Остатки
Шрифт:
Юки замер от шока. К чему он ведет?
– Неужто потому, что у тебя просто не было выхода? И за помощью пришел именно ко мне, не так ли? Видишь, как все запутанно, – понимающе улыбнулся парень, подняв голову медиума за подбородок. Эта улыбка так успокаивала и грела медиума. Понимающая. Именно она заставила его довериться когда-то.
– Сколько запутанных дорожек ради того, чтобы в итоге не признавать, что ты не можешь справиться, – проведя пальцем по губам медиума, он нежно поцеловал его.
– Я… я пришел к тебе, потому что не знал, к кому идти. А использовать тебя… ведь я не хочу…
–
«Я не хочу», – кричал внутри себя медиум, разрываясь на части. Крепко зажмурившись, он, перебарывая себя, поднял голову и сам коснулся губами парня.
Мэй ответил на поцелуй более страстно и уверенно. Все же в отличие от медиума, который, судя по всему, не торопился передвигать отношения на новый уровень, Мэй хотел подростка довольно давно. Но мешали чувства. Парень не хотел принуждать, потому что завладеть им против воли было отвратительным. И сейчас он не радовался. Ему было больно от того, что подросток мало того, что не согласен, так еще и вынудил себя на подобную негласную просьбу. И эта боль резала изнутри, но Мэй всем естеством хотел помочь этому ангелочку.
С другой стороны парень немного радовался тому, что медиум пришел именно к нему, именно ему первому рассказал о том, что его гложило. Этот его приход был просветом, небольшим шансом на то, что у их отношений все же есть будущее. А если бы была уверенность, Мэй был бы готов ждать столько, сколько необходимо. Но Юки был таким скромным и несговорчивым, что расспрашивать его напрямую было бесполезно.
– Я не сделаю тебе больно, – убрав челку с лица, сказал Мэй. Ему хотелось, чтобы медиум хотя бы немного улыбнулся, чтобы его настроение приподнялось. Но Юки никак не реагировал. Он был слишком подавлен, и все больше походило на принуждение. Хотя так оно, в общем, и было. Сейчас между ними не было страсти, а только неизбежность и напряженность.
«Я не так себе представлял наш первый раз», – с огорчением подумал Мэй.
– Для тебя это впервые? – спросил он. Медиум кивнул. Его лицо больше ничего не выражало, ни испуга, ни злости. Он стал просто прекрасным цветком, выточенным из камня рукой безызвестного, но гениального художника.
Положив его на кровать, Мэй провел кончиками пальцем по углубленной полоске на животе. Следом за пальцами пошли губы.
Юки лежал и смотрел на свою почти закрытую ладонь. Он не хотел заставлять Мэя делать все это. Но проницательные слова, который парень раскаленным маслом вылил на него, заставили замереть, словно нерабочий механизм часов. Душа Юки была еще совсем неопытна, и чем больше он оставался один, тем больнее и больнее ему было. Этот нежный цветок, который боялся любого дуновения ветра, пусть даже наполненного жизнью, солнцем и влагой, обжигал непривыкший бутон, делая только хуже.
Юки положил теплую и нежную ладонь на голову парня и тот поднял ее. Притянув Мэя к себе, он поцеловал его. Только бы ненадолго прикрыться от ветра.
Целуя, Мэй стянул с него штаны, касаясь бархатной кожи.
– Я впервые могу увидеть тебя таким, – Мэй не стал идти на поводу у тишины. Все же он не просто так занимался этим, а потому что Юки стал дорогим человеком. И он старался разладить напряженную обстановку
– Такая нежная кожа, – улыбнулся он нежно, ведя дорожку поцелуев от низа живота до колена. Пройдя мимо возбужденной плоти, он заставил медиума вздрогнуть, пытаясь заставить по-настоящему захотеть его.
– Я никогда не занимался этим с другими… – его сердце так бешено колотилось, что хотелось найти поддержки.
– Не волнуйся, я не стану заставлять тебя ощущать боль. Не сегодня.
Раздвинув ноги медиума, парень лег между ними и поцеловал подростка, не давая ему смотреть, что происходит, тем самым волнуя и интригуя. Любопытный Юки скорее не стерпит.
Проведя рукой от бедра, чуть нажимая, чтобы прочувствовать каждую клеточку его тела, парень не торопился.
– Ты как всегда пахнешь сладким. Я полюбил этот запах именно благодаря тебе, – касаясь губами шеи, говорил он.
– Люблю твои руки, – взгляд его все же стал мягче, и появилась пелена удовольствия и расслабления. Приоткрытые и спокойные глаза – это было привычным. Мэя они всегда успокаивали.
«Реагирует», – мысленно ликовал Мэй.
Ладонь парня была больше ладони медиума, и Юки это нравилось. Он ощущал защищенность в этом различии. Переплетая свои пальцы с его, Юки стал неторопливо целовать ее.
– Они очень чувствительны, да? – спросил медиум. Он больше не был закрытым или неуверенным в себе. Он был весь укрыт негой. Словно когда оказывался без одежды, ощущал себя более раскрепощенным.
Мэй нежно улыбнулся. Убрав руку, он провел по его алым губам, еле ощутимыми касаниями стал опускаться ниже, заставляя медиума чаще дышать.
Одной рукой он обхватил тонкую и гибкую талию близнеца, а второй стал держать колено.
– Не бойся. Я тебя не обижу, – поцеловал поднятое колено Мэй и, опустившись губами вниз, взял сразу во всю длину. Подросток выгнулся, сдержав стон плотно сжатыми губами. Но его ощущения выдало выражение лица.
«С Мизуки было не так. Не так хорошо. Это потому что Мэй мне небезразличен? Но ведь я люблю Мизуки – ловя вспышки под зажмуренными веками, думал подросток – Так хорошо…»
«Ты себя так хорошо контролируешь?», – хмыкнул парень.
От сильного возбуждения Юки хватило пары минут, чтобы все прекратилось. Но его чувства раскрылись в распускающихся цветах, которые заполнили всю комнату. Неживые, но прекрасные бабочки кружили над ярко-синими бутонами, оставляя следы перламутровой пыли после взмахов крыльев.
Часто дыша, он смотрел вниз на парня помутневшими глазами. От того, что он сдерживал голос, сильно кружилась голова, но шум, до этого беспокоящий его, постепенно растворялся, как и голос Материи.
– Стало легче? – вытирая губы тыльной стороной ладони, спросил парень. Небольшая подвеска Мэя, висящая на браслете в виде переплетенных в несколько рядов шнурочков, блеснула в свете ламп. То, что на всю оставшуюся жизнь отпечаталось в памяти подростка.
– Тяжело дышать, – признался он, садясь. Тут же навалившись на парня, оказался сверху. Обвив его шею руками, жадно поцеловал.