Поливия захотела узнать, почему эти слова произвели на Нетэту такое впечатление, она сказала ей:
– - Боги слишком немилосердны ко мне, потому что я сама не в состоянии определить моих чувств!
– - И вслед за тем рассказала, что она не рада тому, что должно бы ее радовать, и мало теперь сокрушается о том, что должно быть для нее всегдашним сокрушением.
– - Словом, -- сказала ей Поливия, -- твой гнев за оскорбление, которое нанес тебе Деций Мунд, утихает, и ты не радуешься его казни, которою он должен пострадать за твою честь?
– - Я позабыла уже о себе и ужасаюсь того, что определено сделать над этим несчастным!
Поливия обняла ее и сказала ей:
– - Вот ты теперь больше женщина, чем римлянка, и за то ты можешь получить такую радость, какая недоступна жестокому сердцу.
– - Ах, я рада бы сделать все и даже готова пожертвовать собою, чтобы только спасти его от жестоких мучений.
Поливия же ей отвечала, что освободить Деция Мунда от назначенной ему казни уже никто не может, так как эта решил император и весь Рим ожидает зрелища, но что от Нетэты зависит облегчить Мунду муки казни и, может быть, даже сделать ему их отрадными.
Нетэта захотела знать, как это может быть. Поливия сказала, что Деций Мунд не обнаруживает никакого страха перед ожидающей его казнью, но выражает сожаление только о том, что умрет, оставляя гнев на себя в сердце Нетэты.
– - Если ты можешь сказать ему правду, то передай ему, что я его прощаю!
– - проговорила Нетэта.
А Поливия ей отвечала, что она, надеясь на добросердечие Нетэты, уже говорила об этом Децию, но он ей не поверил.
– - Почему же?
– - Потому, -- отвечала Поливия, -- что он считает себя слишком много перед тобою виноватым и жизнь свою почитает слишком ничтожною ценою за твой гнев…
– - Несчастный!
– - прошептала Нетэта и, подумав немало, добавила: -- Если бы я могла его видеть, я бы сама ему сказала, что в моем сердце нет к нему гнева.
– - О, тебе бы самой он, конечно, поверил!
– - отвечала Поливия.
– - И я на твоем месте не отказала бы ему в этом утешенье.