Оставьте тело вне войны
Шрифт:
— "Слить информацию" — это его выражение?
— Да, у Хранителя много своеобразных выражений, но все абсолютно понятны.
— Он что, имеет данные, что у нас в штабе предатели?
— Об этом он конкретно не говорил, но считает, что во всех штабах, особенно московских, полно немецких шпионов и завербованных людей, не важно, командир это, уборщица или машинистка. Он так и сказал: Для того и штабы, чтобы разная сволочь там гнезда вила. Все шпионы имеют конкретную цель попасть в штаб. Что им делать в роте, где информации практически ноль, а голову можно сложить каждый день. Всё дерьмо собирается в штабах. И чем выше штаб, тем дерьма больше!
— Максим Алексеевич, — обратился Кирпонос к Пуркаеву, ты этот вопрос пометь и надо будет заняться проверкой вновь назначенных людей и принятых на работу.
— Хорошо, этим вопросом займёмся, но людей, которые здесь служат с этого года — половина штаба.
— Вот пусть особисты и работают, политотдел, связистов и комендантскую роту не забудут.
—
— Пока нет, но есть два человека на подозрении. Охрану штаба Хранитель посоветовал сразу изменить ещё во Львове, поскольку сказал, при такой охране группа немецкой разведки вырежет штаб армии за полчаса, без единого выстрела. Ваш штаб, товарищ командующий, тоже очень слабо охраняется. Все эти броневики перед штабом — сплошная бутафория, как он выразился. Только демаскирующий признак и ничего более.
— А вы нам поподробнее расскажите, что предложил Хранитель, и как сейчас ваш штаб охраняется на полевом пункте управления.
Командарм в течение пяти минут рассказал. Охрана у него стояла мощная, с наблюдателями, вынесенными на десяток километров, двух линий секретов, боевым охранением со снайперами, подвижным резервом. Продуманы пути отхода и средства для отсечения противника. Разделение на зоны доступа внутри позиционного района, вынесение средств связи за место дислокации штаба и организация охраны этих средств.
Пуркаев всё аккуратно помечал. Пришел полковник Баграмян. Кирпанос объяснил ему абсолютную секретность сведений, которые сейчас доложит командующий шестой армии генерал- лейтенант Музыченко.
Иван Николаевич доложил то решение, которое совместно приняли три командарма, получив информацию от Хранителя.
— Таким образом, главной задачей приграничного сражения является окружение и уничтожение первой танковой группы Клейста. Окружить мы её окружим. Но у пятой и шестой армии маловато сил, чтобы мешок сделать достаточно прочным. Всё-таки внутри будет несколько танковых дивизий. Есть сомнения, что сможем надёжно удержать. Просил бы выделить две стрелковых дивизии из резерва, чтобы к двадцать пятому июня они смогли занять позиции по этой линии, показал Музыченко на карте. Их надо усилить противотанковой артиллерией. Тогда точно не вырвутся. Неплохо было бы, в районе Радехова сосредоточить резервный мехкорпус, на случай прорыва. Чтобы немедленно прикрыть любое место.
Командующий фронтом решил поддержать операцию всеми необходимыми средствами, найдя её хорошо продуманной и обещающей успех. Из фронтового подчинения было выделены запрошенные войска и дополнительно четыре полка авиации, два истребительных и два бомбардировочных. По железной дороге дополнительно перебрасывались три артиллерийских полка. Двадцать шестой армии генерала Костенко, выделялась пока одна дивизия на усиление, вместо 173-й стрелковой дивизии, убывшей на помощь пятой и шестой армии. Подтягивались дополнительные войска к румынской границе. Образованный решением Политбюро 21.06.1941 года из Одесского военного округа Южный фронт тоже стягивал соединения к румынской границе, готовый противостоять войскам Манштейна и румынской армии.
В директиве Генерального штаба предписывалось в приграничных областях до начала проведения мобилизационных мероприятий реквизировать гражданский транспорт согласно установленного мобилизационного задания. Срок исполнения значился к исходу 21 июня. Это позволило резко поднять мобильность всех частей, особенно мотострелковых и механизированных дивизий, значительно сократив сроки переброски в район боевых действий. В пятой, шестой и двадцать шестой армии эти действия провели на день раньше по распоряжениям командующих армий.
