Особенный наследник
Шрифт:
— Вот же шайтан! — выругался таксист.
Кабриолет преградил нам путь, молодые люди стали вглядываться в лобовое стекло такси, а водитель не двигался с места.
— Езжай, чего ждёшь? — потребовал я, нащупывая в рюкзаке рукоять пистолета.
— Нельзя, — прошептал он. — Стрелять начнут. Не дёргайся. Может, не тронут. Им не мы нужны.
Парень и девушка, что сидели сзади, выпрыгнули из кабриолета. Девушка оказалась невысокой, её кудрявые волосы были собраны в пышный хвост. У парня был расстёгнут ворот кителя, на шее поблёскивала цепочка. В
Парень подошёл к пассажирской двери такси, открыл, заглянул.
— Нет, это горожанин, — сказал он громко. Несмотря на высокий рост, лицо его было смазливым мальчишеским, а голос — ещё не до конца огрубевшим.
— Что они тут делают ночью? — спросила девица.
— Поехали, — крикнул парень, сидевший за рулём кабриолета. — Вы что, хотите проиграть? Давайте быстрее.
Парень, что стоял возле такси, хотел уже уходить, но его что-то остановило.
— Что у тебя в рюкзаке? — спросил он меня, поскольку правую руку я держал на рукояти пистолета, спрятанном в сумке.
— В рюкзаке? Да ничего, — ответил я.
— Ты чего прячешь? А ну доставай!
— Всего лишь ствол, — я достал оружие.
— У него ствол! — заорал парень.
В следующий момент пустую улицу огласили четыре выстрела. Парень попятился и сел на дорогу. Я выскочил.
— Не двигаться! — я навёл ствол на девушку.
Она замахнулась, и следующая пуля попала ей в лоб. Девушка вскрикнула и отпрянула, схватившись за голову.
Белобрысый парень вскочил и бросился на меня, прижав к машине. Я треснул ему лбом в нос, обхватил шею и принялся лупить коленом по рёбрам, а потом отшвырнул в сторону.
Девушка опять замахнулась тесаком, я двинул ногой в живот на опережение, а рукоятью пистолета — по голове. Из кабриолета выскочил водитель, у него тоже был ствол. Я выпустил по парню последние пули. Тот одним прыжком перемахнул через капот своего авто. Спрятался.
Шины завизжали, такси резко сорвалось с места. Водила, гад, решил не дожидаться исхода боя, свалил. Впрочем, стоило ли его винить?
Белобрысый поднялся, схватил выпавший из руки тесак и стал махать им перед моим носом, пытаясь достать. Попал мне по виску. Я выпустил из руки пистолет, прошёл парню в корпус. Бросок. Мой противник снова распластался на дороге. Не давая ему опомниться, я стал бить по лицу. Фибральное зрение показывало, что мои руки черны от нитей. Кожу покрывала плотная сеть. У моих соперников нитей было поменьше.
Девушка рубанула меня тесаком по затылку. Я развернулся и пробил ей в челюсть. Не давая очухаться, обрушил на неё ещё два удара, уложив на асфальт. Опять раздались хлопки — это стрелял прятавшийся за кабриолетом молодой человек. Идти в рукопашную он не решался.
Белобрысый малый и его подруга лежали не дороге побитые. Эта компания вряд ли могла мне что-то сделать, но если их друзья приедут, проблем будет больше.
Я поднял свой пистолет, чтобы не оставлять улик, и бросился прочь. Вслед мне грохотали редкие выстрелы. Одна из пуль чиркнула по столбу фонаря, мимо которого я пробегал.
Свернул за угол, на следующем перекрёстке — ещё раз. Оказался на тесной улочке, по обе стороны которой сплошной стеной стояли трёхэтажные дома. Прислушался — погони нет. Отдышался, пошёл дальше спокойным шагом.
Всю ночь я бродил по городу, пытаясь найти дорогу к акрополю. Встретилась ещё одна компания «охотников». Вначале мимо пробежал смуглый мужчина, похожий на индуса. На нём был ошейник со светоотражающей полосой. Он свернул за угол. Буквально через пару минут в том же направлении проехал внедорожник с открытым верхом. Сидящая в нём троица, увлечённая погоней, не обратила на меня внимания. Вскоре ночной город огласил предсмертный вопль.
Чёрт знает что, думал я, охота на людей, дикость какая-то. Аристократы совсем от рук отбились. Неужели здешние законы позволяют творить такое? Или ребят просто некому остановить?
Домой добрался рано утром. Нашёл-таки путь, хоть и пришлось ждать, пока откроется метро. Дома за завтраком мачеха бросала на меня недовольные взгляды, но ничего не сказала. Семейство собиралось идти на службу в храм, а потом — к кому-то в гости. Я же отказался, поскольку очень хотел спать. После завтрака Ирина отвела меня в сторону.
— Когда я вернусь вечером, мы с тобой очень серьёзно поговорим, — произнесла она сдержанным тоном.
— Буду ждать, — ответил я равнодушно.
Но поспать долго не получилось — вздремнул часа три всего. А потом позвонил дядя Андрей. Он тоже хотел со мной поговорить. Предложил встретиться возле шлагбаума. Я, естественно, согласился. Стало интересно, что дядя замыслил.
Андрей подъехал за мной к шлагбауму акрополя на своём дорогом авто с плавниками. Решили поболтать в ресторане, там же и поговорить по душам.
Заведение, куда меня повёз Андрей, находилось на набережной, на втором этаже крупного бизнес-центра. Мы устроились за столиком на террасе. Отсюда открывался неплохой вид на водный простор, раскинувшийся от горизонта до горизонта, портовые краны и высотные дома восточнее, где берег делал изгиб. Многоэтажные свечки сверкали белизной в лучах яркого южного солнца.
Пока ждали заказ, Андрей расспросил меня самочувствии. Я сказал, что волноваться не о чем.
— Это хорошо, — кивнул он. — Надеюсь, что и память твоя вернётся. Могу представить, как это тяжело — оказаться в совершенно незнакомой обстановке, когда не знаешь ни кто ты, ни где ты.
Андрей очень верно подметил то, что я чувствовал в первые дни своего попадания в этот мир.
— Есть такое, — сказал я. — Привыкаю. Однако некоторые вещи, кажется, лучше не вспоминать.
Я решил перевести разговор в интересующее меня русло и узнать, как Андрей видит ситуацию в моей семье со своей стороны.
Тот вздохнул и опять закивал головой:
— К сожалению, твоя жизнь действительно была не самой… простой, — проговорил он, тщательно подбирая слова.
— А если точнее, то дерьмовее некуда, верно?