Особый район
Шрифт:
— Я, — кивнул Иван Петрович. — А ты, как я понимаю, тот самый Бестужев, про которого мне рассказывал Портнов?
— Да погодите вы болтать! — недовольно перебил их доктор. — Дайте мне свое дело сделать! Или ты хочешь без ног остаться?
Минут пятнадцать он работал в тишине, прерываемой только короткими командами, отдаваемыми медсестре, обмазал Бестужева в нескольких местах какой-то вонючей мазью, перебинтовал ступни и удовлетворенно сказал:
— Вот и все! Удивительно, но ничего страшного. Даже температура не поднялась! Шкура, конечно, кое-где облезет, но это переживешь, поболит и перестанет. Удивительно, в такой-то мороз…
И добавил, обращаясь к директору:
— Можно его в больнице и не оставлять, но пусть побудет, пока одежда просохнет. И накормим заодно. А пока, если нужно, можете и поговорить. Третья палата свободная, идите туда и разговаривайте сколько угодно.
Они сидели на соседних койках друг напротив друга, и Бестужев со всеми подробностями рассказывал, что творилось на Хатагай-Хае с тех пор, как оттуда бежал Портнов. А Незванов, внимательно слушая Артема, не отрывал от него взгляда, не в силах отделаться от мысли, что смотрится в зеркало. И в самом деле, любой посторонний наблюдатель сразу отметил бы между ними несомненное сходство. Одинаковый рост, похожие фигуры, разве что у Бестужева мускулатура была более развита постоянными тренировками. Примерно один и тот же возраст. Лица одного типа, сухощавые, с тонкими прямыми носами, слегка выступающими скулами и крепкими подбородками. Только у Незванова были светло-русые волосы и серые глаза, а у бывшего капитана — темно-каштановые, а глаза, соответственно, голубые. Но если у директора едва заметные складочки в уголках плотно сомкнутых губ выдавали жесткость характера и склонность к гневным вспышкам, то лицо Бестужева, и особенно его глаза, говорили, что этот человек умеет сохранять спокойствие и самообладание в любой ситуации.
— Да-а, задачка! — протянул Незванов, когда Артем замолчал, закончив рассказ. — Вот, значит, и вооруженные силы появились, танки, артиллерия, мать их… Гуляйполе, говоришь? И батька Махно свой есть? Ну-ну… Как ты думаешь, они на самом деле пойдут на Тоболях?
— После моего ухода вряд ли, — покачал головой Артем. — Хлуднев ведь уверен, что я именно туда ушел, чтобы якутов предупредить. А раз так, то преимущество внезапного удара потеряно, уж это он должен понимать. Но вообще-то, кто его знает, что ему в голову взбредет? Все-таки нужно на всякий случай якутов предупредить.
— Не так это просто, — нахмурился Иван Петрович. — Эх, была бы связь… Тут такое дело, что и послать-то к ним некого. — Незванов вкратце рассказал Артему про неудачу, которую потерпела «дипломатическая миссия», и о сложившейся на Тоболяхе обстановке.
— Вот так-то! — сказал он в завершение. — Все, кто мог, с этим новым князьком расплевались. Кого еще послать?
Он посидел немного, глядя сквозь Бестужева, стукнул кулаком о ладонь и произнес с решительным видом:
— Все, сам поеду! Со мной этот олигарх сельский так разговаривать не будет, я ему не позволю!
— Одному нельзя, слишком опасно! — запротестовал Артем. — Да еще мимо Гуляйполя проезжать, мало ли что…
— А кто сказал, что я буду один? — удивился Незванов. — Водитель со мной поедет, и оружие возьмем…
— Я о том, — перебил его Бестужев, — что мне надо ехать с вами.
— А ты-то чем поможешь? — удивился директор. — Да еще и обмороженный?
— Со мной все в порядке. Не буду хвастаться, но меня специально обучали действиям против нескольких вооруженных противников, и это у меня неплохо получается.
— Не шутишь? — с сомнением посмотрел на него Незванов.
— Убедитесь, если что-то пойдет не так, — спокойно ответил Артем. — Но лучше, чтобы обошлось.
