Особое назначение
Шрифт:
Оркестр, словно угадав момент, дружно взял самую высокую ноту… И резко её оборвал.
Глава 2. Разговор начистоту
Пока Перчинка снимала платье, я в своих воспоминаниях невольно вернулся назад на три дня — в тот момент, когда впервые увидел председательницу Глубинного Совета. В момент, когда она убила Тёмную Сияну…
Чернильное облако под потолком окончательно развеялось, оранжевые глаза Тёмной Сияны исчезли. Сама Сияна заснула на моих руках, истощённая морально и душевно. Физически она была полностью здорова, да и Безумие её опустилось до жалкой единички, что, в общем-то, ни о чём. Всё, что моей зверодевочке нужно — хороший сон и отдых.
Но дадут ли нам передышку? Вот в чём вопрос.
— …Спрошу ещё раз, — неторопливо произнесла Перчинка, вытирая платком кровь с подбородка и шрамов. — Что вы делаете на засекреченном государственном объекте Мирмеграда в мире Грёз?
Мы молчали, не зная, что предпринять в такой ситуации. Я держал обессилевшую Сияну на руках, Сахаринка с растерянным видом сжимала свои шестопёры, а Ника застыла, подобно кошке глядя куда-то в астральные дали, недоступные для людей. Мы ожидали битвы, противостояния с врагами, но только не вопроса: «Что вы делаете на закрытом государственном объекте?». Бюрократическую стену никаким шестопёром не пробить. Даже клинок Грёз не поможет. Здесь нужен как минимум подвешенный язык. И убедительная бумажка с печатью. Желательно самой королевы.
Перчинка неторопливо переводила взгляд с одного члена нашего отряда на другого, словно сканировала… Хотя почему словно? Как обладательница интерфейса она должна теперь знать о нас все подробности. На мне она задержала взгляд особенно долго.
— Рейнджер-фуражир Сахаринка! — обратилась Перчинка к воительнице. — Как министр сладостей Её Величества королевы Эгины я приказываю вам немедленно доложить обстановку.
Министр сладостей?
Сахаринка моментально вытянулась в струнку, едя Перчинку глазами поедом, словно рядовой генерала. Похоже, у мирмеций уважение к старшим по званию в крови.
— Так точно! Мы преследовали опасного злоумышленника, подозреваемого в преступлениях против народа Мирмеграда. Он являлся демоном или разумным сгустком отрицательной энергии, внедрялся в Грёзы людей и подчинял своей воле. Для успешной поимки злоумышленника мною к операции были привлечены два гражданских лица, оказавших посильную помощь, — отчеканила мирмеция.
Что ж, Сахаринка решила пойти по пути протоколов и постановлений. Посмотрим, поможет ли нам это.
— Ваши непродуманные и импульсивные действия привели к срыву тщательно планируемой операции, рассчитанной на годы вперёд, — сурово произнесла Перчинка. — Я лично вышла со злоумышленником на контакт, полностью расположила её к себе. Ещё чуть-чуть и мне бы удалось выйти на её истинных хозяев, плетущих интриги против нашего Мирмеграда. Вы же вашими неуместными действиями разворошили осиное гнездо. Теперь все наши недруги залягут на дно.
— Простите, председатель… мы не могли знать… — оправдывалась Сахаринка с виноватым видом.
— Лучше ничего не говорите, — Перчинка жестом остановила рейнджера-фуражика. — Ваше безрассудное поведение мы обсудим позже и отдельно.
Воительница замолчала, опустив голову. Я же ощутил злость, глядя на самодовольное лицо Перчинки. Почему мы вообще перед ней оправдываемся? Даже дебилу очевидно, что истинный злоумышленник — Перчинка, та самая Госпожа, отдававшая приказы Тёмной Сияне. Сахаринка настолько поддалась пропаганде, что даже мысли не допускает о том, что главный гад может находится аж в самом Глубинном Совете.
Я, не отводя взгляда от пронизывающих глаз председателя, размышлял о том, насколько могу быть наглым в данной ситуации. Обе девчонки, и Сахаринка, и Ника, при виде великого министра сладостей припухли и подняли лапки кверху. У меня же за спиной есть относительно надёжный тыл в лице Эгины. Перчинка должна знать, кто у королевы новый любимый фаворит, не может не знать. Каждая служанка во дворце в курсе, а уж министру о фаворитах должны доклад на стол каждое утро класть.
— Святослав Батиков, — неторопливо произнесла Перчинка, словно смакуя каждое слово. — Чужеземец, совсем недавно прибывший в Мирмеград, но уже успевший натворить столько дел, сколько иные не успевают и за всю жизнь.
У меня сложилось впечатление, словно она зачитывает некий документ, видимый только ей.
— Поучаствовал в нескольких скандалах, связанных с запрещённой сексуальной активностью, — произнесла Перчинка. — Получил гражданство Мирмеграда… Стал любимым фаворитом мамы Эгины… Пробрался в эротические Грёзы примерно четверти всех женщин Мирмеграда… и их число продолжает быстро расти… — тут лицо Перчинки слегка вытянулось, она сделала долгую паузу, словно осмысливала полученную информацию. Кажется, даже её "покерфейс" вполне реально пробить. — И теперь ты здесь, в запретной области Грёз, под протекцией Мирмеграда, куда гражданским вход закрыт. Ты понимаешь, что можешь быть привлечён к ответственности, как государственный преступник?
Угу, пошли уже прямые угрозы. Но я тоже не лыком шит, дамочка.
— Там внизу, на первом этаже, — не отводя взгляда, я ткнул пальцем вниз. — Стоят банки, подписанные как «Нектар» с разными порядковыми номерами. В рядочек выстроены.
— Ну разумеется, — Перчинка кивнула. — На первом этаже находится лаборатория, где персонал занимается изучением опасного наркотика. Всё ради безопасности граждан Мирмеграда.
Перчинка всем видом давала понять, что у неё всё под контролем, а мы — просто дебилы, которые влезли не в своё дело и испортили серьёзным людям, радеющим за Отечество, всю малину. Ну, на счёт испорченной малины я нисколько не сомневался, но «радение» за Отечество вызывало некоторые вопросы.
— Занимается изучением… или производит? — я прищурился. Пусть знает, что имеет дело не с простаком. Моя голова, в отличие от мирмеций, не засорена пропагандой.
— Слава! — воскликнула Сахаринка, судя по голосу пребывающая в глубоком шоке. Но я даже не посмотрел в её сторону. Всё моё внимание оставалось сосредоточено на Перчинке.
— Ты обвиняешь в подобном грязном преступлении самых преданных и бескорыстных слуг Мирмеграда? — Перчинка укоризненно покачала головой. Даже глазом не моргнула. — Наглость твоя не знает границ. Или же глупость? У тебя есть хоть одно доказательство? Помимо словесных обвинений.
Я молчал. Вот тут Перчинка, конечно, права. Никаких явных доказательств, кои суд бы счёл уважительными, у меня не было. Однако… Я нисколько не сомневался, что именно Перчинка стоит за всем. Жопой, что называется, чуял.
— С тобой, Святослав, мы ещё поговорим… но чуть позже, — сказала министр. — А пока прошу всех вас покинуть государственные Грёзы. Пока я не вызвала охрану.
Она вновь села в кресло и подъехала на нём к компьютеру. Щёлкнула мышью, зажгла экран. Я через камеру увидел пустой рабочий стол со знакомым интерфейсом десятой Винды.