Оставайтесь на нашем канале
Шрифт:
— А это что за ерунда? — заинтересовался Лёшка телевизором с экраном, прикрытым по бокам створками.
— Телесуфлёр. Если текст забудешь, посмотреть можно. Дикторы, так те большую часть текста читают не с листочков, что у них на столе, а с такой вот штуки.
— Сейчас у дикторов всё больше ноутбуки, а не листочки, — заметил Лёшка.
— Ага, — не стал спорить его гид. — У нас тоже иногда пользуются. Когда новости в прямом эфире идут, там показывают, готов срочный сюжет или надо подождать. А текст они всё равно с телесуфлёpa читают. Его рядом с камерой
— А наши декорации где? — Лёшка сам себе удивился, как быстро он употребил слово «наши».
— Выгородка? Да вон в дальнем углу. Пойдём посмотрим.
Лёшка эту самую выгородку представлял наподобие декораций в театре. Сюжет пьесы разворачивался в обычной квартире, вот он и ожидал увидеть фанерные стены с бутафорными дверями и окнами. Ну и мебель, конечно. Но ничего подобного не было и в помине. Да и вообще почти ничего не было. Одна только дверь, зато самая настоящая, очень похожая на входную.
Вот на эту дверь и смотрела сейчас печально Зоя Александровна.
— Ну да ладно, — сказала она, видимо сама себе, и добавила уже громче: — Только ты, Ваня, пол экраном не закрывай. Пусть лучше студийный пол останется. Мы его всё равно в кадр брать не станем, а ребята хоть спотыкаться об эту тряпку не будут.
— Хорошо, Зойсанна, — ответил ей глухо прозвучавший голос из-за висящей на стене тёмно-зелёной портьеры. — Сейчас расправлю и покажу вам интерьеры.
Из-за портьеры показался невысокий, ещё нестарый, но уже изрядно полысевший мужчина в рабочем комбинезоне.
— Держите, Зойсанна, — он протянул режиссёру папку.
Зоя Александровна открыла её и принялась разглядывать эскизы.
— Нормальная квартирка. Только обои чуть светлее сделай.
— Это не проблема, сделаем.
— Слушай, Вань, может, всё-таки окно поставим?
— Да я бы поставил, только где ж его взять? Я его неделю ремонтировать буду, если всё остальное брошу. Потом окно никак не обыгрывается, пусть уж тоже будет на подложке.
— Ладно, убедил, — вздохнула Зоя Александровна. — А мебель какую ставить будем?
— Ну вы впрямь как в первый раз! — удивился Иван. — Из вашей редакции. Стол, диван, компьютер тоже ваш. Кого снимаем — у того и мебель берём.
— Ладно, — в который раз вздохнула режиссёр.
Иван вытер руки о штанины, забрал свою папку и стал рассовывать по карманам разбросанные инструменты.
— До свидания, Зойсанна.
— До свидания, Ваня, до завтра.
— А вы чего тут стоите? — обернулась Зоя Александровна к Лёшке и Сергею. — Марш в отдел кадров, а то разбегутся там раньше времени, только их и видели.
По пути домой Лёшка мучился вопросом: рассказать обо всём родителям или обождать? С одной стороны, рассказать хотелось, с другой — он отчего-то боялся, что придёт завтра на телестудию, а ему скажут что-нибудь, типа «Извини, Алексей, но тот мальчишка, что должен был играть эту роль, взял и скоропостижно
Однако, когда родители пришли с работы, он не удержался и всё рассказал. С подробностями. Начиная с проходной и посещения буфета. Эпизод с застрявшими под диваном ногами он постарался передать особенно красочно и смешно. Когда над собой смеёшься, то другим уже места для насмешек не остаётся. Но ни мама, ни папа насмехаться не собирались. Мама задала пару вопросов про дикторов, с которыми он столкнулся в буфете, — во что одеты да как выглядят в жизни. Отца больше всего волновал вопрос, когда всё по телевизору покажут, но оказалось, что сам Лёшка этим вопросом даже не задавался.
— Ну так мы сейчас посмотрим в программе и всё узнаем, — сказал отец, включил компьютер и нашёл в Интернете нужный сайт. — Вот, в пятницу вечером, в 18.30, «Детский телевизионный театр „Пуговицы“». Надо бабушке сказать, пусть тоже посмотрит.
В этот вечер на уроки Лёшка потратил времени раза в два больше обычного. Как правило, ему хватало часа на всё, но тут, после каждого очередного задания, он читал пьесу. Скоро он знал наизусть не только свою роль, но и роли Петрова и его сестры, которые должны были играть Серёга и пока незнакомая ему девочка.
Глава 2
Эта самая «сестра» оказалась единственным человеком, встретившим Лёшку с Серёгой в редакции на следующий день. С первого взгляда было видно, что особа она вредная и независимая. На пару лет младше, но жутко самостоятельная.
— А-а! Явились, — вместо положенного «здрасьте» сказала она, когда мальчики ещё не успели толком порог переступить. — Зоя Александровна велела сразу в павильон идти, там только вас ждут.
Лёшка бросил взгляд на часы на стене. Пришли они немного раньше назначенного времени, а по словам девчонки, выходило, что опоздали. Может, перепутали чего? Но Серёга его тут же успокоил. Он тоже с места в карьер заявил:
— Чего ты, Ирка, волну гонишь? Мы на двадцать минут раньше пришли, никто нас ещё не ждёт.
— Ждут. Так Зойсанна сказала, значит, ждут.
Но сама подниматься с дивана при этом не спешила, похоже, знала, что преувеличивает. Лёшка пристроил свой рюкзак в уголке под вешалкой и, вспомнив мамин совет, достал расчёску и попытался привести в порядок шевелюру. Впрочем, в этом деле удача, как всегда, от него отвернулась, и волосы остались такими же взъерошенными, какими были до причёсывания. Ирка всё же соизволила подняться с дивана, пристроилась перед зеркалом позади Лёшки, чуть встрепала свою короткую стрижку и через Лёшкино плечо показала зеркалу язык. Посчитав, что этого недостаточно, она скорчила несколько рожиц, ничуть не смущаясь присутствия зрителей. В том числе и новых — в дверях появились двое рабочих.