Остановить Гудериана. 50-я армия в сражениях за Тулу и Калугу. 1941-1942
Шрифт:
18. XII.1941 г.
Ходили с Ниной в Диспансер. Большое количество немецких автомобилей скопилось на Никольской улице. Когда мы возвращались обратно, машин стало меньше. событий и наблюдений становится ясно, что такое немецкая оккупация для людей, особенно честных, неизворотливых, не способных выгодно прильнуть к любой власти.
По слухам, в Калугу на отдых с фронта приходят войска, называют 10, а то и 20 тысяч. Мимо нас ночью тоже ехали грузовики и подводы – к низу. А кто-то пустил слух, что немцы отступают. Очень мало походит на правду этот слух [112] .
Мы с Ниной видели, как привезли огромную елку на площадь против погребков. Там подготовлена яма для установки елки, на том же приблизительно месте, где стояла советская елка в прошлом году.
Завтра – Николин день. В Николо-Козинской церкви звонили ко всенощной в 3-м часу и после. Колокола мелкие. Больше 20 лет не слышали мы колокольного звона. Народу в церкви бывает масса. Нина из любопытства пошла в 3.30 часов с Полей Силаевой, но вернулись, не дойдя до церкви: стало сильно темнеть. Вероятно, и в Георгиевской церкви звонили колокола (тоже мелкие), там давно повешены [113] .19. XII.1941 г.
Немецкая сводка сообщала 2 дня назад, что на Восточном фронте происходит выравнивание фронта ввиду перехода на зимнее время к позиционной войне. Стало
А между тем распространители слухов ссылаются на то, что эти сведения исходят от немецких солдат, которые еще даже добавляют, что в этом случае будут сожжены все дома в городе.
Немцы, однако, готовятся праздновать в Калуге Рождество. Сегодня по радио объявили о сборе на завтра музыкантов и работников искусства по вопросу о проведении праздничных вечеров, приглашаемых перечислили по фамилиям, в их числе – Павлишак [115] .21. XII.1941 г.
Пасмурное, туманное утро. С 4 часов утра стреляют. Сначала редко – то ли выстрел орудийный, то ли разрыв. А с 7 ч. утра (сейчас 7 ч. 40 мин.) определенно орудийная стрельба то одиночным, то сериями: слышится с западной стороны от Бушмановки. По-видимому, палит зенитная батарея, расположенная у базы. Слышится гул самолета (возможно, не одного). Разрывов снарядов не видно, так как видимость по состоянию погоды очень ограниченна. Слышатся частые короткие пулеметные очереди.
В 10.30 час. вечера события развернулись потрясающие. Советские войска – близ города, за рекой. Днем по городу стреляли из орудий. Немцы развили сильный огонь, орудийный и пулеметный. На всех почти перекрестках – пулеметы и орудия. Жителям приказали убраться из ближайших к реке улиц. Чернозубовы с матерью и сыном у нас. У нас же и И.И. Рахманов со старухой-матерью. Эти пришли, абсолютно ничего с собой не взяв. Сильный пожар в стороне Знаменской или Спас-Жировской улицы [116] . Оказалось, что и нашу улицу будут очищать от населения. Много с собой не возьмешь. Кое-что собрали, но получились тяжелые тюки. К настоящему времени стрельба почти утихла, но все же раздаются орудийные выстрелы и пулеметная стрельба. Могут попасть пули в окно. Впереди что?
Левы нет, он вчера утром отправился в Тихонову Пустынь разбирать горелое зерно. Можем с ним разлучиться. Положение населения представляется худшим, чем когда бы то ни было. И подумать, что вчера вечером никаких особых трагедий не предвиделось. Забота была главным образом с питанием. Все относительно…
Ложились не раздеваясь.22. XII. 1941 г.
Прошла ночь. Спали все мало. Слишком тревожно настроение, да и стрельба мешала. Со стороны красных город артиллерией как будто не обстреливали. Немцы стреляли из орудий, пулеметов, автоматов, причем иногда казалось, что стреляют рядом. В девятом часу пришел Митя Масленников: они с Лизой очутились в таком же положении, как Рахмановы: их заставили уйти молниеносно, не дав ничего взять. Ночевали они у Журавлева. С нами Анна Ефимовна, которая сегодня была у нас вместе с Митей. Неизвестно, что за ночь сгорело. На Спасскую и Знаменскую улицы не пускают.
Сейчас 9 часов 40 минут. Чернозубовы с полчаса как ушли, намереваясь пробраться на Бушмановку. Рахманов собирается идти смотреть, цел ли их дом, но боится, т. к. стреляют. Летают немецкие самолеты. На улицах редко кто пройдет. Мы увязали узлы на случай, если погонят: может быть, не запретят кое-что взять. Предполагаем направиться тогда к Агнюшиной сестре. Лева не возвратился пока. Митя передавал, будто кто-то слышал по радио, что в России власть сосредоточена в руках военного командования во главе с генералом Шапошниковым [117] . Он будто бы и выступал по радио и указал, что основное теперь – успешно вести войну и идеи коммунизма должны быть смягчены и подчинены основной цели.
