Осторожно: карантин!
Шрифт:
Веронике явно не нравилось, что она слышит в свой адрес от матери Мишеля. Девушка кусала губы, но глаза у нее сердито сверкали.
Мишель тоже начал терять терпение.
– Мама, не забывай, что ты говоришь о моей будущей жене. Возможно, матери твоих внуков!
– Что? Внуков? Эта дрянная девчонка еще и беременна! Уж точно не от тебя! Учти, Мишка, если вздумаешь на ней жениться, прокляну обоих! На порог не пущу! Помру, а на похороны тебя не позову!
И чрезвычайно рассерженная Эльза Константиновна повернулась к Этельберте. Той досталось и того похлеще.
– А тебя
Следующим под горячую руку попалась жена именинника – тетя Рита. Ей матушка ласково посоветовала еще больше поить мужа, чтобы скорее стать вдовой.
– Ты же только этого и ждешь! Вон и сестрица твоя прискакала! Ждете не дождетесь, когда Витя умрет, а вы на его костях богачками сделаетесь.
Оделив всех, кто встретился ей на пути, материнским напутствием, Эльза Константиновна заявила, что устала с дороги.
– Конечно, тут этого никто не понимает, всем на меня наплевать, но я заставлю вас считаться со мной! Вы у меня еще попрыгаете! Вспомните, как не стали выполнять мои пожелания, как не слушались, да только поздно будет!
И вздорная старуха ушла в спальню, куда ее проводила тетя Милена – сестра тети Риты. Для всех прочих осталось за кадром, что сказала Эльза Константиновна этой своей родственнице, но когда Милена вышла обратно к гостям, на ней буквально лица не было.
– Ты что-то очень уж бледная, – заметила Этель, которая, несмотря на развод, сумела сохранить хорошие отношения со всеми членами семейства своего первого мужа, ну или почти со всеми. – Старая грымза и тебя сумела достать? Что она говорила? Небось снова пугала, что оставит нас всех без гроша в кармане?
Милена кивнула головой и взглянула на подруг. Взгляд у нее был какой-то затравленный. Похоже, она очень близко восприняла угрозы бабули оставить их всех с носом.
– Не обращай внимания!
– Но как она смела подозревать меня в том, что я хочу смерти Вити!
Это воскликнула тетя Рита. И Саша увидел, как его мама положила руку на плечо тети Риты, сочувственно поглаживая ее.
– Ты же знаешь, что это все пустое! Бабушка Эльза у нас всегда была с характером.
– Но с годами она стала вести себя просто невыносимо. Удивляюсь, как это Петя с ней уживается.
– Петя! – воскликнула Этель. – Петя – ее родной сын, куда ему деваться? А вот как его Маринка выдерживает, у меня большой вопрос!
Мариной звали нынешнюю жену дяди Пети, мать Ани, которая на праздник поехать не смогла, потому что дежурила на работе. Но Саше почему-то казалось, что дело тут не только и не столько в работе. Просто тете Марине и так хватало общения с дорогой свекровью в будние дни, чтобы проводить с ней еще и праздники. И упрекать ее за это не приходилось. Правы родственники, характер у бабули Эльзы становился с возрастом все хуже и хуже.
– И откуда у нее эта мания величия? – не унималась Этель. – Что она вас все каким-то наследством пугает? Подумаешь, богачка нашлась! Давно у нее уже и нет ничего. Что у них было нажито, то они с дедом Юрой давно уже сыновьям отдали. И магазин, и ресторан, и квартиры.
Справедливости ради надо было сказать, что все нажитое отдано было двум старшим мальчикам – Пете и Вите. Младшему Мише не досталось от приемных родителей ровным счетом ничего. Он ушел в большой мир, имея за пазухой лишь паспорт и свой талант. И, по общему мнению родни, при столь жалком старте Мишель очень неплохо преуспел. Что касается дяди Пети, то ему родительское наследство впрок не пошло. Делами он управлять не умел. Ресторан быстро прогорел, и он его продал за сумму куда меньшую, чем мог бы за него выручить. Дядя Витя наследство родителей – магазин – тоже давно продал, но продал выгодно, потому что место было отличное, совсем рядом проходила трасса. И дядя Витя вырученные за продажу магазина деньги умело вложил в дело и до сих пор получал с них отличные дивиденды.
– Что еще есть такого у старухи, чем она может вас шантажировать? – продолжала Этель. – Ритка, скажи мне!
– Не хочу, – вздохнула тетя Рита. – Давайте лучше праздновать.
– И то правда! – воскликнула тетя Этель. – Петя, налей мне винца.
И смеясь, она приобняла своего бывшего мужа.
– Да, лей-лей, не жалей! А то у меня голова разболелась после того, как я с твоей мамашей пообщалась.
И, выпив вина, она спросила у дяди Пети:
– Ну а все-таки, что твоя мамаша еще такое припрятала, чем вас всех теперь в кулаке держит? Вот же старая карга! Что за козыри она еще нашла у себя в рукаве?
Саша ожидал, что дядя Петя сейчас велит бывшей супружнице попридержать язык. Но, похоже, дядя Петя вновь попал под очарование своей Этельберты, потому что поглядывал он на нее с большой симпатией и лишь ухмылялся, слушая, как она чихвостит его родную мамулю. Но отвечать на вопрос не торопился, за него это сделала Аня.
– Вы бы, тетечка Этель, отодвинулись бы от моего папы, – сказала девочка, сверля мачеху недобрым взглядом. – Теперь он уже не ваш муж, а мамин. А что касается бабушки, то у нее есть коллекция золотых и серебряных монет, которую дедушка Юра собирал всю свою жизнь. А до него его отец, а до отца дед, а до деда, кажется, еще прадед. И коллекция эта стоит огромных денег. Кому она достанется, тот дальше вообще может в жизни пальцем о палец не ударить, только продавать одну монетку за другой, этим и жить. Коллекция находится у бабушки, вот она ею, как желание находит, так и щеголяет перед нами.
Этель внимательно выслушала и искренне удивилась:
– Монеты еще в семье? Я была уверена, что коллекция давно промотана!
– Чтобы бабка Эльза что-то промотала? Ты в своем уме?
– Но свекровь, желая ткнуть меня лишний раз в то, какая она добрая да справедливая, рассказывала мне такую историю. Старшим сыновьям от них досталась вся недвижимость, которой они владели. Но зато уж Мишеньке, хоть он и не кровный и вообще никто, они с мужем отдали самое дорогое и ценное, что у них было, – коллекцию этих самых монет!