Осквернитель Соломон II
Шрифт:
На него нахлынула новая волна ужаса при упоминании матери.
– Да что ты знаешь о моей матери, ты, кусок дерьма.
– О-о-о, я знаю достаточно, - проворковал он.
– Она когда-то представляла для нас ценность, если ты не знал.
– Бред! Ты - лживый кусок дерьма!
– О, но это правда. Она была нашей шлюхой на протяжении нескольких лет, затем она убежала и влюбилась. ВЛЮБИЛАСЬ, - он щелкнул языком, демонстрируя отвращение. – О, нет, не в своего мужа, прошу заметить, нет, нет, нет. Она влюбилась в своего приемного мальчика. Ее маленького прекрасного Соломона Горджа.
– Он посмотрел на него, чуть склонив
– Ну, Королева понимала, что это означает, - он кивнул, и глубокая морщина пролегла на его уродливом лбу.
– Она собиралась скрыть тебя от нас. Но мы не могли позволить этому произойти, ведь не могли же?
Соломон издал истошный крик и резко подался головой в его сторону, мужчина отпрянул назад.
– О-о-о, - проговорил он глубоким покровительственным голосом.
– Как некрасиво, сынок.
– Он резко провел по голове Соломона лезвием, нанося глубокие раны, а Соломон стискивал зубы и старался уклониться от порезов.
– Не волнуйся, - наконец, проговорил мужчина, тяжело выдыхая.
– Вскоре ты не вспомнишь ничего из этого, папочка позаботится, чтобы все плохие воспоминания ушли.
Соломон крепко зажмурился и с силой вцепился пальцами в стул, пока его голову обривали наголо.
– Пожалуууууууйста!
– пронзительно закричала Хаос.
– Я сделаю все, что ты пожелаешь. Возьми меня, возьми меня!
– Тебя уже использовали, дочь моя!
– гневно ответил он, развернувшись к столу, стоящему справа.
– Из тебя было взято столько, сколько мог дать один сосуд, и ты исчерпала себя. Ты использована! Без остатка!
Желудок Соломона сжался от страха и ненависти, когда он увидел жуткий инструмент, напоминающий сверло, но по размеру не больше дверной ручки. Кровь прилила к его глазам, и он поспешно заморгал, наблюдая за чудовищем, которое держало инструмент в воздухе, демонстрируя его собравшимся, пока хор пел в идеальной ангельской гармонии.
Поворачиваясь к Соломону, он подал знак своим помощникам кивком, которые в тот же момент заключили его голову в крепкие тиски своих рук. Соломон старался сопротивляться изо всех сил, а крики Хаос переросли в короткие истеричные рыдания.
– А теперь, - проговорил Мастер, встав справа от Соломона.
– Если ты будешь сопротивляться, то будет много крови, - предостерег он скрипучим голосом, который, по-видимому, должен был оказать на него какое-то воздействие. Соломон начал неистово кричать, когда безумец прижал металлический штырь к его голове. Он издал мучительный крик, когда с первым поворотом острое сверло впилось в его кожу.
– Достаточно нескольких оборотов, и сверло пройдет сквозь кожу, - прошептал Мастер, охваченный неистовым азартом.
– Затем настанет очередь черепа. Но это, скорее всего, займет некоторое время, потому как ты - твердолобый маленький ублюдок!
Тело Соломона в напряжении содрогалось. Он не мог двинуться, боль была невыносимой. Его наполненные ужасом крики перемежалось с рычанием, и он издал вопль, когда штырь начал по спирали поворачиваться, впиваясь острыми зубцами в его череп.
– Прекрати, прекрати, прекрати!
– молил Соломон, даже не обращая внимания на то, что его слова никак не повлияют на происходящее.
– Прошу тебя, преееееекккрати.
Его крики перемешались с рыданиями Хаос. Он видел ее краем глаза - одержимую женщину, царапающуюся и сопротивляющуюся, словно ее сжигали заживо.
Бум! Бум!
За
Бум!
Внезапно его голову отпустили, и Соломон дернулся, чтобы посмотреть, что происходит, стараясь сморгнуть кровь, которая заволакивала его глаза. Толпа разразилась криком и бросилась врассыпную. Мастер бросил инструмент и кинулся бежать, когда двое фанатиков в черном рухнули на пол рядом с ним с раздавшимися в тот же миг громкими выстрелами.
Это был пистолет!
Хаос уставилась на происходящее широко распахнутыми глазами, издавая крики и плача, в то время как Соломон старался изо всех сил разглядеть, что происходит. Человек в форме службы специального назначения быстро двигался в их сторону, продолжая стрелять.
Неверие Соломона в происходящее отразилось громким вскриком. Его охватил ужас, пока он наблюдал за тем, как долговязая фигура в форме быстро продвигалась в их сторону, от страха того, что этот мужчина исчезнет, и все это окажется лишь галлюцинацией его измученного сознания.
Но с каждым следующим выстрелом он понимал, что это происходит на самом деле. Человек в маске был реальным, и он пришел, чтобы спасти их.
Соломон уставился распахнутыми, полными шока глазами на мужчину, который освобождал его, пока его тело все еще продолжало неудержимо содрогаться.
– Соломон!
– прокричал мужчина.
Соломон уставился в голубые глаза, которые были скрыты за маской. Он... он узнал их.
– Ты можешь идти?
– прокричал он прежде, чем направился к Хаос и освободил ее. Она истошно закричала, и, развернувшись, мужчина выстрелил еще в нескольких людей, облаченных в черное.
– Ты можешь идти?
– задал он ей тот же вопрос.
Она быстро закивала и побежала к Соломону, который только и мог что смотреть, пребывая все еще в шоке, когда она быстро положила его руку на свое плечо.
– Быстрей!
– завизжала она, поспешно двигаясь к дальней стороне церковного зала.
Соломон старался изо всех сил, чтобы его ноги начали двигаться, его дыхание вырывалось громкими сиплыми звуками и хныканьем, когда он, наконец, смог сделать шаг и пойти.
Происходящее казалось сном. Потому что он был настолько напуган, что даже страшился помолиться. Он боялся, что если сделает это, то все мгновенно исчезнет, и этот бесконечный кошмар возобновится.
Глава 9
Они бежали из склепа психиатрической лечебницы, пройдя через туннель, ведущий на выход из подземных катакомб. Выбравшись, Соломон болезненно зажмурил глаза от яркого света, а затем увидел Джимми, который смотрел на них с испуганным и побледневшим лицом.
– Идите за мной и не отставайте, - пробормотал он.
– Нам еще предстоит долгий путь.
Они последовали его указаниям, Соломон держался позади Хаос, а его дядя шел следом за Соломоном. Он чувствовал себя так, словно навсегда сбился с верного пути и больше не сможет вернуться на него, но если бы он не заставлял себя двигаться вперед, то просто рухнул бы на землю. Странно, но эта боль, что опаляла его стопы, заставляла его оставаться в сознании. Ему казалось, что его череп стал тяжелее во много раз, и было ощущение, что рана на голове кровоточит. Соломон хотел прикоснуться к ней и понять, насколько глубокой она была, но он наверняка потерял бы сознание лишь от попытки сделать это.