8 3/4 час. вечера. Днем шла сильная стрельба. В первом часу загорелось в городе в направлении на юго-западе от нас (после оказалось, что горит монастырский поселок) и затем на Щемиловке. Этот пожар сильно взволновал квартирантов нашего дома: «зажгли внизу, скоро дойдут до нас», «надо выбираться». Но пожар кверху как будто не распространился и сейчас как будто заглох. Точно сказать трудно, т. к. опасно выйти на улицу, откуда было бы видно. Пожар монастырского поселка тоже почти погас. С 1/2 часа назад загорелось на юге – должно быть, в районе Спас-Жировской ул.; сейчас пламя значительно уменьшилось [118] .
Отчего происходят пожары? Немцы будто бы обвиняют партизан; другие утверждают, что дома загораются от советских снарядов. Особенно распространено мнение, что поджигают сами немцы. В этом случае надо вывести заключение, что немцы сомневаются в возможности отстоять город. Перед населением встает грозная перспектива остаться без крова в случае успеха советских войск. При частичных пожарах жители находят кров у знакомых, а когда всюду запылает? И еще: выселение происходит так спешно, что ничего не дают взять. Впрочем, это, кажется, не во всех случаях. Предусмотрительные наши vis-ä-vis сегодня раз 5 возили куда-то вещи на салазках.
Все улеглись спать. Ночуют у нас 2-е Рахмановы, 2-е Масленниковы (пришли в 3-м часу) и Анна Ефимовна. Когда стихает стрельба, несколько успокаиваешься и начинаешь надеяться на то, что судьба смилуется. Рассудок же рисует трагические перспективы.
Днем сегодня был дан выстрел из винтовки в окно рыбаковской квартиры, выходящее во двор. Пуля пробила стекло, нашу стену и диван, сделав в нем дырку. Людмила и Ляля были в столовой, я с Ниной в комнате Надежды Ивановны. Из людей никто не пострадал.23. XII.1941 г.
Ночь прошла довольно тихо, особенно первая половина ее, часов до трех, когда очень редко стреляли. Ближе к рассвету стрельба усилилась. Всю ночь был пожар к югу от нас, то утихал, то сильно разгорался. Утром пожар затих. Пили чай в комнате Надежды Ивановны. Набрали снеговой воды (два ветра снега). Наблюдая в окно, на улице мы заметили признаки растерянности у немцев: бежали вверх, держась у стен, собирались у крыльца группами. Затем некоторые с угрожающим видом отстреливались, вглядывались в глубь дворов, держа винтовки наготове. Один даже направил автомат в милиционерский сад, но не выстрелил. Мы решили быть в коридоре, где представляется безопаснее на случай пули или осколков окон. В 12 час. вошел в коридор немец и спросил, нет ли солдат или партизан, далее заявил, что он и его товарищи хотят погреться. Вошли еще трое. Я пригласил в наши комнаты. Поговорили. Старший из них (унтер-офицер) производит впечатление приятное, человек культурный. Он с уверенностью заявил, что красные Калугу не возьмут, они находятся по ту сторону реки, но сюда не проникнут, а к завтрашнему дню будут оттеснены от реки. Он и его товарищи прибыли
24. XII.1941 г.
4 1/2 часа дня. Вернулся Лева 1 час тому назад. Ночью стреляли умеренно. Мимо нас ночью прошли немецкие войска и машины к низу. В 9 часов утра узнали, что выселяют жителей улиц Работниц (нижней части) и Первомайской ул., тех, кто живет ниже колонки. Имущество можно вывозить. Нас пока это выселение не касается: однако следующий этап, как подумать, – наш район. Свезли на 2 санках некоторые вещи к Пете. Ходили к Агнюшиной сестре, но их квартира заперта. Ходили Людмила, Нина и Ляля. Часа в 2 дня начался пожар в начале Проломной ул. близ Пятницких. Сейчас продолжается, поднимаются снопы искр. Лазивший на чердак Ляля говорит, что территория пожара невелика. Есть еще другой пожар – за казармами.
10 час. вечера. Кажется, советские войска отступили. Стрельба прекратилась. Силаева-мать получила распоряжение явиться завтра на работу (она работает на водокачке), ей сказали, что советские войска отошли к деревне Большие Козлы (километров 13). Можно надеяться, что выселяться не придется. Часов в 5 утра разорвался снаряд… где-то близко; стекла, однако, в нашем доме целы. Мы перешли в коридор, в дальнейшем не было близких разрывов и вообще, должно быть, стрельбы по городу. Часа через два пришла весть об отходе советских войск.25. XII.1941 г.
Рождественская ночь… 4 часа 15 минут утра. Полыхает пожар очень близко, должно быть, горит 1-й снизу дом по Черновскому переулку, в том же направлении, как недавно потухший на Проломной ул., но ближе к нам. Загорелся он, по-видимому, от пущенного с советской стороны снаряда. В начале 3-го часа нас разбудили два громких звука разрывов. Стала стрелять и немецкая артиллерия. Мы не вставали. А в половине четвертого я заметил сквозь темную штору свет: подошел к окну и увидел, что ярко горит за бывшим Петрухинским домом. Разбудил своих, оделись полностью. Из окна Лялиной комнаты виден сильный пожар в промежуток между домами: жарко горят два деревянных строения. Погода тихая, пожар едва ли сильно распространится. Ребята вставать не стали. Людмила и Нина опять легли, но Людмила даже в шубе. У нас узлы наготове, часть уложена на санки.
