Осторожно: TERRA!
Шрифт:
Обычно минимальная обработка сочетается с другим методом борьбы с эрозией — с мульчированием. Смысл этого последнего — укрыть оголенную землю. На необходимость мульчирования указывал еще Менделеев. «Отенение, — писал он, — производит то же действие, что и вспашка. Если, например, прикрыть почву листвой, соломой или вообще чем бы то ни было отеняющим и дать ей спокойно полежать некоторое время, то она и без всякого пахания достигнет зрелости».
При мульчировании скошенная солома не увозится с поля, а измельчается и разбрасывается. Таким образом имитируется сплошной дерновый покров естественной почвы. Эксперименты с мульчированием ведутся уже более пятидесяти лет. Они показали высокую эффективность этого способа, который позволяет увеличить накопление снега на поле зимой, снижает
Перед очередной обработкой и посевом стерню вместе с мульчей закапывают в почву на небольшую глубину. Благодаря этому солома разлагается значительно быстрее, чем при глубокой заделке. И конечно, очень важно то, что значительную часть урожая — солому — мы оставляем в поле, увеличивая тем самым возврат взятого, в почве накапливаются органические вещества.
На примере мульчирования можно видеть, насколько эффективны методы, возвращающие нас к естественной почве, к методам природы. По многочисленным данным, снос почвы водой при использовании мульчи снижается более чем в 50 раз по сравнению с вспаханной, ничем не прикрытой землей. Конечно, это не равноценно посеву многолетних трав, но все же достаточно много. Что касается ветровой эрозии, то, по американским данным (в США мульчирование на больших площадях применяется уже более 30 лет), она снижается не менее чем в 5 раз. При этом удается получить и существенно большие урожаи.
Остается проблема все того же сорняка. С ним справляются либо гербицидами, либо в паровом поле, когда проводят несколько обработок культиваторами-плоскорезами, сохраняющими на поверхности поля стерню.
Таким образом, разумное сокращение числа обработок и известное упрощение почвообрабатывающих орудий сохраняет землю, сокращает расходы на возделывание растений, увеличивает урожай. Отличным примером в этом отношении может служить опыт Всесоюзного научно-исследовательского института зернового хозяйства, который под руководством академика Бараева в достаточно короткий срок разработал и внедрил на огромных площадях бывших целинных земель систему безотвальной минимальной обработки с мульчированием стерни. Это позволило резко повысить урожайность зерновых культур в восточных районах страны и дало основательную базу для борьбы с ветровой эрозией.
Еще один из первых русских профессоров земледелия, М. И. Афонин, в 1771 году рекомендовал на полях производить поперек склона частые «водяные борозды», чтобы стекающие воды не могли «так быстро смыть и свести жирность».
То обстоятельство, что обработка земли проходами вдоль склона способствует появлению промоин и канавок от дождя и талых вод, было замечено давно. Единственный способ прекратить смыв почвы со склона — это пахать поперек, строго по горизонталям высоты. Требование элементарно, однако выполнить его не так просто.
Взгляните на землю из окна самолета. Вы увидите крупные квадраты и прямоугольники полей. Вся планировка сельскохозяйственной территории у нас прямолинейна. По прямой нарезаются границы колхозов и совхозов, по прямой разделены районы и области. Длинными прямыми линиями огораживают поля лесополосы. Дороги между полей тоже стараются делать попрямее. Казалось бы, естественно: прямую провести и проще и дешевле. Не будет же комбайн ходить по полю зигзагом…
Требование пахать поперек склона легковыполнимо, если уклон идет точно на одну из сторон прямоугольного поля. А если уклон по диагонали? Тогда, если продолжать стремиться к «прямохождению» сельскохозяйственных машин, в каком направлении поле ни паши, все равно пойдешь вдоль склона. А это будет вызывать эрозию и снижение влажности почвы.
Система работы по горизонталям хорошо и издревле отработана в горных и предгорных районах: здесь склоны покрывают горизонтальными площадками — террасами, на которых и возделываются растения и сады.
