Оставьте тело вне войны
Шрифт:
— Это кто такой? — спросил Глеб.
— Начальник штаба, — шепотом быстро ответил Пушкин, делая два шага от двери и вытягиваясь по стойке смирно.
— Товарищ командующий, командир дивизии полковник Пушкин. — представился комдив, по армейскому этикету не называя воинское звание командира (генерал-лейтенантов много, а командующий — один!).
— Что у вас, Ефим Григорьевич? — спросил генерал, подняв голову.
— Имею распоряжение вручить вам документ грифа "Совершенно Секретно".
— Все документы через начальника штаба, — махнул в сторону комбрига генерал.
— Документ приказано вручить лично вам. И вы определите круг лиц, допущенных к нему.
— Даже так? — удивился командующий. — Давай тогда эту бумагу сюда!
— Комдив достал из сумки
"Когда успели опечатать? Я даже не заметил!" — подумал Глеб.
Генерал вскрыл конверт и начал читать.
— Николай Петрович, ты пока посиди в приёмной, я тебя позову, — сказал он начальнику штаба. — И адъютанта предупреди, чтоб никого не пускал, невзирая на лица.
Комбриг Иванов вышел, аккуратно закрыв дверь. И ежу было понятно, что в пакете содержалась информация взрывной силы. Он только гадал, была ли это секретная директива Генерального штаба или личное Распоряжение товарища Сталина. Больше склонялся ко второму.
— Ефим Григорьевич, ты понимаешь, что данный документ содержит сведения Особой государственной важности? — ознакомившись с бумагами, поднял голову командующий.
— Да, понимаю! Но поскольку документ направлен в ваш адрес, гриф имеете право сменить только вы.
Командарм тут же взял ручку, зачеркнул "Совершенно секретно" и написал сверху "Особой важности", поставил дату и подпись.
— Теперь поясни, откуда взялся этот документ, кто этот старший лейтенант и писарь, которые с ним ознакомлены.
— Документ предоставил Хранитель, надиктовав его через моего командира ремонтно-восстановительного батальона писарю. С разрешения Хранителя, я ввел в курс своего начальника штаба, для подготовки соответствующих распоряжений. Расписки о неразглашении, по требованию Хранителя со всех взяты. Он опасается утечки информации к противнику.
— И где сейчас находится товарищ Хранитель?
— Здесь, товарищ командующий, в этом кабинете.
Генерал возмущенно хотел сказать что-то нелицеприятное в адрес комдива, но Глеб взял инициативу на себя:
— Разрешите представиться, товарищ генерал- лейтенант, — Хранитель Глеб Ткачёв, — выдал он метальный посыл в адрес генерала. — Все вопросы вы можете задавать мне, вслух или мысленно. Я вас услышу.
— Что за чертовщина, — подскочил на стуле командарм.
— К чертям отношения не имею. Состою на службе Русского корпуса Ангелов — Хранителей. Направлен сюда для выполнения специального задания надзирающим ангелом-хранителем Тимофеем, с разрешением попутно оказать помощь русскому воинству в борьбе с фашистским нашествием.
— Опа-на! — не удержавшись, воскликнул генерал. — И ангелы нам помогают! А они наступать вздумали с открытым правым флангом! Всех здесь закопаем! Всех!
— Ваш боевой настрой мне нравится, генерал! Это правильная постановка цели! — высказался Глеб
— Как к вам обращаться, Хранитель?
— Хранитель Глеб или просто по имени.
— Хорошо, Хранитель, что предлагаете?
