Особая миссия (Сборник)
Шрифт:
Морозов покинул стройплощадку первым, и я, конечно, его потеряла. Но особенно из-за этого не расстраивалась – о нем и его контактах я и так получила достаточно много информации. Нужно ее осмыслить, а тогда уже отправляться за новой порцией…
К тому же мне пора было встречаться с Кавээном и, кроме всего прочего, необходимо было узнать, как дела у раненого Игорька…
С Кавээном мы разговаривали по дороге в дежурную городскую больницу, куда «Скорая» увезла Игоря. Он сообщил мне не менее интересную информацию.
Элементарно, через работающее круглосуточно адресное бюро УВД он узнал, что семья Самойловых в составе трех человек
Этот факт неплохо согласовывался с поведением капитана, но окончательные выводы делать было бы рано… Стало совершенно неясно – кто стрелял в Игорька, о каких деньгах шла речь у Морозова с Придорожным, как они связаны с мостом, в конце концов?..
Но эти вопросы мы с Кавээном даже обсудить не успели. Новость, которая ждала нас в больнице, была малоутешительной. Рана Игорька оказалась достаточно серьезной, он потерял много крови, врачи установили, что у него сложный перелом ключицы, который лечится очень долго. Все зависит от того, как будет срастаться кость. Мы уже хотели было пройти к Игорьку в палату, как вдруг выяснили, что полчаса назад поступил приказ руководителя спасательных работ генерала Кольцова срочно отправить Игоря на самолете МЧС в Тарасов, под охраной бойцов из спецподразделения МЧС. Самолет специально за ним прислали…
У нас с Кавээном вытянулись физиономии от таких новостей. Генерал Кольцов? Он что же, следит за нашими действиями? Не может быть! Я неосознанно начала озираться по сторонам, стараясь заметить за нами слежку. И, представьте себе, обнаружила! И готова поклясться, что физиономию, которая напряженно и внимательно наблюдала за нами с Кавээном и в самой больнице, и тогда, когда мы вышли на улицу, я очень хорошо запомнила. Это был один из типов, которые отнимали у нас помощника капитана Васильева, когда я с ним первый и последний раз разговаривала на теплоходе… Он, без всяких сомнений, был фээсбэшником…
Глава восьмая
…Ночью я не могла уснуть, прислушиваясь к мерному посапыванию Кавээна, растянувшегося на полу Фимкиного номера. Из головы у меня не выходил разговор Морозова с Придорожным, подслушанный мной на строительстве коттеджа.
В нем заключалась какая-то неявная информация, в смысл которой проникнуть было невозможно, не обладая дополнительными, проясняющими картину фактами, но можно было почувствовать сами выводы, к которым ведет ее анализ… Я настраивалась на связь этого разговора с катастрофой, и постепенно во мне начало формироваться сначала ощущение, а потом уже и понимание того, что катастрофа в Булгакове была запланирована…
Кто-то собирается заработать на этой катастрофе большие деньги, которые будут направлены сюда на ликвидацию последствий. В пользу такого вывода говорило многое. Безденежье, на которое жаловался Морозову Придорожный. Огромная сумма, которую тот обещал Морозову заплатить за какие-то услуги… Наконец и то, что семья капитана отправилась во Францию… Выходит, капитану заплатили вперед? Это могло быть одним из условий его согласия принять участие в этой трагической афере…
Но кто мог серьезно нажиться на последствиях катастрофы? Экологическая служба области? Нет, это слишком мелкие чиновники,
Значит, истинный мотив мог быть только у местных властей: участие в организации катастрофы местной власти с целью привлечь из центра средства на ликвидацию последствий, а использовать их… Известно, как в России используются деньги, отпущенные на благое дело… Эти средства, без всякого сомнения, будут украдены… Местная власть купила московских фээсбэшников в лице полковника Краевского, недаром он так яростно вырывал из наших рук исполнителя акции капитана Самойлова… Он же путает и затягивает расследование, подсовывает сбивающие следствие с толку версии. Он же теперь должен будет, по логике вещей…
Сон мой окончательно прошел, едва я сообразила, что Краевский теперь должен будет убрать Морозова, который не только знает слишком много, потому что явно не без его участия следствие лишилось двух главных свидетелей катастрофы – Самойлова и Васильева, но Морозов еще и очень нервно ведет себя из-за денег, которых ему не заплатили за это… Он опасен для них…
Я сразу поняла, что мне нужно делать… Если Краевский уберет Морозова, он, а вместе с ним и Придорожный с Губенко, могут чувствовать себя почти в безопасности… Это же классическая схема: убирается исполнитель, а затем – тот, кто убрал исполнителя, и концов уже не найдешь… Версию со стрелочниками уже ничем опровергнуть не удастся… Всему виной – вечное русское пьянство, на этот раз осложненное еще и наркотиками. Ну, это просто – чтобы версия соответствовала духу времени… Потом останется только избавиться от путающейся под ногами молоденькой капитанши из МЧС, сующейся не в свое дело, и спокойно ждать денег, перевод которых в Булгаков должны обеспечить свои люди в Москве… Тем тоже заплачено…
Это означает только одно. Я должна во что бы то ни стало придумать, как разоблачить этих аферистов, а прежде всего – охранять жизнь главного моего свидетеля – Эдика Морозова. Правда, он еще и не подозревает, что я его собираюсь выставить как свидетеля обвинения в будущем процессе, который неизбежно будет проведен над этими людьми с нечеловеческими лицами и сердцами. Я была просто уверена, что такой процесс над этими мерзавцами рано или поздно должен состояться. Без такой уверенности я не смогла бы ни жить, ни работать…
Прежде всего я поднялась на седьмой этаж, где жил Морозов, и убедилась, что он находится у себя в номере и по крайней мере полчаса назад был жив, поскольку спрашивал у горничной таблетку анальгина. Голова у него, видите ли, болит. Наверное, от мыслей о деньгах, которые могут уплыть из его рук…
Не зная, что предпринять дальше, я устроилась в кресле в холле на седьмом этаже – так, что Морозов не смог бы покинуть этаж незамеченным, и всех, кто шел в сторону его двери, я тоже хорошо видела. Впрочем, я не особенно верила, что его будут убирать в гостинице, переполненной охранниками сразу двух параллельных силовых структур – ФСБ и МЧС.