С двадцать шестого июня разгорелись упорные бои по всей линии Юго-западного фронта от Перемышля до Влодавы. Немцы предпринимали попытки прорыва в нескольких местах. Детальная разведка, проведённая Глебом в пятикилометровой полосе, сыграла решающую роль. Доведённая до командиров дивизий информация позволила к концу дня вывести из строя до восьмидесяти процентов немецкой артиллерии, нанести удары по пехотным частям, складам боеприпасов, штабам. В Перемышле, уже к одиннадцати часам огнем дивизионной артиллерии были уничтожены все выявленные цели. В том числе и штаб охранной дивизии, расположившийся в городе, на той стороне Буга. По приказу командира 99-й стрелковой дивизии полковника Дементьева 71-й гаубичный полк снарядов не жалел, в течение часа расстреляв по обнаруженным целям полный боекомплект. В первую очередь выбили немецкую артиллерию, а потом нанесли удар по остальным объектам. После часа стрельбы, дивизионы полка сменили позиции.
В районе Рава-Русская немцы предприняли решительные действия по прорыву позиций советских войск. Бойцы 41-й стрелковой дивизии и укрепрайона стояли насмерть, отбив до обеда шесть атак. Особенно трудно далась вторая атака, поддержанная частями развернувшейся сходу механизированной дивизии. Поступившие к десяти тридцати данные разведки позволили выбить восемь артиллерийских батарей немцев и фактически лишить их возможности артиллерийской поддержки наступающих частей. Получив предварительное предупреждение, что от Томашува на Раву-Русскую движется колонна немецкой
Третью кавалерийскую дивизию имени Котовского двадцать шестого июня, как наиболее мобильное соединение, отвели с приграничного рубежа на прикрытие южного фаса немецкого прорыва. Дивизия к тому времени потеряла около тысячи человек личного состава и пять танков. Новая линия обороны проходила через северную окраину Кристинополя, вдоль южного берега реки Белосток через населённые пункты Велике — Волица — Андреевка и дальше на Тоболив. Линия обороны составляла примерно двадцать километров, это было вдвое меньше того участка, которое дивизия пыталась удержать у границы. Дивизия, занимая новые позиции, имела четыре кавалерийских полка примерно по полторы тысячи человек и танковый полк в составе тридцати четырёх легких танков БТ. Артиллерийский полк остался сдерживать противника в укрепрайоне. Хотя совсем без артиллерии дивизия не осталась. В каждом полку имелось по батарее 76 мм и 45мм пушек. Полк состоял из четырёх сабельных и одного пулемётного эскадрона, который мог при необходимости установить станковые пулемёты "Максим" на тачанки. Имелись и миномёты. Прошла уже та пора, когда полки ходили в сабельные атаки, сейчас конники воевали спешенными, лошадей штатные коноводы уводили в укрытия. Но шашки в сабельных эскадронах имелись у всех. Какой конник без шашки? Немцы уже на себе испытали мощь рукопашной схватки с бойцами дивизии, когда шашка в правой руке, а в левой револьвер, и сам чёрт тебе не брат. Врывавшиеся в окопы немецкие роты вырубались начисто.
Командир дивизии генерал- майор Малеев, оценив обстановку, основные силы танкового полка сосредоточил в районе Кристинополя, выделив по взводу танков для прикрытия районов, где оборону пересекали дороги, ведущие к населённым пунктам. Ясно было, что в первую очередь немцы нанесут удар вдоль шоссе, связывающих Жвирку с Кристинополём. Из штаба армии ему довели, что сегодня немцы Сокаль не займут, мосты через Буг будут взорваны. Соседом слева был 8-й мотострелковый полк 8-й танковой дивизии, соседом справа 32-й мотострелковый полк 32-й танковой дивизии. Поэтому Малеев не боялся ничего. Когда у твоего соединения стоят по флангам две танковые дивизии, то у противника не хватит силёнок пробить брешь. Всех намотают на гусеницы. Да и его бойцы не пальцем деланные. Много что умёют. Бойцы обученные и злые. Котовцы по праву гордились своим соединением. И знаменитый конник всегда был с ними. К нему можно было прийти в любой момент. Их первый командир Григорий Иванович Котовский лежал сейчас в своем мавзолее похороненный в двадцать пятом году. Лежал он в стеклянном гробу, а рядом три ордена Красного Знамени и знаменитая шашка. Забальзамированный, как и Ленин, по методу Пирогова, Григорий Иванович и после смерти был рядом со своими отчаянными хлопцами, вселяя в их сердца неуёмную отвагу и храбрость. Они и в мыслях не допускали, что румыны и немцы захватят Котовск, и надругаются над телом их славного Командира. Через котовцев им не пройти, пока жив хоть один боец.