Останься. В плену у зверя
Шрифт:
– Несколько… недель…
Значит с тех пор, как едва меня не убила. Неужели правда так сильно переживала? Но если и так, то явно не за меня. Что-то даже не подумал, что для неё в принципе может быть тяжело стрелять в человека. За своей обидой я совсем забыл, кто передо мной. Сам-то после той бойни в лаборатории отходил не один день, а тут…
– Немедленно едем в клинику, тебя проверят. Собирайся.
Она явно хотела что-то сказать, но только сжалась и кивнула. В центр я отвёз её сам. Всю дорогу пара тряслась на заднем
Когда приблизился врач, Элисса посмотрела на меня жалобно и качнулась тоже ко мне, но видимо вспомнила, что не там ищет защиты, и не попыталась отойти или сбежать. Зато взгляд изменился с грустного и испуганного на решительно-колючий.
– Дайте руку, пожалуйста, – попросил доктор, и она побледнела сильнее, но не шевельнулась.
Лишь когда я сам повторил просьбу, медленно обнажила вену, закатав рукав, и подставила под иглу, вновь затравленно глянув на меня.
– Не переживайте, это для Вашего же блага, всего лишь анализы.
На её лице отразилось удивление, будто произошло что-то из ряда вон. Если честно, я понял сразу, что она решила, что везу её в лабораторию. И тут тоже посчитала, что буду сам контролировать очередной эксперимент. Но всё равно ничего не сказал ей. Она мне не верит, тогда толку-то? Пусть убеждается лично. Но всё равно этот страх и боль в её глазах, а потом жуткое смирение моим командам и злость добрались до самых глубин моей души.
– У Вас что-то болит? – начал врач опрос, но она теперь вовсе на него не реагировала.
Тогда пришлось опять подключаться самому.
– Отвечай на вопросы, Элисса. Что у тебя болит?
Вздрогнув, она покачала головой отрицательно. Создавалось ощущение, что кроме меня вообще ничего не слышит и не воспринимает. И с учётом принятых мною решений, это мне больше не нравилось. Я хочу, чтобы она уже начала общаться хоть с кем-то ещё. Чтобы у неё появилась отдельная от моей жизнь. Чтобы я не ощущал себя привязанным к той, кто ненавидит меня настолько, что готова убить. От связи нам не избавиться, но я не хочу носиться с ней каждый день!
Ведь стало бы гораздо проще, если бы она занималась тем, чем занимаются обычно другие молодые девушки – гуляла с подругами, ходила по магазинам, салонам, что там ещё бывает? Могла бы рисовать, проводить время со своей собакой. А я, зная, что у неё всё отлично, перестал бы дёргаться вечно!
– Мы все видим, что с тобой не всё в порядке. Скажи, что тебя тревожит.
Голос отдавал металлом. Хотелось скорее со всем разобраться и закончить эту неприятную для всех встречу. Но она опять покачала головой и ни слова не сказала. Словно специально!
Как лечить человека, который всеми силами отказывается от помощи?! Какой толк во врачах, если она делает вид, что кроме нас двоих тут вообще никого нет?!
– Ты так и будешь молчать? – рявкнул я от бессилия, за что словил её презрительный взгляд.
Она? На меня? Вот так. Смотрит?!
Резко встал.
– Результаты сообщите мне по телефону. Идём.
Пара безропотно пошла за мной.
– Что с тобой не так, Элисса? Даже после того, что ты сделала, я пытаюсь тебе помогать, но ты и в этом умудряешься вставлять мне палки в колёса. Что ты за человек такой?
Она открыла рот, изогнув губы так, словно собиралась сказать что-то едкое, но передумала и молча села в автомобиль. Наверное, подумала, что иначе разозлюсь и оставлю её тут. И опять эта давящая тишина. Ладно. Как хочет! Пусть молчит!
– Иди к себе, – отдал приказ по приезду.
Она подчинилась. И снова пролежала до вечера в одном положении, подтянув колени к груди и глядя в стену. Даже не рисовала ни разу, хотя до этого не оттащить было. Вот что на этот раз?! Она же дома, убедилась, что я возил её на обследование, а не для наказания. Так что это за сцена?! Будто специально заставляет меня чувствовать себя уродом и тюремщиком!
Врач, которого я перед приёмом заставил снять белый халат, как и всех остальных в клинике на сегодняшний день (снова делал это на автомате, создавая ей более комфортные условия), перезвонил мне позже и рассказал, что её невозможность усваивать пищу – это скорее результат нервного истощения, чем какой-то физической болезни. Он проконсультировался с человеческими врачами и прописал целый список разных препаратов. Позже я занёс ей все прописанные лекарства с инструкцией по применению и несколько раз повторил, что запрещаю пропускать. Безразлично она при мне приняла всё необходимое и снова молча села на постель.
– Если не станешь принимать всё сама, придётся снова везти тебя в клинику. Думаю, ты этого тоже не хочешь, поэтому будь послушной, как обещала когда-то.
За все свои усилия я удостоился целого… кивка… Разобрался. Блядь.
Глава 6
Следующим днём один из моих ребят наконец-то притащил коробку с Эмином. Собакой-Эмином, разумеется. Брать его на руки без неё ни один из барсов не мог – мало того, что мы на генетическом уровне не выносим собак, так ещё и шерстяной комок будто бы ненавидел нас всех по умолчанию. Просто весь в хозяйку.
И я поспешил с этим ценным грузом к ней в комнату. Мне хотелось уже убедиться, что сейчас с ней всё станет как раньше, до этого выстрела. Она будет общаться с собакой, рисовать, говорить со мной иногда, я – заниматься делами и просто нормально жить, лишь изредка проводя с ней время. И тогда у меня перестанет ныть внутри предчувствие чего-то нехорошего.
Когда я вошёл, Элисса смотрела с непониманием и испугом, лишь встала, снова вытянувшись по струнке, но молчала. Тогда выпустил пса на пол, и он с радостным визгом кинулся к ней.