Основная операция
Шрифт:
А остальные «командированные» пока сидят под землей, но со дня на день их отправят на родину. А что там хорошего? Война — она и есть война… Одно дело, когда ты с друзьями остановил поезд, где нет ни одного вооруженного человека, и делаешь что тебе вздумается. И совсем другое — когда против тебя армия с пушками, танками, вертолетами… Правда, армия почему-то сделать ничего не может. Так считается: не может. А многие думают по-другому: может, но не хочет. Точнее, там наверху не хотят, потому и армию за узду держат. Скорей всего так и есть. Ведь даже в поезде, когда напоролись на этих двоих с пистолетами, что получилось? Они на месте убили Алаудина, Ибрагима и Алика. И Сулейману поездом отрезало ноги, он
У киоска «Моссправки» очереди не оказалось. Волк извлек из внутреннего кармана измятый загранпаспорт, впился взглядом в фотографию. Красивая блондинка с голубыми глазами… Определить цвет на черно-белой фотографии было нельзя, но он хорошо помнил, что они голубые. И помнил колыхнувшийся в них страх, который так подстегивал и возбуждал его…
— Пилотникова Наталья Сэргеевна, — сказал он, пригнувшись к низкому окошку, и тут же поправился:
— Плотникова, шестьдесят четвертого года…
Он старался, чтобы сквозь стекло была видна только широкая, больше похожая на оскал, улыбка. Потому что глаза могли выдать его намерения.
Но полная женщина с унылым лицом безразлично заполнила бланк, приняла деньги и буркнула сквозь зубы:
— Через час.
Волк неприкаянно слонялся по улицам, съел булку с сосиской, политой сладкой горчицей, выпил несколько банок пива. Настроение понемногу портилось, хотелось дать кому-нибудь в морду, попинать ногами, ткнуть стволом в трясущийся живот. Он чувствовал себя в тонусе только тогда, когда оскорблял, унижал, избивал кого-то.
Получив наконец бумажку с адресом. Волк повеселел. «Флотская, дом 12, квартира 27». Ну, теперь белокурая красотка никуда не денется! Случай помог ей ускользнуть в суровой чеченской степи, и уж конечно, глупая баба не ожидает, что он заявится к ней домой. Волк представил ужас на холеном надменном лице, и настроение стало улучшаться.
Как правило, люди до последнего не подозревают об угрожающей им опасности. И Наталья Плотникова не составляла исключения. В то время, как Аслан Идигов, имени которого она не знала, но лицо часто видела в кошмарных снах, слонялся в нетерпении вокруг справочного киоска, Наташа принимала утренний душ.
Упругие струйки теплой воды массировали длинную шею, ласково поглаживали покатые плечи, щекотали выбритые подмышки, бережно проходились по округлым, начинающим отвисать, но еще не потерявшим форму грудям, омывали ровную, с выраженной ложбинкой позвоночника спину и плоский живот, пробежались по длинным, с развитыми икрами ногам, сполоснули маленькие узкие ступни с плотно прижатыми пальчиками и на внутренним поверхностям бедер вернулись к главной части женского тела и здесь задержались, тщательно разглаживая многочисленные складочки кожи, морщинки розовой слизистой и раздражая сверхчувствительные нервные окончания. Ладонь с тонкими наманикюренными пальцами, привычно скользнув в промежность, пришла на помощь водяному пучку.
Одну ногу Наташа поставила на край ванны, расширяя поле для активных действий, и принялась манипулировать тугой струей и средним пальцем правой руки, стараясь как можно тщательней промыть нежную плоть. Через некоторое время она чуть присела, заурчала, словно сытая кошка, а потом со стоном опустилась на дно ванны и обессиленно застыла.
