Осторожно - чужие !
Шрифт:
– Убивать или прятать? Пожалуй, это наиболее легкий путь. Особенно если иметь этакий универсальный критерий, позволяющий безошибочно ставить штамп - "опасно"! А кто возьмет на себя ответственность и смелость решать, какое открытие можно отдавать людям, а какое следует убить, как только оно родилось? Я думал: способен ли я на это? Нет. Не могу. А в данном случае я не только не счел себя вправе принимать решение, но, к стыду своему, впервые в жизни задал себе вопрос: кому нужны мои работы? Согласитесь, решить, сколь опасно открытие, можно только при условии, когда известно, кого именно открытие может заинтересовать.
Крэл пытливо посмотрел на Нолана, ожидая, что он хотя
– Я мучился все эти недели. С того момента, когда вы пришли ко мне утром... Вам нельзя не верить, но поймите... Словом, я должен был разобраться во всем этом... Забросил-опыты - мне противно стало прикасаться к гиалоскопу - и начал поиски. С энтомологии, конечно. Казалось, уж если научился влиять на ферментативные процессы при метаморфозе, то где же как не у энтомологов разыскивать вероятного заказчика. Таковых не обнаружилось. Тогда пришлось расширить круг поисков, влезть в области самые разные, вплоть до пищевой промышленности и технологии производства парфюмерных отдушек, понадобилось даже обратиться к патентной литературе, изучить спрос, стараясь выявить, кого может заинтересовать новый способ синтеза ферментов. Ничего. Еще вчера, копаясь в библиотеке Медицинской академии, я пытался найти что-то такое, что могло бы подсказать мне: открытие нужно, имеет практический интерес. Но даже отчаявшись, я помнил ваши слова - тема заказная. Кто же заказчик? Узнать об этом в институте...
– В институте заказчик не известен никому, кроме доктора Оверберга.
– И вас, конечно.
– Я знаю о нем не потому, что работаю у Оверберга.
– Потому что занимались этим раньше?
– Если хотите - да!
Нолан решал трудную задачу. Дело зашло слишком далеко. Молодой человек не захочет, - да Нолан на это" и не рассчитывал, - не будет слепо следовать его желаниям. Значит, Крэла надо посвятить в тайну. Вправе ли он это сделать? Таков, как Крэл, не ограничится пассивной ролью, ринется в борьбу или не найдет в себе сил, окажется слишком слабым для столь серьезного испытания. Тогда, не исключено, еще одна жертва, может быть, бесполезная... А что, если бы это был его сын?.. Нолан едва понимал Крэла, а тот продолжал говорить горячо, уже этим показывая, что не останется беспристрастным и, наверно, окажется смелым.
– Вы поставили передо мной дилемму: скрывать или не скрывать. Считая открытие опасным, вы насторожили меня. Что оставалось делать? Да, я уже задержал ход событий. Оверберг дал мне два месяца сроку, - напомнил Крэл.
– Остался один. Не так много времени, чтобы изменить свои убеждения. Я всегда был уверен: опасных открытий не существует, а есть опасные способы их применения. И еще одно. Мне кажется, чем значительней открытие, тем ярче проявятся обе его стороны.
Нолан опустил веки и медленно потер указательным пальцем висок.
– Вы правы, - Нолан все еще сидел, сомкнув веки, и Крэл немного наклонил абажур. Свет не мешал теперь Нолану. Он открыл глаза и положил сухую, горячую ладонь на руку молодого человека.
– Хорошо сказано: ярче проявятся обе стороны. Хорошо... Но, дорогой мой, вы мыслите, и это, конечно, естественно, категориями земными, думаете об открытии, сделанном человеком и касающимся только человека. Но учтите: открытое нами - мной двенадцать лет назад, вами теперь - способно, в конечном счете, повлиять на общее состояние биосферы нашей планеты, способно разбудить силы, которые, быть может, окажутся враждебными человеку, чуждыми Земле.
Крэл ожидал всего, только не этого. Никогда ему не приходила в голову мысль, что капелька пробужденного им в гиалоскопе фермента при каких-то условиях может вызвать явления глобального порядка.
