Особая миссия (Сборник)
Шрифт:
– Достаточно, – прервал его Васильев. – И так все ясно…
– Василий Кузьмич, – не умолк все-таки оператор, – поступила новая информация по сейсмологическому прогнозу на ближайшие сутки…
Генерал поморщился на неуставное обращение к себе, но замечания не сделал.
– Ну? – только спросил он.
– Сейсмостанции в Кабуле, Дели и Равалпинди сообщили свои оценки вероятности повторного толчка. Эпицентр – в ста километрах юго-восточнее нас. Афганская станция дает вероятность сорок процентов, индийская – семьдесят,
– Душанбе? – отрывисто и как-то сердито спросил Васильев.
– По прогнозу таджикской станции, вероятность повторных толчков почти нулевая…
– Идиоты… – процедил сквозь зубы Васильев. – Дела хреновые. Сто километров – это слишком близко. Кого не успеем откопать – совсем похоронит… Первый толчок сопровождался образованием трещин и провалов. Очевидцы рассказывают – дома целиком под землей исчезали… Обстановка ясна?
Это он уже меня спрашивал. Я кивнула.
– Тогда – едем, – сказал генерал, и джип тронулся с места.
Я обратила внимание, что, в отличие от капитана Строганова, генерал Васильев водил машину очень сдержанно, осторожно, можно даже сказать – бережно… Словно не командир спасателей машину вел, а переводил через дорогу слепую старушку советский пионер из стихов любимого писателя генералова детства Сергея Михалкова…
Глава пятая
– Ради бога, Поль, давай по-русски! – первое, что сказал Васильев, когда прямо в высокий бампер нашего джипа уперлись гусеницы бронированного вездехода, а из верхнего люка выпрыгнул на броню молодой черноволосый парень и, улыбаясь до ушей, что-то возбужденно затараторил по-французски.
Он говорил так быстро, что я не успела разобрать ни одного слова, мой французский оказался годным на то, чтобы на нем «объясняться», а не «общаться»… Васильев, видимо, тоже был не готов разговаривать на чужом языке с такой скоростью, этим и объяснялась его ответная фраза.
Поль легко спрыгнул на камни со своего вездехода и подошел к нашему джипу. Он хотел что-то сказать генералу Васильеву, но, увидев меня, неожиданно заявил на довольно разборчивом русском, медленно выговаривая непослушные слова:
– Я русский язык учил только тогда, когда такие девушки в стране советской есть…
Он был кудряв и до неприличия симпатичен. Мне он сразу же напомнил кого-то из довольно известных советских артистов, часто в свое время изображавших в кино суперменов западноевропейского розлива… Несколько секунд я помучилась, вспоминая, а потом бросила это занятие, не видя в нем никакого смысла…
– Оставь, Поль, – проворчал Васильев. – Она не столько девушка, сколько старший лейтенант… Мы к тебе по делу.
– Дел всегда много, – возразил молодой француз, – а девушка всегда одна. Если бы мы в Париже занимались только делами, французы давно бы кончили…
– Извините, Поль, –
– Уи, мадемуазель, – улыбнулся мне Поль, – я хотел говорить: откуда тогда берутся маленькие французики? Вы научите меня правильно говорить по-русски? Вместе с генерал Васильев мы можем говорить только о делах… О скучных мужских делах…
– С ней тебе тоже придется говорить прежде всего о делах, – заявил генерал, отодвигая его от меня и беря за локоть.
– Этот неисправимый ловелас, – обратился он ко мне, показывая правой рукой на Поля, – старший волонтер французского отряда, второе лицо после командира. А сейчас – вообще первое. Их командир срочно улетел в Кабул, встречать пополнение… А эта симпатичная девчушка…
«Ну, генерал, ну, козел старый! – молча возмутилась я. – Какая я тебе девчушка! Сам ты – чушка! Нашел же слово идиотское…»
– …с сегодняшнего дня – мой заместитель, старший лейтенант Ольга Николаева…
– Капитан Строганов? – забеспокоился Поль. – Он жив?
– Жив, жив, что ему сделается… – недовольно проворчал Васильев. – Она – заместитель совсем по другим делам…
– О, уи, я понимаю… – закивал Поль, с уважением глядя на меня. – Жаль, наш устав не дает мне в заместители женщину…
– Да ничего ты не понимаешь, француз стоялый! – разозлился Васильев, слегка покраснев. – Это совсем не то, что ты подумал.
– Не то? – Француз был явно обескуражен словами генерала Васильева и смотрел на меня с недоумением. – Почему – не то?
– Позвольте мне, Василий Кузьмич? – решила я влезть в их разговор. – Мне кажется, что он вам нарочно мозги морочит…
Генерал досадливо махнул рукой и отвернулся. Как можно трепаться, когда кругом – работа, кругом – ждущие помощи люди… А тут откровенный флирт какой-то! Что за человек этот Поль! Вечно у него на уме одно и то же! Бабы, бабы и еще раз бабы!..
– Поль, я бы с удовольствием взялась помогать совершенствовать ваш разговорный русский язык, – сказала я, глядя в смеющиеся, откровенные глаза француза. – Но прежде мне нужно сделать одно небольшое дельце, ради которого меня, собственно, сюда и послали… А вы могли бы мне в этом помочь…
– Уи, мадемуазель, я всегда готов помогать ваше дельце…
У меня почему-то складывалось впечатление, что Поль чуть ли не специально коверкает русские фразы. Я была почти уверена, что научить его говорить по-русски абсолютно правильно не составит большого труда… И я была бы не против немного поучительствовать. Терпеть не могу профессию педагога, но в данном случае она выглядела для меня привлекательно.
– Тогда скажите, Поль, ваши люди ничего не докладывали вам о группе русских врачей, которые работали здесь, в Кайдабаде…