Основание и Земля (Академия и Земля)
Шрифт:
Тревиз с трудом сдержал стук зубов. Это было от холода, и он не хотел, чтобы она решила, что он испугался.
– Это тоже суеверие, – сказал он.
– И все-таки, – отозвалась она, – это правда.
Как хорошо было вернуться в пилотскую рубку «Далекой Звезды». Она была очень мала и напоминала пузырь, висящий в пространстве, однако была знакомой, дружественной и теплой.
– Я рада, что вы наконец на борту, – сказала Блисс. – Мне было интересно, как долго вы будете оставаться с министром.
– Не
– Мне показалось, – продолжала Блисс, – что вы решите остаться с ней и отложите поиски Земли. Мне не нравится зондировать ваш разум, но я забочусь о вас, а это искушение, которое вы испытывали, казалось, уводит вас от меня.
– Вы правы, – сказал Тревиз. – На мгновение я действительно испытал искушение. Министр замечательная женщина, и я никогда не встречал подобной… Вы усилили мое сопротивление, Блисс.
– Я уже много раз говорила вам, что никоим образом не должна вмешиваться в ваш разум, и не делаю этого, Тревиз, – сказал Блисс. – Полагаю, искушение было побеждено вашим сильным чувством долга.
– Думаю, что нет, – криво улыбнулся он. – Ничего драматического и благородного. Мое сопротивление усилило, во-первых, то, что там было холодно, а во-вторых, печальная мысль, что потребуется не так уж много свиданий с ней, чтобы убить меня. Я бы не смог этого выдержать.
– Как бы то ни было, вы на борту и в безопасности, – сказал Пилорат.
– Что мы будем делать сейчас?
– В ближайшем будущем мы на хорошей скорости покинем планетную систему, пока не отойдем от Компореллона достаточно далеко для Прыжка.
– Вы думаете, нас будут преследовать?
– Нет, я знаю, что министр обеспокоена только тем, чтобы мы поскорее убрались отсюда, чтобы месть Того, Кто Наказывает, не обрушилась на планету. В самом деле…
– Что?
– Она верит, что эта месть падет на нас, и твердо убеждена, что мы никогда не вернемся. Хочу добавить, что это не оценка моего вероятного уровня неверности, которого она не имела возможности измерить. Она имеет в виду, что Земля настолько ужасный носитель несчастья, что любой, увидевший ее, должен умереть.
– И много ли людей покинули Компореллон в поисках Земли, прежде чем она убедилась в этом? – спросила Блисс.
– Сомневаюсь, чтобы хотя бы один компореллонец отправился на такие поиски. Я сказал ей, что ее страхи просто суеверие.
– Вы действительно верите в это?
– Я знаю, что ее страхи – это чистейшее суеверие, но они могут на чем-то основываться.
– То есть, по-вашему, радиоактивность убьет нас, если мы попытаемся сесть?
– Я не верю, что Земля достаточно могущественна для этого, она также может заставить поверить в свою радиоактивность, и там самым предотвратить поиски. Возможно, Компореллон расположен так близко, что представляет особую опасность для Земли, и потому здесь отсутствие сведений о Земле еще более велико. Дениадор – Скептик и ученый – совершенно уверен, что поиски Земли ничего не дадут. Он говорит, что ее невозможно найти… По той же причине суеверие министра может быть хорошо обоснованным. Если Земля
Блисс нахмурилась и сказала:
– Гея…
– Не говорите, что Гея защитит нас, – быстро произнес Тревиз. – Если Земля смогла убрать ранние воспоминания Геи, ясно, что в любом конфликте между нами, должна выиграть Земля.
Блисс холодно заметила:
– Откуда вы знаете, что эти воспоминания были убраны? Может, это было до того, как развилась планетарная память Геи, и сейчас мы можем вернуться назад во времени только до времени завершения этого развития. А если воспоминания действительно убраны, откуда вам знать, что это сделала Земля?
– Я не знаю, – сказал Тревиз. – Я просто размышляю.
– Если Земля так могущественная, – робко вставил Пилорат, – и так хочет сохранить свое уединение, какой прок в наших поисках? Вы, кажется, думаете, что Земля не позволит нам продолжать и убьет нас, если только так сможет удержать нас от поисков. В таком случае не разумнее ли бросить это?
– Действительно, может казаться, что это единственный выход, но я совершенно уверен, что Земля существует, и должен найти ее. А Гея говорит мне, что когда я так убежден, я всегда оказываюсь прав.
– Но сможем ли мы пережить это открытие, старина?
– Возможно, – ответил Тревиз, – Земля тоже знает цену моей необыкновенной правоте и предоставит меня самому себе. Но я не уверен, что уцелеете вы двое, и это меня беспокоит. Так было всегда, но сейчас это чувство усилилось, и мне кажется, что я должен вернуть вас на Гею и продолжать поиски в одиночку. Ведь это я, а не вы, решил, что должен искать Землю; я, а не вы, понял цену этому; я, а не вы, веду вас. Пусть в таком случае рисковать тоже буду я, а не вы. Позвольте мне отправиться одному… Как вы, Яков?
Длинное лицо Пилората, казалось, стало еще длиннее.
– Не отрицаю, что чувствую себя неважно, Голан, но я просто постыжусь покинуть вас. Я отрекусь от себя, если сделаю это.
– Блисс?
– Гея не покинет вас, Тревиз, что бы вы ни делали. Если Земля окажется опасной, гиперпространство и Гея будет защищать вас, пока это будет в ее силах. К тому же, в роли Блисс, я не покину Пила, и если он последует за вами, я последую за ним.
– Ну, хорошо, – мрачно подвел итог Тревиз. – Я дал вам возможность. Мы отправляемся вместе.
– Вместе, – сказала Блисс.
Пилорат слабо улыбнулся и положил руку на плечо Тревиза.
– Вместе. Всегда.
– Взгляни на это, Пил, – сказала Блисс.
Она использовала корабельный телескоп почти бесцельно, чтобы немного отвлечься от библиотеки Пилората.
Пилорат подошел, положил руки ей на плечи и взглянул на экран. На нем был один из газовых гигантов системы Компореллона.
По цвету он был мягко-оранжевым, пересеченным более бледными полосами. Видимый из плоскости вращения планет и более удаленный от солнца, чем корабль, он был почти идеальным светлым кругом.