Иван Петрович с минуту испытующе смотрел на Артема, потом махнул рукой:
— Ладно, поедем. Тянуть не будем. Сейчас я скажу, чтобы тебя накормили, и собирайся, скоро я за тобой заеду.
— Тогда бы мне одежонку какую-нибудь, — напомнил Артем, сидящий в байковом больничном халате, чуть не лопавшемся на его плечах.
— Прихвачу, конечно, — успокоил его директор. — А из оружия тебе что взять?
— У меня свое, — сказал Артем и вытащил из стоящего в углу рюкзака два «нагана». — Патронов бы только еще. Есть у вас такие?
— Найдем, — ответил Незванов, удивленно хмыкнув, не удержался и добавил: — Только, когда вернемся, сдашь револьверы. У нас тут с оружием только участковый ходит.
— Отдам, конечно, — легко согласился Бестужев. — На кой они мне?
В половине десятого утра «УАЗ» с хорошо утепленным салоном и приклеенными пластилином двойными стеклами отъехал от поселковой больницы и, спустившись по пологому склону, оказался на льду реки. Для Артема привезли утепленный камуфляжный костюм, валенки с портянками из детских байковых одеял и почему-то милицейскую зимнюю шапку с кокардой. Сам директор выглядел куда цивильнее. Щеголеватые торбаза из оленьего камуса, куртка из мягкой кожи на меху, с меховым же капюшоном. На голове — пушистая соболья шапка. За задним сиденьем Артем заметил два карабина. Еще в больнице директор отдал ему картонную коробочку с патронами, которые он ссыпал в боковой карман куртки. «Наганы» сунул в большие внутренние карманы, как будто специально предназначенные для такой цели.
Присыпанный снегом лед был гладким, как хорошее шоссе, и машина летела со скоростью не меньше ста километров в час. Иван Петрович о чем-то разговаривал впереди с водителем Сергеичем, очень серьезным и обстоятельным на вид мужчиной лет около сорока. Артем не прислушивался к их разговору. Сняв необмятую, сковывающую движения куртку, он вольготно расположился на заднем сиденье машины и откинулся на спинку. Все-таки он уже больше суток не смыкал глаз, да еще такой марш-бросок… Перед закрытыми глазами всплыло почему-то лицо медсестры, которая вошла в процедурную вместе с директором, побыла там какую-то минуту и ушла. Именно таким ему представлялось лицо прекрасной царевны, когда читал в детстве русские народные сказки. И взгляд… Эх, какой она подарила ему взгляд! У него даже голова закружилась! А, может быть, он просто давно не встречался с женщинами? В любом случае вряд ли такая красавица не замужем и живет на прииске одна. С этой огорчившей его мыслью он задремал, но красавица не оставила его и во сне. Она улыбалась и звала его за собой, а он догонял ее и не мог догнать…
— Это здесь, что ли, ты бултыхался? — Артем моментально стряхнул с себя дремоту. Незванов обернулся к нему и показывал рукой в окошко.
— Ага, вон в той промоине, — быстро сориентировался Артем. Благодаря двойному остеклению окна в машине не замерзали, и через них хорошо был виден окружающий ландшафт.
— Чего же ты костер не развел, не обсушился, а мокрый побежал? — спросил Незванов.
— Так спички в кармане размокли, — ответил Артем.
— Их надо обязательно в непромокаемый пакет заворачивать, — наставительно сказал Сергеич. — А лучше всего — в презерватив завязать, тогда точно не намокнут.
— Это я знаю, — смущенно сказал Артем, — только не думал, что в такой мороз ухитрюсь где-то воду найти.
— Ну, ничего! — не оборачиваясь, покровительственно уронил Сергеич. — Зато теперь будешь знать. Опыт, он со временем приходит.
«УАЗ» подъехал к месту, откуда открывался хороший обзор на конусообразную сопку, в тени которой сегодняшней ночью Артем видел таинственное стадо. Он тронул директора за плечо и, показывая в сторону распадка, сказал:
— Я еще не все рассказал, Петрович. Вон там я ночью зверей каких-то видел, уж больно большими они мне показались. А следы, так вообще…