Возможно, что эта система может оказаться рациональной и вне гор: ведь эрозионно-опасных склонов в Союзе более 70 миллионов гектаров. Но для этого необходимо прежде всего коренным образом изменить всю планировку и организацию территории, провести в жизнь целую систему мероприятий, ибо, как говорил В. Докучаев, «эти меры должны быть цельны, строго систематичны и последовательны, как сама природа».
Наиболее перспективная для нашего юга система противоэрозионной организации территории разработана новочеркасским ученым — директором Всероссийского института виноградарства и виноделия, профессором Яковом Ивановичем Потапенко. Эта система направлена как против ветровой, так и против водной эрозии.
Последние годы показали, что даже в тех районах, где старые, отработанные еще В. Докучаевым методы защиты степных почв от ураганных ветров проводятся в жизнь наиболее последовательно и систематично, почвы все же страдают от эрозии. Засыпанные пылью весной 1969 года лесные полосы свидетельствуют, по мнению Якова Ивановича, что мы боремся не с причинами, а со следствиями ветровой эрозии. Истинной же причиной ее является то обстоятельство, что черноземная почва страдает от недостатка влаги. Сырую почву ветром не развеешь. Правда, он усиливает испаряемость, усиливает, следовательно, и высыхание земли. И все же, если почва покрыта растительностью и достаточно влажна, ей не страшен любой ураган, даже тот, который срывает крыши домов.
Черноземы способны полностью удержать все выпадающие в течение года осадки. Но мы не умеем еще задерживать на поверхности поля наиболее ценную, талую влагу, а весенне-летние дожди часто бывают скупы. И даже если чернозем хорошо промок, жаркое степное солнце и ветер приводят к тому, что испарение в зоне недостаточного увлажнения в 2–3 раза выше выпадающего количества осадков.
До сих пор с испарением боролись единственным способом: мелко и тщательно взрыхляли почву с поверхности, разрушая капиллярные промежутки, подтягивающие влагу из нижних слоев к верхним. Но именно такая лишенная растительного покрова, почва (например, пар) наиболее подвержена разрушительному действию водной, а после высыхания и ветровой эрозии. Это первый крупный недостаток нашей степной системы земледелия.
Второй, как полагает Я. Потапенко, заключается в неправильном расположении лесополос. Мы уже говорили, что для защиты от ветра они не выход из положения. А между тем, закладывая лесополосы в направлении, перпендикулярном пути господствующих ветров, мы не считаемся с рельефом местности и часто располагаем их по склону. Такие полосы обычно развиваются слабо, так как талые воды, не задерживаясь, стекают вниз, вдоль полосы; иногда они даже способствуют образованию оврагов.
Упоминавшийся институт виноградарства и виноделия с 1945 года практикует систему Я. Потапенко. Состоит она из целого ряда мероприятий. Прежде всего применяется «контурно-горизонтальнополосная» организация всей территории хозяйства. Поля здесь не выглядят правильными прямоугольниками, их очертания строго следуют рельефу местности. Начиная с водоразделов, протяженные границы полей, магистральные дороги, основные лесозащитные полосы располагаются только по горизонталям. Для этого пришлось заложить новые полосы, по новому провести дороги, выкорчевать некоторые старые посадки. Опыт института показал, что такое размещение полос обеспечивает и полное влаго- и снегозадержание, и прекращение эрозии.
Конечно, одна такая контурно-горизонтальнополосная организация территории проблему не решает. Оказалось необходимым разработать еще целую систему полевых мероприятий, способствующих накоплению влаги и снижению испаряемости.
Прежде всего и обработка земли, и все уборочные и транспортные работы в хозяйстве ведутся вдоль горизонталей. Обработку почвы обычно сочетают с бороздованием или обвалованием поля. Чередование гребней и горизонтальных канав-борозд на поле после осенней его обработки позволяет запасти зимнюю влагу.