– Но главное не в этом. Решая вопрос, будить ли эту силу, мы должны учитывать и другое: сумеем ли сдержать то страшное, что еще живет в людях?
Нолан поднялся, рассеянно оглядываясь. Терраса была пуста. Кроме их столика, нигде не горели теплые огоньки ламп. Звездная ночь выдалась не по сезону холодной, и он зябко стянул на груди борта пиджака. Крэл понял, как измучен Нолан, как трудно ему сейчас. Захотелось быть участливей, сказать о своей готовности помочь, но не то от смущения, не то из-за ложного стыда, он так и не сумел произнести нужных в такую минуту слов. Да этого и не потребовалось. Нолан, словно что-то внезапно распрямилось в нем, опять ожил, стал привычно подтянутым и уже ясными, чуть задорными глазами смотрел на собеседника.
– Значит, искали, говорите? Пытались установить, кто заказчик. Не нашли?
– Не нашел.
– Вы получаете ежемесячный энтомологический справочник?
– Да, конечно.
– Просматриваете его внимательно?
– Если говорить откровенно - нет, - немного помедлив, ответил Крэл и подумал, что Нолан не упускал ничего, учитывал в его работе, даже частности.
– Вы не пытались, Крэл, обстоятельней заняться энтомологией?
– Пытался, - вздохнул Крэл.
– Безуспешно. Если бы удавалось вызывать сдвиги синтеза фермента при облучении каких-нибудь других животных, я бы вовсе оставил возню с насекомыми. Терпеть не могу насекомых. Любых. Все они вызывают у меня гадливое чувство, а некоторые, признаться стыдно, отвращение, порой просто боязнь.
– Ну что же, это естественно, - медленно ответил Нолан, - и даже в какой-то степени подтверждает правоту Ваматра.
– Ваматра?.. Очень знакомое имя. Кажется, энтомолог?
– Совершенно верно.
– Теперь я вспоминаю - несколько лет назад мне попадались его статьи, а потом я уже не встречал их. Он умер?
– Как вам сказать?.. Для меня... Нет. Он жив, не подвергся, как Эльда, влиянию этих страшных существ... Уцелел.
– Так, значит, он?..
– Крэл осекся, почувствовал, что его вопрос может быть неприятен Нолану, всегда уклонявшемуся от разговоров о катастрофе, о гибели близких. И в самом деле, Нолан сам поспешил задать вопрос Крэлу:
– А вы не задумывались, почему только у насекомых можно вызвать сдвиги, получить совершенно необычные типы ферментов? Впрочем, вам, как биофизику, трудно было бы разобраться во всем этом. И все-таки без энтомологии, Крэл, вам, пожалуй, не обойтись. Разумеется, если вы... Пойдемте.
Они поднялись на этаж, где были их номера. Нолан дышал тяжело, но одышка была вызвана скорее волнением, чем необходимостью преодолевать довольно крутую лестницу.
– Зайдите, пожалуйста, ко мне на минутку.
– В номере Нолан вынул из портфеля пакет и передал его Крэлу.
– Здесь статья Ваматра. Она написана им вместе с доктором Бичетом... Бичет... Бичет не уцелел, погиб, как и Эльда... Прочтите. Статья нигде не опубликована, хотя написана тогда, еще до несчастья.
Работа Ваматра и Бичета увлекла Крэла. Гипотеза их была настолько сумасшедшей, что могла показаться гениальной. Поначалу Крэл не без труда пробирался через дебри энтомологических определений и описаний, но выводы... Выводы, сделанные Ваматром и Бичетом, заставили Крэла перечитывать их работу вновь и вновь. Теперь он уже совсем иначе воспринимал описания, раньше казавшиеся многословными, излишне подробными. Крэл стал понимать, что в каждом разделе обстоятельной статьи авторы очень умело приводят доводы, помогающие уверовать в их гипотезу. Педантично, вместе с тем совершенно по-новому открывают читателю мир насекомых.