Основание и Земля (Академия и Земля)
Шрифт:
– Я никогда не думала об этом так, Пил, но в твоих словах что-то есть. Но это уединение, о котором говорил Трев… то есть я хотела сказать Тревиз… ничего не значит для нас. Фактически я/мы/Гея находим это непостижимым. Но хотеть быть частью… чтобы твой голос был неслышим, твои поступки не замечены, твои мысли непрочитаны… – Блисс энергично покачала головой. – Я говорила, что мы можем блокировать себя в случае опасности, но кто может захотеть жить так хотя бы один час?
– Я, – сказал Тревиз. – Вот почему я должен найти Землю… найти причину, заставившую меня выбрать для человечества эту ужасную судьбу.
– Это вовсе
Тревиз мрачно заметил:
– Гея больше помогла бы мне, направив к Земле.
Блисс медленно покачала головой.
– Гея не знает местонахождения Земли. Дом уже говорил вам это.
– Я не совсем верю этому. В конце концов у вас должны быть записи. Почему за время пребывания здесь, я ни разу не видел этих записей? Даже если Гея действительно не знает, где расположена Земля, я могу почерпнуть кое-что полезное из этих записей. Я знаю Галактику несомненно много лучше, чем Гея. Я могу заметить и понять намеки, которых Гея вообще не уловит.
– Но о каких записях вы говорите, Тревиз?
– О любых. Книги, фильмы, пластинки, голографии, артефакты – все, что у вас есть. За время, что нахожусь здесь, я не видел ничего, что можно было бы назвать записями. А вы, Яков?
– Нет, – ответил Пилорат. – Но я и не очень смотрел.
– А я смотрел, хотя и осторожно, – сказал Тревиз, – и не видел ничего. Ничего! Я могу только подозревать, что их спрятали от меня. Интересно, почему? Можете вы сказать мне это?
Гладкий лоб Блисс собрался в удивленные морщины.
– Почему вы не спросили об этом раньше? Я/мы/Гея ничего не прячем и не лжем. Изолянты – индивидуумы в изоляции – могут лгать. Они ограничены и боятся, потому что ограничены. Однако Гея – это планетарный механизм с огромными ментальными способностями, и страха не имеет. Для Геи говорить ложь, то есть то, что не соответствует действительности, в принципе невозможно.
Тревиз фыркнул.
– Тогда почему от меня тщательно прятали все записи? Скажите мне, в чем причина этого?
– Разумеется. – Она вытянула обе руки вперед ладонями вверх. – У нас нет никаких записей.
Пилорат пришел в себя первым; он казался менее удивленным из них двоих.
– Дорогая, – мягко сказал он, – это совершенно невозможно. У вас не может быть цивилизации без записей какого-либо рода.
Блисс подняла брови.
– Я понимаю это. Я только хотела сказать, что у нас нет записей того типа, о которых говорил Трев… Тревиз, или подобных им. Я/мы/Гея не пишем, не печатаем, не снимаем, не составляем компьютерного банка данных, вообще ничего не делаем. И на камне мы этого тоже не высекаем. Вот и все, что я сказала. Естественно, поскольку у нас ничего этого нет, Тревиз ничего не нашел.
– Но что же у вас есть? – спросил Тревиз, – если нет никаких записей, которые я мог бы определить, как записи?
Тщательно произнося слова, словно разговаривая с ребенком, Блисс сказала:
– У я/мы/Геи есть память. Я ПОМНЮ.
– Что вы помните? – спросил Тревиз.
– Все.
– Все?
– Конечно.
– А на сколько лет назад?
– На неопределенное количество времени.
– И вы можете сообщить мне исторические, биографические, географические данные? Даже местные сплетни?
– Все, что угодно.
– И все в этой маленькой голове, – Тревиз сардонически коснулся правого виска Блисс.
– Нет, – сказала она. – Воспоминания Геи не ограничиваются содержанием моего черепа. Видите ли (за одно мгновение она как бы выросла и посуровела, перестав быть одной Блисс и объединившись с другими жителями Геи), до начала истории было время, когда люди были настолько примитивны, что хотя и запоминали события, не могли о них рассказать. Речь была изобретена и использовалась для передачи воспоминаний от одного человека к другому. Письменность, вероятно, была изобретена для записи воспоминаний и передачи их через время от поколения к поколению. Таким образом, весь технологический прогресс использовался для передачи и накопления воспоминаний, а также, чтобы сделать нахождение нужного эпизода проще. Однако, когда индивидуумы объединились в форме Геи, все это устарело. Мы можем вернуться к воспоминаниям основной системы их регистрации, на основе которой строится все прочее. Вы понимаете это?
– Вы хотите сказать, что сумма разумов Геи может запомнить гораздо больше данных, чем отдельный мозг? – спросил Тревиз.
– Конечно.
– Но что хорошего для вас, как индивидуальной части Геи, в том, что она имеет все данные в своей памяти планеты?
– Дело в том, что все это вы можете потребовать. Все, что мне нужно, имеется в мозгу какого-то индивидуума, возможно, у многих сразу. Если это что-то фундаментально, скажем, значение слова «стул», то это есть в каждом мозгу. Но даже если это что-то малоизвестное, что имеется только в малой части разума Геи, я могу вызвать это в случае необходимости, хотя такой вызов затянется надолго, чем если данные широко распространены… Понимаете, Тревиз, если вы хотите знать что-то, чего нет в вашем мозгу, вы смотрите какой-нибудь книгофильм или пользуетесь компьютерным банком данных. Я же сканирую общий разум Геи.
– А как вы удерживаете всю эту информацию от просачивания в ваш разум и уничтожения его? – спросил Тревиз.
– Вы ударились в сарказм, Тревиз?
– Бросьте, Голан, – сказал Пилорат, – не будьте таким неприятным.
Тревиз взглянул на них, затем с видимым усилием заставил себя расслабиться.
– Простите. На мне лежит серьезная ответственность, и я не хочу, да и не знаю, как избавиться от нее. Порой это помимо моей воли заставляет меня быть неприятным. Блисс, я действительно хотел бы знать, как вы получаете сведения из других разумов без того, чтобы они отложились в вашем собственном и быстро переполнили его.
– Не знаю, Тревиз, – сказала Блисс. – Никто лучше вас не знает подробностей работы вашего мозга. Полагаю, вам известно расстояние от вашего солнца до ближайшей звезды, но вы не всегда осознаете это. Вы храните это где-то в памяти и можете в любой момент вызвать цифру, если вас спросят. Если же она не требуется, со временем вы можете забыть ее, но при необходимости получите ответ из какого-нибудь банка данных. Если рассматривать мозг Геи как огромный банк данных, то мне вовсе незачем сознательно помнить все разделы, которыми я хочу пользоваться. Захотев использовать факт или воспоминание, я просто позволю ему выскользнуть из памяти. А затем спокойно помещаю его обратно на место, откуда взяла.