Особо одарённая особа. Дилогия.

Вересень Мария

— Почему «змеюка»?

— Так это же Змей Горыныч, — объяснила я, не выпуская горшочек из другой руки. Изот застонал, схватился за голову, я помотала у него перед носом горшочком и предложила: — Может, выпьем и плюнем на этого гада?

Изот сердито оттолкнул мою руку. Я, решительно растолкав эпсов, пошла вперед, запнулась за корень и растянулась на земле, пропустив над головой очередную струю пламени. Кто-то из эпсов принял огненный удар на себя и с воем, дребезжа своим мечом, катался по земле, остальные

испуганно жались к стволам. Изот чертыхался, он успел упасть на землю и держал меня за ногу, не давая двигаться дальше. Я плеснула ему в лицо брагой и выдернула ногу из его рук, пока он тряс головой.

Сначала в поле моего зрения появились огромные ноги с когтями, почему-то в количестве шести штук. В районе самых задних от меня конечностей мотался длинный шипастый хвост. По мере того как я вставала на ноги, мне удалось рассмотреть огромное брюхо и три Длинные шеи, уходившие, как мне показалось, прямо в небеса. С рассматриванием самих голов возникли проблемы — задирая голову, я почему-то теряла равновесие. В конце концов я все-таки упала, не выпустив горшочка из рук. Брага плеснула мне в лицо, я утерлась рукавом истерзанного, напоминающего половую тряпку платья и громко икнула, выражая восхищение таким большим, упитанным Змеем.

Головы наклонились, склоняясь то на один бок, то на другой и с любопытством рассматривая меня, втянули воздух ноздрями каждая размером с мою голову, сморщили носы и дыхнули дымом. Я закашлялась и замахала свободной рукой, разгоняя дымовую завесу. Изот что-то сдавленно просипел мне сзади, я отмахнулась и снова поднялась на ноги, пытаясь в качестве опоры использовать ухо одной из голов Змея. Змей Горыныч протестующее фыркнул и, плюнув огнем еще в одного эпса, басом спросил:

— Ты кто?

— Девица.

Головы переглянулись и захохотали, давясь дымом.

— Девица?! Такое чучело?!

Я, разозлившись, топнула ногой:

— Подумаешь, замаралась маленько! Сам-то тоже не красавец! Эпсы даже шевелиться перестали, ожидая, что за такие крамольные речи меня, самое малое, поджарят.

— Мы — не красавец, мы — Змей Горыныч, — важно заявила правая голова. Змей переступил лапами и выпятил брюхо. Я попробовала повторить его движения и так же важно выпятила живот:

— А мы — красна девица. — Тут меня вдруг одолела икота и я отпила из горшочка.

— А что мы делаем с девицами? — громким шепотом поинтересовалась у товарок средняя голова. Левая, хитро подмигивая, прошептала что-то ей в ухо. Средняя покраснела и задумчиво оглядела меня с ног до головы.

— Дуры! — рявкнула правая, видимо, самая серьезная. — Мы их похищаем!

— Да-а-а… — недоверчиво протянула средняя. — Ну ладно, я тебя похищаю. — Змей шагнул ко мне. Я посмотрела на его шесть лап: — Слушай, а ты в ногах не путаешься? Ты с какой начинаешь идти?

Змей

заглянул себе под брюхо, задумался, махнул хвостом, начисто срезав несколько сосенок, и уселся на зад.

— А с какой ноги мы шагаем? — громким шепотом спросила средняя голова. Две другие молчали.

Я протянула Змею горшочек:

— Давай выпьем?

Змей заглянул в горшочек, принюхался:

— Ой, нет, от слив меня пучит, — пожаловалась средняя голова. Я поднесла горшочек ко рту и дала ему новые указания.

— А от яблок у меня прыщики, — сообщила левая. Я ругнулась, подумала и снова пошептала.

— И вообще от браги их так развозит, что мне приходится их на себе домой волочь! — недовольно проговорила правая голова. Я попробовала представить этот процесс, но не получилось. А Змей тем временем продолжал:

— Пойдем лучше к Бабе-яге, у ней медовуха на весь лес знаменита! — Он посмотрел на эпсов и Изота и добавил: — А кто с нами не пойдет медовуху пить — изжарю!

Змей поднялся на ноги, потянулся, изрыгая клубы дыма и пламени, развернул перепончатые крылья, потоптался. Правая голова наклонилась ко мне и сочувственно произнесла:

— Жаль вы летать не умеете, а то вмиг бы на месте были. Если хочешь, залазь на спину.

Я прикинула высоту предлагаемого средства транспорта и сказала:

— Я не смогу туда залезть. Слишком высоко.

Змей подхватил меня лапой и усадил на спину.

— А вы пешочком, да смотрите не отставайте, — приказал он отряду.

Я захихикала:

— Куда ж они без меня-то денутся, пойдут как миленькие.

— Ты у них царевна, что ли? — спросила левая голова.

— Ага, королевна.

— А что мы делаем с королевнами? — зашептала средняя голова.

— Заткнись! — рявкнули две остальные.

Змей Горыныч вошел в лес, сметая своей широкой грудью все на своем пути. Позади него тянулась широкая просека.

От неторопливого шага Змея меня начало мутить, и я, борясь с дурнотой, то и дело прикладывалась к горшочку.

Избушка у Бабы-яги и вправду оказалась на курьих ножках. Две огромные ножищи высовывались из днища домика и рыли землю когтями. Хозяйка встречала нас на пороге:

— О, у нас сегодня гости? Будут мне на студень кости!

Я немного заволновалась и спросила у правой головы Змея:

— Слушай, а Баба-яга нас на закуску к медовухе не пустит?

— С ума сошла?! — удивился Змей. — Какая закуска?! Медовуху без закуски пьют!

— Знаешь, мне сразу полегчало. — Я похлопала собеседника по предполагаемому плечу. Змей ссадил меня на землю и принялся обмениваться любезностями с Бабой-ягой. Изот, уставший и пообтрепавшийся, посмотрел на горшочек в моей руке, на меня, принюхался и прошипел: