Осторожно – дети! Инструкция по применению
Шрифт:
– Тогда ты останешься дома, а мы все уедем! – строго велела я.
Сима улыбнулась и радостно пошла опять на диван.
– Вася, одевайся хоть ты! – крикнула я.
– А куда мы едем? – поинтересовался сын, хотя я тысячу раз сказала, что у нас сегодня поход в театр.
– А можно я дома останусь?
– Нет!
– Может, ты с детьми съездишь, а я дома останусь? – зашел в комнату муж.
– Нет! Нам выходить через полчаса, а я вас одеть не могу!
С помощью еще одной конфеты и жвачки я запихнула дочь в штаны и блузку. Но Сима нашла свою корону и волшебную палочку феи и решила, что без них она точно не выйдет.
– Хорошо,
Пробегая мимо зеркала, я увидела, что один глаз так и не накрашен. В этот момент Вася вышел из комнаты, не отрываясь от планшетника.
– Я готов.
Он был в шортах и в рубашке.
– Ты почему в шортах? – ахнула я.
– А где мои джинсы?
– Откуда я знаю? Я их не ношу! Посмотри в шкафу. И джемпер надень. Коричневый!
– Ты не знаешь, где мой пиджак? – спросил муж.
– В шкафу!
– Там его нет.
Я подошла к шкафу и достала пиджак, который висел прямо перед носом мужа.
– Но пять минут назад его там не было! – решительно заявил муж.
– Мам, я готов, – сообщил сын, выходя из комнаты в школьной форме.
– Вася, ты издеваешься? – У меня уже не было слов.
– Я не нашел джинсы и этот, как ты его называешь…
Пришлось бежать к его шкафу и доставать одежду, заодно прочитать лекцию о пользе чтения и расширении словарного запаса.
За это время Сима успела собрать свой рюкзак. Из дома она всегда выходит с «приданым» – всем самым ценным. Ценности, конечно, меняются и содержимое сумки тщательно пересматривается. В данный момент это веер, набор для игры в больницу, кукла, горшок для куклы, бутылочка для нее же, воздушный шарик, пакет с баранками, плед, пенал с карандашами, альбом с наклейками, мяч, скакалка. Поскольку в рюкзачок все не помещается, Сима складывает добро в пакет, и никакая сила на свете не заставит ее с ним расстаться. При этом она лохматая, но в короне.
– Сима, давай заплетем косички! – Я побежала за расческой.
– Нет, – ответила дочь.
– Тогда ты никуда не поедешь! – объявила я.
Сима улыбнулась и начала переодеваться в пижаму.
– Мам, а какие мне ботинки обуть? – спросил сын. – Я свои в школе оставил. Случайно.
– Слушай, а ты не погладишь мне брюки? – подошел муж.
Сима сидела в нарядных брюках, на которые пыталась натянуть пижамные штаны.
Пусть они все останутся дома, подумала я, сама я поеду смотреть спектакль. Или наоборот. Пусть они едут, а я останусь дома, под пледом, читать книжку.
Каким-то чудом нам удалось выйти. Заплаканная Сима, которую удалось все-таки переодеть и заплести – и все это под громкий рев, – прижимала к груди оставшиеся в рюкзаке сокровища, которые я не успела вытащить. Сыну я пообещала выкинуть планшетник, если он через секунду не будет стоять в коридоре в приличном виде. Мужу я тоже много чего наобещала, если он сейчас же не выйдет из дома.
Пока они обижались и не понимали, почему я кричу на весь дом, я как заполошная собирала свою сумку – браслеты от укачивания для дочери, которая плохо переносит дорогу, воду, салфетки влажные и обычные, запасную кофту, карамельки, чтобы она хоть какое-то время сидела в театре молча, таблетки от головной боли для себя – голова раскалывалась с самого утра, пластырь, поскольку туфли немилосердно жали, яблоко – я не успела пообедать, ключи, документы, билеты…
Вернулись мы всего два раза. В первый раз – за Симиной короной и волшебной палочкой. Она устроила
Только в театре, увидев свое отражение в зеркале, я поняла, что так и не накрасила один глаз. Но это было уже не важно. Главное – мы все вместе, всей семьей, пошли в театр! Что еще нужно матери для полного счастья?
Про любовь…
Когда впервые мы влюбляемся? В три года, в четыре? В первом классе? Но сколько бы впереди ни было влюбленностей и любовей, самым ярким, самым трепетным воспоминанием останется та девочка из детского сада или тот мальчик из соседней квартиры. И уже став родителями, мы помним, как их звали, какие у девочки были банты и какого цвета у мальчика колготки под шортами. И когда влюбляются наши дети, вспоминаем свою первую любовь.
В меня в детсаду были влюблены сразу два мальчика – Антон и Сашка. Антон, страдавший энурезом, за меня дрался, а Сашка имел привычку бить меня лопаткой по голове и держать до посинения, не давая выйти, в ледяной крепости, которую выстраивали на территории садика. Я их любила одинаково сильно и никак не могла сделать выбор. В первом классе, прямо первого сентября, на линейке, я влюбилась в Артура. У него был огромный букет гладиолусов и удивительной кривизны ноги. Таких ног, выгнутых колесом из-за перенесенного в раннем детстве рахита, я никогда раньше не видела. Потом, уже в третьем классе, я влюбилась в Федю, который сломал руку в двух местах, и мы ходили к нему в гости всем классом «проведывать». В четвертом мое сердце завоевал Димка, который болел всеми известными науке детскими болезнями практически без передышки. В общем, я всегда влюблялась не в тех мальчиков.
Мой сын Василий впервые влюбился в возрасте шести лет в девочку Женю – блондинку, у которой все было невероятно длинное и красивое. Длинные ресницы, длинные ноги, длинные волосы. Правда, Женя была не по-девичьи молчалива. Она смотрела на Васю, он смотрел на нее, и, собственно, все. Они не разговаривали, не играли, просто сидели и молчали. Несколько раз мы с мамой Жени их теряли в парке – дети уходили на дальнюю лавочку, садились рядышком и смотрели строго перед собой, не издавая никаких звуков. Но Женю Вася вспоминает до сих пор.
Психологи утверждают, что в детстве любовь приходит четыре раза. В первый раз в возрасте трех-четырех лет. То есть если ребенок пришел домой и заявил, что Настя из его группы теперь его невеста или что когда он подрастет, то женится на воспитательнице, – это и есть первое чувство. И если внимательно посмотреть на Настю или воспитательницу, то можно понять, какие качества ценит малыш. Не знаю, спорный вопрос. Потому что сегодня ребенок влюблен в красавицу Настю, завтра в тихую пухлую Дашу, а послезавтра еще в кого-нибудь.