Остин
Шрифт:
Войдя в метро, я по своему обыкновению, открыла книгу и углубилась в чтение.
***
Она заходила, а он бежал навстречу своей судьбе. Боги решили, что они нужны друг другу. Здесь, в этом чёртовом метро вечно случаются судьбоносные события. Встречаются новоизбранные влюбленные. Метро – жилище самых гадких купидонов. И сегодня они нашли своих жертв.
Я шла не спеша, смакуя каждую строчку.
Никак не получается сосредоточиться… У меня есть старший брат! Как так получилось? Что за бред? Почему я об этом не знала?! Нет, это невозможно!. Я помотала головой, как будто отгоняя непрошенные мысли, и посмотрела под ноги, чтобы не упасть – голова закружилась. Но тут же, резко подняла голову – когда чувствуешь, что можешь упасть в обморок, нельзя смотреть вниз, иначе падение неизбежно…
И тут… В меня самым наглым образом врезались! В ноздри вторгся запах лимона и кофе. Думаю, он должен принадлежать кому-то очень хорошему…
– Смотри куда прешь, дитятко! – Рявкнул на меня мужской голос, самым наглым образом вырывая из раздумий. Никто не смеет меня так называть!.. И прежде, чем я успела подумать, что может быть не стоит… Дааа, моя рука полетела в эту наглую морду. Не зря всё детство тайским боксом занималась. Молодец Лёня, отличный удар!
– Очень неплохо, но техника хромает! – ехидно ответил все тот же голос, но уже без злости, которая, видимо, перетекла ко мне… Это у меня техника хромает? Ну, я тебе сейчас задам!
– Это у тебя мозг хромает, чудовище! Сбил, обозвал, а я еще и виновата? Получил именно то, что заслуживал! – На выдохе произнесла я, готовясь снова врезать, если потребуется.
– Ах ты ж… Маленькая сссссс… – Прошипело это недоразумение.
Вот только попробуй! Вот правда, обзовёшь ещё раз, опять врежу! И знаешь, я почти надеюсь, что ты это сделаешь.
– Еще хочешь? – С вызовом спросила я.
Скажи хочу, ну пожалуйста!
– Уважаемые граждане, прошу пройти за мной. – Вмешался в нашу баталию совершенно новый голос, принадлежавший мужчине в форме, лет пятидесяти на вид.
Твою ж мать! Ну, всё, сейчас нас загребут в опорку. Я была так занята, наказанием этой сволочи, что забыла об осторожности! В нашем городе, да и везде, наверное, запрещено просто так бить прохожих… И очень жаль.
Некоторое время спустя
Сижу в опорке с этой ненормальной. Боги, за что?! Чем я так провинился перед вами?
Периодически переругиваясь, мы сидели на лавке в камере, воняющей мочой и дешёвыми сигаретами. И бомжами. Вы хоть раз чувствовали вонь, исходящую от них? Это ужасно! И это ещё не все! Камера одноместная! Видите ли, все камеры забиты, по словам этого недалекого сержанта. Рррр.
Целые сутки выпадут из моего графика, и не важно, что я его до конца не вспомнил! А все из-за этой…
– Как тебя зовут? – услышал я, сквозь пелену мыслей. Похоже, она не первый раз спрашивает. Ни за что не признаюсь ей, но удар был хорош. Челюсть болит, дай боже.
– Матвей. А тебя? – спокойно ответил я.
Притворимся, что ты меня не била? Интересная игра. А ещё интереснее, к чему она нас приведёт.
– Леона. – Чуть покраснев, ответила эта… мышка. Ну а как её еще назвать? Невзрачная внешность, фигурка хоть и неплохая, но ноги коротки. Да и сама она какая-то… Как ребенок. Но глаза… Вот что притягивает взгляд. Больше восемнадцати на вид не дашь, но в глазах какая-то затаенная мудрость. Бред, да? И бесенята пляшут. Ну ладно, ещё у неё красивые волосы. Хотя тут скорее дело в том, что я люблю кудряшки. И мне нравится, когда девушки не использует духи… А эта как раз из таких.
– Даже не будешь дразнить за мужское имя? – со смешком вопросила она.
– У меня вообще имя придурочное. Не мне судить, знаешь ли. – Ответил я. У меня с именами вообще нелады. Причём давно и прочно. В детстве была одна противная история, когда я зарекся дразнить этим кого-либо. Кстати, её имя неплохо сокращается до «Лён». Так что, мне нравится.
– Тогда будем знакомы. Учти, у меня довольно своеобразный юмор, и драться я, ну ооочень люблю. – Ослепительно улыбнувшись, ответила она. Вот тут-то моя челюсть и грохнулась на пол. Какая улыбка, боги! И я считал её невзрачной? Да она просто богиня!
Кажется, скоро мне придётся очень нелегко.
– Будем. Не переживай, я найду как тебя успокоить. –Мягко улыбнулся он, и подмигнул. Вот сволочь. И очень красивая сволочь, надо сказать. Надо бы поближе с ним познакомиться, раз уж боги нас столкнули. Уж очень интересный он человек.
***
И пока на сонный Питер опускалась тихая лунная ночь, два маленьких человечка медленно узнавали друг друга, обволакивая друг друга пока еще не совсем понятными, но крепкими серебряными нитями. К чему это приведет? Что ж, пора за ними понаблюдать…
У сержанта Виктора уже давно не ладилось в жизни. Жена давно умерла, а дети… Их просто не было. Не успели. Валерия на протяжении десяти лет очень сильно болела, медленно угасая от неизвестной болезни, как потом оказалось – лейкемии. Поздно заметив, а точнее, слишком поздно обратившись к врачам, они оба угасали. Виктор мечтал о сыне, Валерия о дочке, но судьба распорядилась иначе. Офицер старался не грустить, попросту не думать о том, что могло бы быть… Но любовь так просто не отпускает. Это живого можно разлюбить. «Подвинуть», так сказать. А мёртвые… Мёртвые с нами всегда.
Доставая из-под формы медальон, Виктор подумал: «Вот сейчас гляну на Лерочку, и снова силы жить появятся. Хотя бы день этот чертов дожить… Хотя, несомненно, в этом дне было кое-что приятное. Два глупых, взрывоопасных ребенка, чуть было не убивших друг друга в метро. Смачно девчонка ему заехала, это да!» – весело усмехнулся он – «Кстати, о них. Пора бы их и отпустить уже. Странно, что криков не слышно. Так ругались…»
Пройдя несколько рядов одиноких и каких-то совсем грустных камер, Виктор, наконец, дошел до тринадцатой. И увидел настолько неожиданную картину, что несколько минут просто стоял и наблюдал.