Осознание. Пятый пояс
Шрифт:
Я даже восхитился его наглостью и спокойствием. Неудивительно, что я и Кулаки не поладили с первого дня.
Через миг, судя по тому, как застыли вдруг Кулаки, они тоже дотянулись восприятием до наших гостей. Вопрос, обнаружили ли нас эти самые гости?
Они выскочили на перекрёсток и застыли, без слов дав мне ответ на этот вопрос. Нет, мы стали для них сюрпризом, и они явно были из Ян — троих сразу выдали одеяния стражи Ян.
Но и заговорили они первые. Один из Ян затараторил:
— Стойте, стойте, стойте!
— Для чего? — сквозь зубы осведомился бородач.
— Мы уходим, это больше не наша схватка. Если вы не знали, то ваши главы убили мастера Указов семьи Ян и мы теперь вольны выбирать, что делать. Мы выбираем — уйти прочь.
— Странный выбор. Если победят ваши бывшие хозяева, то за бегство вас…
Говоривший за всех беглецов идущий шагнул вперёд, хмыкнул:
— Если. А если нет? Они отлично ударили вам в спину, а вот в драке лоб в лоб оказались жидкими на расправу. Защитная формация потеряна, мастер Указов потерян, Павильоны и вовсе бросили, не веря, что истинно верных слуг отыщется хоть горсть. Сейчас, конечно, они засядут в доме основателя, запрутся там под очередной формацией, но на сколько им хватит духовных камней?
— Ты же служил им, ты и подскажи насколько.
— Вряд ли дольше, чем на неделю, да и то, если ваши главы будут давить не в полную силу. Зря они оскорбили Золиса, отказав ему в родстве.
Бородатый хмыкнул:
— Спасибо за подсказку.
— Не надо мне спасибо, давай просто разойдёмся, — снова предложил бывший слуга Ян. — Вы ведёте своего раненого дальше, мы дальше сбегаем.
— Откуда мне знать, что вы не ударите нам в спину?
— Ниоткуда, но и сражаться с нами не лучший выбор. Разойтись — лучшее решение. Если мы уйдём, то ослабим Ян, а если вы нападёте на нас, то мы будем защищаться и о каком ослаблении может идти речь?
— Как ты гладко льёшь слово к слову. Кем ты был у Ян? Что-то я не помню твоего лица.
— Я служил во внутренних покоях и улицы не патрулировал, если ты намекаешь на них.
Бородач, не оборачиваясь толкнул ко мне мысль:
— Старший?
Я поднял брови, тут же застыл, кляня себя за эту глупость. Нет бровей, осталась одна сплошная рана.
Спросил в ответ:
— Чего ты хочешь от меня? Решения?
— Так или иначе, вы старший и вас отметили и Илимия и наш глава.
В придачу к этому он верно надеется, что я даже раненный, помогу в схватке. Но я лишь скользнул по замершей напротив нас небольшой толпе. Куча старых печатей, немного свежих, но ничего достойного того, чтобы красть это и раскрывать условия я не вижу. Обычные контракты, как мне кажется. Не вижу я среди них и никого, кто ходил бы без печатей вообще, а значит, вряд ли перед нами пытающийся бежать настоящий Ян.
И вообще, раньше, когда мы столкнулись с теневиками, он и решал сам, и не так стремился к драке. Переживает, что не особо много заслуг у него выходит? Снова резанула боль в животе.
Раздражённый, толкнул к нему мысль:
— Расходимся.
Бородач кивнул и повторил мои слова уже вслух:
— Расходимся.
Тот, смелый из беглецов неглубоко склонился в приветствии:
— Благодарю, собрат.
Пока остальные проскальзывали мимо нас, косясь и оборачиваясь, он так и стоял на месте, не спуская глаз с бородача. И лишь оставшись последним, развернулся и не оборачиваясь, ушёл с перекрёстка.
— Фух!
Кажется, это был мысленный выдох левого, невысокого.
Бородач изумился:
— Что фух? Я думал, ты расстроишься, что не смахнёмся.
— Не смешно. Этот говорливый был прям очень силён. И чего ты в них вцепился?
— Чего?
— Того. Не хочу нарваться, когда уже вроде в нашу пользу сложилось, ясно?
Я несколько раз медленно моргнул. Надо же, печати поглядел, а глубину и прозрачность силы оценить забыл. Но резь, сначала в животе, а затем и в сердце напомнила мне, что есть проблема и посильней.
Шагнув следом за Кулаками, я скользнул частью сознания в себя, собираясь разобраться с этой болью. Но не сумел. Раны как таковой там не было, вернее, раны там вообще не было. Зато нашёлся растекающийся из желудка по телу этакий туман, который, видимо, и вызывал болезненные ощущения. Только почему теперь в сердце?
Лечебные техники, ни одна, не помогали. Дошло до того, что я просто вернулся в обычный мир полностью, остановился и приложил руку к груди, словно пытаясь прижать сердце сквозь пластину брони, и согнулся, часто дыша и пережидая приступ боли.
— Старший? Вам бы к лекарю. Давайте мы подхватим вас на руки?
Предложение звучало интересно, но…
Я выпрямился и сухо буркнул:
— Двигаемся.
— Старший. Эй, старший. Давайте мы всё же вас осторожненько подхватим. Кивните, старший. Ну или рявкните, если не нужно.
Если бы не предыдущий опыт с попыткой поднять брови, то сейчас я бы снова попробовал это сделать. И что им неймётся? Так хотят притащить меня к своему главе на руках? Вроде как, у них заслуг сегодня на самом деле немало — не сбежали, стояли до конца, неспешно, точь-в-точь как просил, тащили за собой мастера Указов. И вообще, они договорились по очереди меня уговаривать? Сначала бородач, теперь этот, третий…
Совесть на миг кольнула. Нужно узнать их имена, всё же…
— Понял? Не слышит он.
Сожаление тут же отрезало.
— В прошлый раз совпало случайно, что он на бабу ту глянул.
— Я…
Бородач замолчал, а я вдруг испытал странное чувство — мне показалось, что слева и выше моего роста, в воздухе повисло что-то почти прозрачное, что-то, похожее на…
Меня снова резануло болью, расходящейся лучами от живота к сердцу. Я согнулся, пережидая её.