Особо опасен
Шрифт:
– А вы можете сказать, что произошло раньше: выстрел или горение? – спросила Мелани.
– Для ответа на этот вопрос необходимо произвести вскрытие. А теперь посмотрите сюда, – сказал Крамер, указывая на дыру во лбу Бенсона. – Входное отверстие огнестрельного ранения. Мы можем определить, что это входное отверстие, на основании угла скоса, наблюдаемого на костях черепа и остатках мышечной ткани. Скос направлен внутрь, то есть пуля вошла в тело. Входному отверстию соответствует выходное отверстие вот здесь… – Он обошел вокруг Бенсона
– Привязаны? Так вот почему он еще сидит, – сказала Мелани, рассматривая пластиковые шнуры, которые глубоко врезались в запястья Бенсона. Ей показалось, что из его кистей вырваны куски мяса. На остатках тканей она заметила нечто знакомое. Мелани задохнулась от своей догадки.
– У него на руках… это что, следы укусов?
– Да, – ответил Крамер, – но не человеческих. Кусало животное, вероятно, собака. На ногах тоже следы укусов. И вот, посмотрите, еще одна рваная рана на остатках тканей шеи. Вот здесь, видите, – сказал он, указывая на глубокую рану на обгоревшей коже трупа.
Волна тошноты захлестнула Мелани, но ярость помогла ей устоять.
– Мелани, – позвал ее Буч, – мы нашли гильзу. Девять миллиметров.
– Логично предположить, что сначала кусала собака, верно? – спросила Мелани. – Потом выстрел в голову, в упор, чтобы прикончить. А пожар устроили, чтобы замести следы.
– Похоже на то, – согласился Бреннан. Крамер кивнул.
– Ладно, теперь давайте искать мотив, – продолжила Мелани. – Зачем на него натравили собаку?
– Он весь искусан, – сказал Буч. – Как будто его пытали.
– Я тоже так подумала. Лейтенант Рамирес сказал, что дочь Бенсона изуродовали. Что с ней сделали?
– Отрезали несколько пальцев. Вот ведь мразь, – с горечью ответил Буч.
– В нее стреляли? – спросила Мелани.
– Слава Богу, нет. Она в тяжелом состоянии, но угрозы для жизни нет.
– Итак, Бенсона пытали. – Мелани стала думать вслух. – Его дочь пытали. Зачем? Кому-то на мозоль наступил? Убийца так ненавидел Бенсона, что пытал дочь у него на глазах, потом истязал его самого, перед тем как застрелить?
– Жестокость нападения вполне согласуется с такой версией, – кивнул Крамер.
– А может быть, убийца что-то искал? – продолжала Мелани. – Деньги, информацию – кто его знает? А Бенсон не хотел говорить.
– А ты бы смогла молчать, если бы с тобой такое вытворяли? – спросил Буч.
– Ну, может, в конце концов Бенсон раскололся. Когда Кастро закончит искать отпечатки, пусть посмотрит, нет ли свидетельств ограбления. Открытые сейфы, футляры с драгоценностями, обычно запертые ящики и так далее.
– Ты в самом деле думаешь, что мотивом могло быть ограбление? – удивился Буч.
– Вполне возможно. Иногда такую резню устраивают при типичном вторжении, когда преступники вламываются в дом, чтобы украсть нечто ценное. Наркотики, деньги или драгоценности. Хотя, с другой стороны, трудно себе представить, как такое могло случиться в столь фешенебельном районе.
– Прежде всего трудно себе представить, что сделавший это подонок может разгуливать в столь фешенебельном районе, – в недоумении покачал головой Буч.
– Да уж, точно. Я сама здесь живу. – Мелани обомлела от мысли, что всего в нескольких кварталах от этой бойни спит ее малышка. – Но он здесь был. А главное, он все еще где-то здесь.
4
Семь кварталов от особняка Бенсонов до квартиры Мелани показались Софи бесконечно долгими. Сгорбившись, она вцепилась в ручки коляски и едва плелась, стараясь не думать о Бенсонах. Нужно думать о малышке. Она всегда чувствовала огромную ответственность за Майю.
Чувство вины и тревога нередко накатывали на Софи, но никогда еще не захлестывали ее с головой. Она была первым поколением на новой родине, приходилось преодолевать ограничения старой культуры и одновременно приспосабливаться к новой. В жизни хватало проблем, но Софи всегда боролась с ними изо всех сил. Укладывая по утрам прическу, она не стыдилась посмотреть в глаза своему отражению в зеркале. До сих пор Софи никогда не чувствовала, что сделала что-то плохое – такое, о чем придется пожалеть.
Она помедлила возле дома Мелани. Гектор стоял под длинным зеленым навесом, ведущим к дороге, и обмахивался фуражкой, изнывая от жары. Софи показалось, что швейцар ее заметил, но отвернулся посмотреть на двух тявкающих собачонок, которых пытались растащить хозяева. Гектор нравился Софи своим добродушным смехом, толстеньким животиком и тем, что всегда предлагал познакомить ее с сыном-бухгалтером.
Поймет ли Гектор по ее лицу, что она виновата? Не отвернется ли в негодовании?
– Эй, мисс Чо! Где ты взять маленькая? – позвал Гектор, когда заметил ее с коляской.
Софи удалось выдавить скромную улыбку: несмотря ни на что, она должна вести себя почтительно.
– Мелани нужно поработать. Она попросила меня посидеть с Майей.
– Так поздно? Мама много работать. Нехорошо.
В другое время Софи вежливо поспорила бы с ним, доказывая важность работы для женщины, однако сегодня любой нормальный разговор казался наигранным. У нее не осталось сил на светские беседы. Задыхаясь от влажной духоты, Софи не знала, что сказать. По спине ползли струйки пота. Молчание затягивалось.