— Срочно размножить документ для командиров дивизий, корпусов, командующих армий, округа, генерального штаба. Вызвать командующих и начальников штабов 5-й и 26-й армий с планами прикрытия. Доставить их в Львов самолетами. Обсудить порядок совместных действий в течение сегодняшней ночи. Подготовить распоряжения частям. Собрать командиров дивизий и корпусов, обсудить порядок выполнения распоряжений. Завтра начинать скрытую разведку районов выдвижения, организацию взаимодействия частей прикрытия с укрепрайонами, подготовку к уничтожению войск 1-й танковой группы. Завтра ночью провести скрытые манёвры частями и соединениями, усилив охрану границы. Авиацию рассредоточить, если её сожгут на земле, приграничное сражение можно считать проигранным, оно закончится не в нашу пользу. По прибытию соседей, могу некоторую информацию осветить более широко. Например, вам товарищ генерал необходимо срочно усилить охрану штаба, выставить скрытых наблюдателей со связью на подходах, организовать скрытые посты с пулемётами, создать подвижный резерв внутри здания. Обязательна проверка документов на входе. Человек в нашей форме не всегда наш человек. Группа немецкой разведки вырежет сейчас ваш штаб в течение получаса. На дверях лучше поставить кого-то из пограничников в красноармейской форме. У них глаз более намётан на поведение людей. А тайну документа надо будет удержать хотя бы неделю. Тогда немцам уже будет трудно что-то предпринимать. Имейте в виду, что в вашем штабе тоже есть немецкие агенты, не важно, уборщица это, машинистка, писарь или командир. Особенно много их в Москве, в каждом штабе по несколько человек. Информация может уйти на сторону. При размножении копий, действуйте осторожно. Возможно, корпусные штабы даже не стоит ставить в известность. Они на данном этапе только мешают в управлении, создавая ещё одну ступень. Хотя на них завязано снабжение. Хочу сразу предупредить, товарищ командующий, что ряд командиров имеют несколько другие взгляды на развитие событий, чем ваш, возможно противодействие. Прямого предательства не ожидаю, но при неблагоприятном стечении обстоятельств и попадании в плен, возможен переход отдельных начальников из числа ваших подчинённых на сторону врага. Командующие соседних армий и их начальники штабов — люди надёжные. Как и комбриг Иванов.
— Спасибо, — сказал командующий, — совет принимается. Как мне на вас выйти?
— Через командира батальона старшего лейтенанта Михайлова, через командира дивизии, в случае крайней нужды можете мысленно покричать: Глеб, помоги! Я в радиусе пятьдесят километров услышу. Но это лучше использовать при угрозе жизни.
— Спасибо! Времени терять не будем! Ефим Григорьевич, у тебя всё?
— Так точно, товарищ командующий!
— Тогда иди и занимайся дивизией. Начштаба потом пришлёшь, я хочу посмотреть, какие распоряжения он собирается отдавать в войска. Желаю удачи, — пожал руку командарм Пушкину, — и пусть комбриг войдёт. Будем работать!
Часы показывали двадцать тридцать.
Г Л А В А 12
Борису позвонили в четыре утра. Позвонил комдив.
— Борис, — услышал он в трубке, — передай Глебу, что все нужные люди собрались. Хотели бы услышать его веское слово. Если можно, то прямо сейчас. Если нет, то пусть скажет когда. Время поджимает.
— Скажи комдиву, в течение пяти минут буду у Ивана Николаевича, а сам ложись, досыпай, — распорядился сержант.
Борька пробурчал ответ в трубку и снова улёгся в кровать. Телефон, по указанию Ткачёва из канцелярии определили в комнату комбата. В канцелярию же провели телефон от въездного поста и караула. Завтра планировали соединить связью с караулом и обе сторожевые вышки.
Глеб поднялся вверх и облетел батальон по кругу. Часовый бдели, народ спал. Около забора посторонние не шатались. Всё вроде в порядке. Поднявшись повыше, он взял направление на особняк командующего. Музыченко был мужиком дела. Шесть постов, из них четыре скрытных, два пулемёта охраняли штаб. На входе стояло два красноармейца. Очевидно, где-то внутри, было и резервное подразделение. Командующий охрану поправил. А что, три командарма в одном доме, это подарок для любого диверсанта.
В кабинете было накурено. Шторы на окнах опущены, освещение электрическое. Шесть столов составлены вместе с расстеленными на них картами и исписанными листами. Вокруг столов плотно сидели люди, ниже полковника не было. Глеб вошел в ментальную связь с командармом.
— Товарищ генерал, я здесь, — сказал он.
— Молодец, оперативно прибыл! Ты можешь сделать, чтоб тебя слышали все здесь находящиеся.
— Да, могу, но предупредите, чтобы не пугались.
— Минутку внимания, товарищи, прибыл Хранитель. Он сейчас с каждым войдет в связь. Не пугайтесь, это не больно, — повысил голос командарм, ухмыльнувшись двусмысленной фразе.
Глеб стал входить в ментальную связь со всеми по очереди, задавая только один вопрос, меняя в конце только звания: — Как вы меня слышите, товарищ генерал? Дождавшись ответа, переходил к следующему. За две минуты он вплёл в свою ментальную сеть восемь новичков, Музыченко был девятым.