Основная операция

Корецкий Данил Аркадьевич

— Не вышло, — констатировал Еремеев. — Хорошо, целы остались.

— Кто цел, а кто и не очень, — процедил Кисляков, зажимая простреленное плечо.

Лисков молчал. Операция по освобождению крейсера провалилась.

* * *

В Ростове внезапно наступила оттепель, бетонка военного аэродрома подсохла, и капитан Морозов, направляясь к своему истребителю, улыбался теплому, почти весеннему солнышку. Капитан перегонял последний «Су-27» из расформированного под Батуми авиаполка в Архангельск. Вчера прилетел, сегодня улетает. Обычная командировка.

У него было простое крестьянское лицо с легкой

россыпью веснушек на скулах, простая русская фамилия, простое и понятное командованию местной авиачасти задание. Но простота эта могла оказаться обманчивой. Дело в том, что последний самолет из Грузии российские ВВС забрали больше полутора лет назад. В штатах Архангельского авиаполка капитан Морозов не числился. У него была другая фамилия, другое звание и другое место службы, с которого он был отозван в Москву якобы для повышения квалификации и освоения новой техники. По случайному совпадению, одновременно с «Морозовым» в Ростове сел транспортник из Архангельска, обслуживание и охрану истребителя осуществляли прибывшие на нем люди, что представлялось довольно странным, так как противоречило установленному порядку. Но чтобы выявить одни и проанализировать другие факты, необходимо провести специальное расследование, для которого не имелось ни малейших оснований, а потому ясность и простота не замутнялись никакими подозрениями.

Двухфюзеляжная машина стремительно пробежала по взлетной полосе и, резко задрав нос, ушла в небо. Как и положено, истребитель взял курс на север, но, набрав пятнадцатикилометровую высоту, заложил вираж и развернулся на юг. Земля осталась так далеко, что ее нельзя было увидеть. Для пилота в такие моменты она вообще переставала существовать. Из черных сопел двигателей били короткие струи огня, в разреженном морозном воздухе оставались белые шлейфы инверсии, которые на некотором удалении сливались в одну геометрически безупречную линию.

За штурвалом, безусловно, сидел ас. Он жил полетом, человеческое тело сливалось в одно целое с машиной. Руки и ноги через стальные тросы и гидроусилители незаметно переходили в закрылки скошенных крыльев и горизонтальные рули двух стабилизаторов, туловище срослось с фюзеляжем, кровеносная система переплелась с трубопроводами подачи топлива, системы гидравлики и смазки, сердце билось синхронно с турбиной, мозг замкнулся на бортовой компьютер, глазные нервы соединились с радарами и электронной системой наведения ракет.

На такой скорости и высоте невозможно разглядеть не только отдельного человека, но целые города, больше того, невозможно даже вспоминать о той далекой, нереальной сейчас земной жизни. Здесь свои радости, и основная — упоительное ощущение нечеловеческой мощи и полной свободы. Пилот чуть шевельнул педалями, едва качнул штурвал, самолет накренился и теперь рассекал пространство, стоя на крыле. Еще несколько легких движений, и машина перевернулась брюхом вверх, пилот повис на привязных ремнях, отяжелевшая кровь прилила к голове, но, несмотря на это, истребитель ни на сантиметр не отклонился от заданного курса. Потом «сушка» легла на другой бок и наконец возвратилась в обычное положение.

Десять часов пятьдесят девять минут. Пилот проверяет свои координаты, ошибки быть не должно, ее и нет, он находится в заданном квадрате. На зеленоватом экране электронного прицела появляется голубая пульсация, он подводит черный кружок к основанию пульсирующей линии и

нажимает кнопку. Кружок становится оранжевым — знак того, что чуткие приборы наведения захватили цель. Теперь пуск… Летчик нажимает другую кнопку. Под плоскостями взревывают двигатели ракет, они срываются с направляющих, самолет слегка вздрагивает. Все. Задание выполнено.

Накренившись, истребитель описывает пологую дугу и ложится на обратный курс. Через час с четвертью он совершит посадку на одном из подмосковных военных аэродромов. Потом будут почести, награждение и прочая мишура, которая не слишком интересовала пилота. Его захватывал сам процесс полета. Все остальное оставалось на втором плане.

Две ракеты радиоэлектронного наведения класса «воздух-земля» косо пикировали вниз, со свистом разрезая воздух. Магниевые цилиндры длиной сто восемьдесят и диаметром двадцать пять сантиметров были нашпигованы сверхсовременной аппаратурой и мощными зарядами взрывчатки. Захватив цель, они стопроцентно поражали ее с радиусом допустимого отклонения в один метр. Даже если источник излучения выключался, они все равно попадали в место, на котором он находился. Существовала теоретическая возможность, что, отключившись, цель может изменить место нахождения, но, учитывая скорость ракет — двадцать километров в минуту, на практике этой возможностью можно было пренебречь.

За пятнадцать секунд ракеты прошли треть дистанции, покрывавший корпуса густой иней испарился, в густой облачности видимость ноль, но головки наведения не выпускают цель из цепких захватов. Еще пятнадцать секунд, еще треть дистанции, воздух сгустился, возросло лобовое сопротивление, рули стабилизаторов шевельнулись, компенсируя возникающее отклонение. Через девять секунд ракеты вынырнули из белого марева, до земли оставалось чуть меньше двух километров.

Внизу, на ровной, чуть припорошенной снегом площадке горной седловины стояли возле джипа два человека. Хотя враг не мог дотянуть сюда свои грязные руки, в отдалении ждала вооруженная охрана.

— Что-то запаздывают, — недовольно сказал один. В руке он держал предмет, издающий радиоволны, на который ориентировались головки наведения магниевых цилиндров.

Другой хотел что-то ответить, но тут их внимание привлек нарастающий гул, доносящийся из облаков. Оба подняли головы, но звук внезапно исчез: на последнем участке траектории двигатели отключаются за ненадобностью. Головы опустились, и мужчины собирались продолжить разговор — в это время ракеты настигли цель. Две вспышки и два удара грома слились в один. Джип перевернулся, на том месте, где стояли люди, дымилась остывающая воронка.

* * *

К шестьдесят девятой параллели на широту экватора спешно стягивались все силы российского флота, находящиеся в прилегающих районах. Стремительно шел от южной оконечности Африканского континента вертолетонесущий крейсер «Могучий», от берегов Индии выдвигался эсминец «Стерегущий», многоцелевая АПЛ «барс», прервав патрулирование в северных широтах, взяла курс на юг. Из Персидского залива подтягивался к нулевому меридиану американский авианосец «Калифорния» в сопровождении ракетного фрегата «Молния». Несущие службу в Атлантике и на Тихом океане подлодки Российской Федерации и США получили приказ на передислокацию и, пренебрегая режимом скрытности, на тридцати пяти узлах неслись к тому же сектору Индийского океана.