Она привыкла к мастурбации. Муж был старше на двадцать лет, к тому же и в молодые годы не мог похвастать потенцией, поэтому редкие супружеские коитусы не удовлетворяли ее физиологических потребностей. Большинство женщин легко находят выход из положения, заводя любовников, но Плотников работал торгпредом, а в тесном мирке загранучреждений каждое, даже мелкое прегрешение немедленно становится известным всему персоналу, не говоря уже о грехе адюльтера, который для всех разведок мира является прекрасным поводом для вербовочных подходов, а потому пристально отслеживается как контрразведкой страны пребывания, так и собственной службой внутренней безопасности. Возвращаясь в Москву, Наташа получала свободу маневра, но в силу природной брезгливости пользовалась ею достаточно осторожно, в основном с давними и проверенными партнерами. Однако от дурных привычек трудно отвыкнуть и тогда, когда породившие их факторы отпали.
Придя в себя, Наташа взялась за лосьоны и кремы, потом сдернула с головы прозрачную шапочку и тщательно расчесала прямые, до плеч, платиновые волосы. Накинув халат на голое тело, она вышла из ванной и через просторный холл направилась в кухню, где автоматическая кофеварка уже изготовила порцию бодрящего напитка. В это время раздался переливчатый телефонный звонок.
«Интересно, кто?» — подумала Наташа, направляясь к аппарату, но обостренная женская интуиция подсказывала, что именно этого звонка она ждала уже несколько недель.
— Я слушаю, — нетерпеливо выдохнула она в трубку с теми интонациями, которые предназначались только близким друзьям.
— Здравствуй. Я не знал, что ты вернулась. Просто позвонил наугад.
Уверенный мужской голос заставил ее затрепетать. Виталий!
— Здравствуй, милый! — Наташа не пыталась скрыть нахлынувшую радость. — Я уже давно в Москве и каждый день тебе звоню…
— Меня не было дома. Постоянные разъезды. Очень много дел. Ты одна?
Виталий говорил сдержанно, значит, рядом кто-то есть. Впрочем, вокруг него всегда люди…
— Да, он в командировке. Ты сейчас где?
— В машине, на Вернадского. Освобожусь вечером, часам к семи. Какие у тебя планы?
— Ты приедешь? Я буду дома.
— Обязательно.
Хотя он и маскировал содержание разговора, в стальном тембре проскользнули теплые нотки.
— Ой, я тебе такое расскажу! Мы ехали тегеранским скорым, в Чечне поезд остановили бандиты, меня хотели утащить с собой! Хорошо, началась стрельба и они убежали. Представляешь?
Виталий помолчал.
— Когда это было?
— Месяц или полтора… Они уже волокли меня по коридору! Представляешь, какой ужас?
Виталий снова помолчал.
— Представляю. Я ехал в том же поезде.
— Да-а-а?! А как же…
— Давай поговорим об этом вечером, — перебил он. — Сейчас я несколько занят. Хорошо?
— Хорошо. До вечера. Я буду очень ждать.
Наташа положила трубку. В черном бронированном «Мерседесе-600» отключил радиотелефон генерал-майор в отставке, бывший командир группы антитеррора «Альфа» Виталий Карпенко. Сейчас, в свои сорок шесть, он был пенсионером. Коротко стриженная круглая голова уверенно сидела на мощной шее, покато переходящей в могучие плечи. Крупное сильное тело могло принадлежать борцутяжеловесу, волевое лицо с перебитым носом и пересекающим левую бровь белым шрамом говорило о том, что он видал виды и попадал в серьезные переделки. Тяжелый властный взгляд выдавал многолетнюю привычку командовать другими людьми.
— Что там про поезд, шеф? — вскинулся молодой человек в джинсах и кожаной, на меху, куртке. Нагловатая внешность и развязные манеры приблатненного парня надежно маскировали принадлежность капитана Королева к военной контрразведке.
— То самое… Надо же, какое совпадение… Это про наш поезд. Оказывается, ты вовремя стал стрелять. И здорово помог одному человеку… Молодец! Я твой должник, Сашок…
Капитан удивленно покосился на своего спутника: тот был крайне скуп на похвалы. Даже когда Королев за несколько секунд расстрелял троих чеченских бандитов, старший товарищ воспринял это как должное и никакой оценки не дал.