Осторожно, тетя!
Шрифт:
Дверной звонок залился истеричной трелью.
Лёня Марков, известный в узких кругах под изысканной кличкой Маркиз, вздрогнул от неожиданности. Кот Аскольд недовольно поднял голову и прижал уши, что на его кошачьем языке обозначало крайнее возмущение. Аскольд не любил незваных гостей и не ждал от них ничего хорошего.
Лёня подошел к двери и щелкнул замком, не заглядывая в глазок и не спрашивая, кто пришел, – он был уверен, что его боевая подруга Лола забыла ключи и поэтому так нервно трезвонит.
Но на пороге
Увидев Лёню, тетка бросилась на него с распростертыми объятиями, выронив всю свою поклажу на пол прихожей. Сумки и пакеты загрохотали, как горная лавина, и едва не погребли под собой любопытного песика породы чихуахуа, который не вовремя выскочил в коридор.
– Ну, здравствуй, родненький! – завопила незнакомая тетка. – Чёго ж ты бледненький-то такой? Да худенький? Не кормят тут вас, как есть, не кормят! Ну, ничёго, я тебя откормлю, будешь на человека похож! Я ж и сальца привезла, и перчиков…
С этими словами тетка обхватила Лёню и сжала его с такой силой, что у того перехватило дыхание.
– Еле до вас добралась! – продолжала незнакомка. – Ну у вас у Питере и народ! Ну уж и народ! Ничёго не скажут, ничёго не присоветуют, как дикие какие-то! Вот у нас в городе Черноморске люди – это люди, чёго ни спроси – все обскажут, все разобъяснят и до места за руку доведут!
– Извините, – проговорил Лёня, с трудом высвобождаясь из богатырских объятий, – а вы точно ко мне? Вы, случайно, квартиру не перепутали?
– Как же ж? – заволновалась тетка. – Разве ж? Это же шестнадцатая квартира? Или что ж?
– Шестнадцатая, – вынужден был признать Маркиз, – но только…
– Ну так я ж тогда ничёго не перепутала! – Тетка вздохнула с видимым облегчением. – Родненький ты мой! – И она с новой силой обхватила ускользнувшего было Лёню.
– Осторожно! – вскрикнул Маркиз, заметив внизу растерянно мечущегося песика. – Собаку не задавите!
– Гы! – Тетка уставилась на чихуахуа и пренебрежительно хмыкнула: – Разве ж то собака? Ее ж еле видать! Вот у нас в городе Черноморске собаки – так то собаки! Таки большущщи! Таки лохматы! Она как гавкнет, так с потолка ж штукатурка падает!
– Я все-таки не понимаю… – Лёня сделал еще одну попытку освободиться, но гостья удерживала его, как опытный омоновец, и чмокала в разные части лица пухлыми пунцовыми губами.
– Ну какие ж вы тут все меленькие! – сюсюкала она. – Какие ж заморенные!
– Да, вот у вас в городе Черноморске… – подсказал Лёня.
– А то ж! – Тетка убежденно кивнула.
– Так все-таки, – Лёня оставил попытки вырваться и пытался теперь расслабиться и получить удовольствие, – так все-таки вы, я извиняюсь, кто?
– Я – тетя! – сообщила могучая незнакомка, слегка отстранившись.
– Ясно, что не дядя, – вполголоса пробормотал Маркиз.
В это время со шкафа сорвался попугай Перришон, пролетел над прихожей на бреющем полете, как американский бомбардировщик над джунглями, и лихо гаркнул:
– Тетя Ася приехала!
– Гы! – восхитилась гостья. – До чёго ж птичка умная! Ну это ж надо!
– Что, неужели умнее, чем у вас в городе Черноморске? – ехидно осведомился Маркиз.
– Только я не тетя Ася, – сообщила незнакомка, обращаясь к попугаю, – я тетя Каля!
И тут Лёня все понял.
За два дня до этого замечательного события Маркиз сидел на собственной кухне и пил кофе из большой кружки с нарисованным на ней пушистым черным котом. Кот на кружке внимательно наблюдал за ползущей по травинке божьей коровкой. Эта была самая любимая Лёнина кружка, во-первых, потому что она была очень большая, а во-вторых, кот на ней был почти точной копией Лёниного любимого кота Аскольда. Сам оригинал сидел возле Лёни на диванчике, распушив усы и посматривая вокруг изумрудными глазами.
Маркиз заедал кофе вкуснейшими рогаликами с вареньем, которые только что собственноручно разогрел в микроволновке. На улице стояла отвратительная погода, дождь лил как из ведра. Только в Санкт-Петербурге бывает такое ужасное лето!
И Маркиз решил, что имеет полное право слегка расслабиться и провести день дома по своему желанию. У него не было назначено на сегодня никаких важных дел, поэтому он встал поздно, но все равно успел в ванную раньше, чем Лола.
– Лолка, если тебя не будить, сколько ты можешь спать? – поинтересовался Лёня, заглядывая в спальню своей боевой подруги.
– Зачем вставать в такую ужасную погоду? – раздался Лолин голос из-под одеяла. – А впрочем, который час?
– Четверть двенадцатого, – честно ответил Лёня.
– Что? – Лола выпрыгнула из кровати. – Ты нарочно, да? Я же просила разбудить меня не позже девяти! У меня куча дел!
– Ну, проспал я, – рассердился Маркиз. – А если тебе так нужно, то поставила бы будильник!
– Ты ведь прекрасно знаешь, что я не слышу будильника! – с упреком сказала Лола.
– Конечно, если с вечера положить на него две подушки…
В это время одна из этих подушек полетела ему в голову, и Маркиз счел за лучшее удалиться.
В коридоре он чуть не вляпался в лужу, которую устроил Лолин ненаглядный Пу И – крошечный песик редкой мексиканской породы чихуахуа, в которого она вложила все недюжинные запасы нежности и любви, накопившиеся у бездетной женщины. Впрочем, некоторые особы женского пола собачек и кошечек любят гораздо больше, чем собственных детей.
Паршивец Пу И специально устроил лужу у дверей, чтобы не выводили на улицу в такую ужасную погоду. Лёня вздохнул и все вытер, в глубине души он песику сочувствовал, потому что дождь усилился.