Особняк со странностями
Шрифт:
— Я не буду ничего читать! — оглушила своим возмущенным визгом ученица.
— Будешь.
— Ты меня не заставишь!
— Единственное, что может спасти тебя от выполнения заданий — неумение читать.
Пока она старательно подыскивала колкость в ответ, я уже потянулась к дверной ручке.
— Катя! Не смей больше приходить ко мне! Кнопки были только началом!
— Ну, во-первых, деточка, — прищурилась я, стараясь привести голос в порядок перед тем, как вновь включать режим «железного педагога». — Не ты меня нанимала
Настя растерянно захлопала ресницами, теряясь с ответом.
— И еще, — решительно добавила. — Перестань провоцировать меня на конфликт и пакостничать. Если я начну отвечать на твои выходки, Настенька, то мало не покажется.
— Дура! Ты вообще не понимаешь, куда попала!
Здесь я поспорить не могла… Ни с первым, ни со вторым доводом, но вида не показала и пропустила оскорбление мимо ушей.
Все же какая эксцентричная особа! А вот признаков умственной болезни я и не заметила…
— Я ведь могу и Егору рассказать о твоих выходках. Даже показать, — холодно усмехнулась я, заметив, как побледнела девчонка. — Все подтверждения остались на мне.
— Ты не посмеешь! — зашипела Настя.
Конечно, нет! Снять джинсы перед Егором, чтобы доказать, что его сестра мелкая пакостница? Да, никогда! Стыдно же.
— А ты проверь.
В спину мне донесся лишь глухой стон злобы.
Видимо, радость, что путь к взаимопониманию окажется прост, была преждевременной.
Наши уроки для меня окажутся тем еще испытанием. Чувствуя себя так, словно пыталась научить Маугли есть, пользуясь ножом и вилкой, я вышла из комнаты.
В коридоре, прислонившись к стеночке, молчаливо стоял дворецкий. Стоило сделать всего несколько шагов, мужчина отступил от стены, намереваясь следовать за мной, словно тень.
— Я сама найду дорогу.
Голос все больше садился с каждым произнесенным словом.
— Не сомневаюсь в этом, — невозмутимо ответил дворецкий. — Но все равно проведу.
Спину нещадно ломило, нижние округлости жгло так, что хотелось содрать джинсы желательно вместе с воспалившейся кожей и посмотреть, в чем же там дело. Да и в горле саднило, хотелось пить.
Честно говоря, тысячу раз уже успела пожалеть о поспешном принятии решения ввязаться в эту мистическую непонятную мутотень. Но бежать, трусливо поджав хвост, отвернувшись от шанса разобраться во всем, по-прежнему отказывалась. Может, и зря…
— Даже не спрашивайте, — угрюмо пробормотала на очередной любопытный взгляд Петра, безуспешно пытаясь скрыть хромоту. — Все равно не отвечу.
— Я и не собирался.
Ага, как же! Держи карман шире!
— Может, пройдем к Иллариону?
— Зачем это?
— Поможет устранить последствия, — он замялся, видимо подыскивая нужное определение случившемуся, — вашего
Перспектива светить израненной задницей перед Илларионом внушала мне стыд на грани ужаса.
— Не стоит. Все в порядке.
— То-то ты походку сменила от этого «в порядке», — резко рявкнул дворецкий.
От неожиданности я споткнулась на ровном месте и потеряла равновесие.
Петр Иванович среагировал мгновенно. Подхватив под руку, встряхнул и удерживал до того момента, пока я не пришла в себя, твердо встав на ноги. После отпустил, прошипев в лицо:
— Не умеешь врать — не берись!
И невозмутимо пошел дальше.
И что это сейчас было?!
Заметив, что я так и не сдвинулась с места, дворецкий вернулся. Помимо воли я съежилась под его мрачным взглядом.
— Я-я… Не врала. Просто…Так стыдно-о…
Дворецкий сразу же смягчился.
— Естественность — не то, чего стоит хоть когда-то стыдиться, — спокойным тоном ответил мужчина. — Так мало осталось чистоты и наивности вокруг, что волей-неволей начинаешь ее ценить.
— А-а?
— Пойдем…те, — дворецкий мягко взял меня под руку. — Еще немного осталось и сможете отдохнуть. Если хотите, чтобы злость переросла в уважение — не давайте ей спуску.
— Что?
— Я давно здесь слу… работаю. Настя — незлобная девочка, просто упрямая.
С «незлобная» после сегодняшних приключений я могла бы серьезно поспорить.
— Да и хозяин совсем ее разбаловал. Поэтому если хотите, чтобы занятия были эффективными, то не уступайте ей ни в чем.
Легко сказать!
Боюсь, что здоровья мне не хватит на такое противостояние характеров.
— Она привыкла понимать лишь силу. Как только почувствует слабину — сразу залезет на шею. Из хозяина и так веревки вьет.
— Э-э-э… спасибо. Я учту.
Так незаметно, мы оказались у спальни, где дворецкий учтиво открыл мне дверь, пропуская внутрь.
— Я принесу вам ужин. Обед вы все равно пропустили.
— Только не говорите никому, — успела выкрикнуть ему в спину, спохватившись. И как только мужчина обернулся, заинтересованно вглядываясь в мое лицо, поспешила тихо объяснить: — Про неудачное занятие. Не хочу давать повод для… насмешек.
— Можете об этом не беспокоиться, — заявил он. — Не скажу.
И столько в голосе было безапелляционной решимости, что не поверить оказалось невозможно.
Приняв душ, я решила оценить потери у зеркала. Ягодицы пестрели красными точками, кожа вокруг некоторых особенно заметно воспалилась.
Смазывание ранок зеленкой показалось мне извращенной пыткой инквизиции! И ведь никак не подуешь, чтобы унять жжение!
В итоге, насилу справившись с оказанием себе же первой помощи, я закуталась в халат и вернулась в спальню. В глазах стояли слезы, руки тряслись, а ноги налились слабостью. Наверняка именно из-за этого я не сразу поняла, что не одна в комнате.