Особый Скорый - 1
Шрифт:
- Нет, - ответил он, стараясь не сорваться на истерическое хихиканье. – Наверное, не совсем…слушайте, капитан, вы можете меня вывезти…отсюда? Правда, я понятия не имею, где нахожусь. И, кажется, я снова только что разминулся…с Нидхёггом.
- Не выключайте телефон, - сказал Родионов. – Я скоро подъеду.
…Родионовская дача, как оказалось, стояла на самой окраине села, совсем неподалеку от столба с перечеркнутой надпись «Тарасовка». Алексей Андреевич, проснувшись и умывшись из колодца
Хорошее место, хорошие люди. Алексей Андреевич давно не бывал в деревне.
Он сделал себе яичницу, налил кружку молока и отломил горбушку божественно пахнущей, еще теплой буханки черного хлеба. Все болезненные чудеса последних дней казались сейчас плохими выдумками, не имеющими к нему отношения. Даже солнце проглянуло наконец через извечные осенние тучи…
Благодать.
Он не успел съесть и половины, как к дому подъехал автомобиль. Судя по бамперу, это был Родионов. Алексей Андреевич не рассмотрел вчера в темноте не то что номеров, а даже цвета машины, которая довезла его досюда, однако слегка помятый задний бампер запомнил. Так что опознать было несложно.
Капитан вышел из машины, хлопнул дверцей и направился в дом. Алексей Андреевич поймал себя на детском желании быстрей доесть и спрятать остатки завтрака, усмехнулся и стал жевать нарочито медленно.
- Доброе утро! – приветствовал его Родионов, входя в дом. – А я-то думал, вы спите еще вовсю.
- Организм привык к ранним побудкам, - ответил Соловьев, вымакивая хлебом желток из глазуньи. – Присоединяйтесь, Илья Валерьевич. Я сейчас еще пожарю.
- С удовольствием, - сказал Родионов, садясь рядом. Лицо у него было усталое, под глазами набрякли мешки. – Надеюсь, вы не собираетесь предлагать мне кофе?
- Нет, - удивился Алексей Андреевич. – Разве что молока.
- Ну и славно, а то от кофе уже тошнит…Третьи сутки на ногах. Приехал отсыпаться.
- Ну, не буду мешать… - сказал Соловьев, ставя сковороду на плитку.
– Вы только объясните, как до станции добраться.
- Куда вы собрались-то? – грустно и насмешливо спросил Родионов.
- Наверное, домой… - протянул Андрей Алексеевич и вдруг забеспокоился. – А что? Случилось что-то? Домой не стоит?
- Как говорят в Одессе: «Я на вас удивляюсь», - произнес Родионов, отбирая у него лоток с яйцами и самостоятельно выбивая несколько штук на сковородку. – Вчера в том подъезде вы совсем не собирались домой. Даже, как бы это сказать, наоборот.
- Откуда вы знаете? – тихо спросил Алексей Андреевич.
- И заметьте, вы ведь даже движения не сделали в сторону окна – просто стояли и курили. Только вот мысли у вас в голове крутились - дай боже: «Пятнадцать секунд – и все. Докурить, и вперед». А сегодня вы как ни в чем ни бывало собрались домой. Что изменилось?
- Так… - сказал Алексей Андреевич, садясь. – Так. Вот оно что. Ну, вопрос, я так понимаю, риторический? Задан с целью донести до меня, что вы не только за мной наблюдали, а даже каким-то образом копались у меня в мозгах…я прав? Ну что ж, донесли. Что дальше?
-
– Ни тебе ужаса, ни воплей «не может быть»... Вы, кстати, материалист?
- Зачем вы спрашиваете, если мысли мои можете читать?
- А я и не могу, - пожал плечами Родионов. – Только если очень сильно припечет.
- Ну, тогда скажу так – я был материалистом еще неделю назад. Сейчас уже не уверен ни в чем на свете…
- А вот зря, - сказал Родионов, накрывая шкворчащую яичницу крышкой. – Все в этом мире вполне материалистично.
- Да? – усомнился Соловьев. – И Нидхёгг – человек?
- Да, - кивнул капитан. – И Гонтарь человек. И я, и вы.
- Что-то я вообще ничего не понимаю, - признался Алексей Андреевич. – Наверное, вам все-таки стоит мне все объяснить.
- Только можно я сначала все это съем? – улыбнулся Родионов, осторожно перекладывая глазунью в тарелку. – Могу пока начать рассказ…кстати, вы, как материалист, про идеализм Платона что-нибудь слышали?
- А вы знаете анекдот такой про поручика Ржевского? – вопросом на вопрос ответил Алексей Андреевич. – Кончается словами: «Корнет, поцелуйте меня в затылок!» - «Почему в затылок?» - «Ну вы ведь тоже издалека начали!»… Я, конечно, извиняюсь, но где идеализм Платона, а где все эти ужасы с убийствами?
- Где? Недалеко, - сухо ответил Родионов. – Но если хотите ближе к теме и без всякого там идеализма, то пожалуйста – излагаю только факты. В одной из выработок компании «Сибгорнодобыча» было найдено кое-что очень ценное и редкое, назовем его, скажем, Артефакт. Артефакт был переправлен в центральный офис компании, а оттуда с курьером должен был отправиться в специальное хранилище для такого рода вещей. Однако про Артефакт знали не только добытчики - информация, знаете ли, имеет свойство распространяться… Так что за ним пришел кое-кто, кому он позарез нужен – то есть Нидхёгг. Ваш директор, земля ему пухом, успел передать груз курьеру-Гонтарю, и Нидхёгг был слегка… расстроен. Сами знаете, что там в офисе случилось. После этого он стал охотиться на Гонтаря, но спецкурьер – это такой человек, которого так сразу не поймаешь. Однако вчера они все-таки встретились.
- Что там случилось в подъезде, кстати? – запоздало поинтересовался Алексей Андреевич. – Кто победил?
- Не знаю, что там с Нидхёггом – судя по количеству едкой дряни на стенах и стреляных гильз на полу, досталось ему неслабо – а вот Гонтарь эту встречу не пережил. Его труп нашли на асфальте перед входом. Однако ж я, с вашего позволения, все же поем…
И капитан принялся за свою остывающую яичницу, запивая ее молоком. Пока он питался, Алексей Андреевич лихорадочно обдумывал поступившую информацию.
- То есть получается, Нидхёгг идет по следу того рюкзачка? – спросил он.
- Нидхёгг рюкзачка не чувствует, поэтому идет по следу человека, который его тащит, - с набитым ртом объяснил Родионов. – То есть, в данный момент, по вашему.
- Б…, - с чувством сказал Соловьев и надолго замолчал. Капитан успел доесть и даже сходить к колодцу - помыть тарелки.
- И что получается, - продолжал Алексей Андреевич, когда Родионов вернулся в дом, - куда бы я не поехал, Нидхёгг все равно будет за мной охотиться?