Сейчас (4 час. 40 мин.) огонь значительно ослабел.
Все же странно, что, как правило, систематически возникают пожары все в одном районе и идут от окраин к центру. Советская артиллерия метит хорошо, и снаряды имеют большое зажигательное действие. Все же есть некоторое сомнение, от советских ли снарядов зажигаются дома… Вот тебе и отогнали большевистские войска!
Сейчас был какой-то странный треск близ нашего дома, несколько похожий на негромкую пулеметную стрельбу. Не пойму, что такое. Пулеметной стрельбы нет. Далеко еще нельзя быть спокойным.
1 час дня. Нет, положение на фронте, видимо, мало изменилось, стреляют часто орудия из города. Утром часто раздавался своеобразный звук пролетающей и ударяющей во что-то пули. Стало быть, красные близко. И сейчас слышится этот звук, но реже. Силаевы слышали, будучи в городе, что вчера красных действительно отбросили на десяток километров, но за ночь они вновь приблизились [119] . Горят казармы на углу. В нашем доме в крыше оказалась пробоина от снаряда – с южной стороны близ брандмауэра над парадной лестницей. Размеры такие, что можно человеку высунуться. Это оно, видно, пробито вчера в 5 ч. вечера или ночью в 3-м часу. За рукой горит в деревнях, одна из них – Пучково. Самолетов что-то нынче не видно и не слышно.
Сказать «мы живем как на вулкане» было бы неверно. «На вулкане», несомненно, жить гораздо спокойнее.2 ч. ночи 25–26.XII. 1941 г.
Вечер прошел довольно спокойно. Днем в начале 3-го часа немецкие самолеты, как и накануне, бомбили очень близко отсюда, приблизительно не доходя Покрова [120] . Советских снарядов в недалеком расстоянии от нашего дома не падало. Вторую половину дня стрельбы было мало. Мы предполагали было ночевать в комнатах Сальниковой (которой нет) из-за того, что они обращены не в сторону фронта; однако потом решили ночевать на прежнем месте. Надо признаться, что чувствуется немалое стеснение от присутствия 4 иждивенцев, которые затрудняют нас и в выборе места для пребывания, и в вопросах продовольственного свойства. Люди, конечно, несчастные, но все же надо бы им проявить больше инициативы в вопросе об устройстве своей жизни, не полагаясь на нас. Как-никак, у Масленниковых – большая протекция в верхах Городского Управления, а Рахмановы вообще нам не близкие знакомые.
Поднялся я во втором часу ночи из-за внезапно поднявшейся сильной орудийной пальбы. Минут через 10–15 стало просвечиваться за оконной занавеской, как я и подумал (не впервые это пожар против наших окон за домом Петрухиных; ярко освещен Краузевский дом). Горит приблизительно район дома Кусковых. Есть небольшой ветер, восточный. На всякий случай оделся (спал я сняв лишь шубу, куртку и валенки). Сильная стрельба продолжалась менее 16 минут. Пожар пошел на убыль минут через 25. Сейчас (21/2 час.) он совсем почти прекратился. Весьма сомнительно, чтобы ближний пожар произошел из-за попадания снаряда. Артиллерия стреляла едва ли не исключительно в «нашей», т. е. немецкой, стороны. Может быть, подготовка атаки? Сейчас – редкие выстрелы. Пулеметной стрельбы не было слышно, но ведь в окнах двойные рамы и с линии фронта они могли бы не докатиться.28. XII.1941 г. Мы выселены. Вчера в 1 ч. дня явились немцы и приказали всем жильцам дома немедленно выбраться. Для устрашения стреляли из автомата (в пол). Вещи были у нас заранее упакованы, и мы через 3–4 минуты были уже во дворе с нагруженными санками и кульками в руках. С нами вышли Надежда Ивановна и Рахманов с матерью. Масленниковы до этого пошли в Горуправу (Нина Сергеевна накануне сказала Мите, что для них все устроено, нужно обратиться 28-го к такому-то лицу в Управе, который получил указание).
29. XII. 1941 г. Понедельник
По многим признакам Калуга будет оставлена немцами. Сегодня ночью, как говорят, был взорван железнодорожный дом близ Брянского моста. Опустели казармы, и народ тащит из Московских казарм картошку и другие запасы. Слышно, что расхищают и склады у вокзала. Идет стрельба: нам слышна главным образом артиллерийская, но иногда и пулеметная. Последняя доносится с южной стороны, в направлении бывшего Краузевского дома, но, может быть, и не там. Изредка падают советские снаряды: в районе, где мы теперь живем, пока не падают.
По слухам, советские войска продвигаются к Калуге и с востока (из Турынина гонят немцы жителей), и с запада: на Угре прошлой ночью был будто бы бой. Удерживаются они и за рекой под городом. Советских самолетов не замечается, немецкие – летают иногда.