Острота ощущений
Шрифт:
Роб Далтон посмотрел на нее словно на сумасшедшую, даже не подозревая, насколько недалек от истины.
– И чем вы занимаетесь?
Онор, подумав, что этот парень, похоже, стоял в очереди за красивой внешностью, когда другим раздавали мозги, повторила уже медленнее:
– Наблюдаю за тем, как черепахи откладывают яйца, и контролирую колонию…
– Олушей. Я понял. Я хотел спросить, чем вы еще занимаетесь, как проводите время?
Они вместе взялись за края опустевшей шлюпки, подняли ее и понесли туда, где уже было сложено оборудование.
– Я
Роб присвистнул:
– Кого это вы так рассердили, что вас сослали сюда?
– Никого! Я сама захотела приехать на Пулу-Килинг. Мне очень здесь нравится.
А еще отсюда ближе всего до… Нет, она не будет думать об этом, особенно в присутствии этого придурка.
Онор небрежно шлепнула свой край надувной лодки на камни.
– Эй, осторожней! – поморщился Роб.
– Ваши вещи пролежат здесь до завтра в полной безопасности. Сегодня ночью по прогнозу не ожидается шторма, – бросила Онор через плечо, давая понять, что разговор окончен.
Она подошла ко второму серебристому мешку, лежащему неподалеку у воды, вскинула на плечо привязанную к нему веревку и грациозно пошагала прочь, волоча его за собой.
Через пару минут она оглянулась и увидела, что Роб смотрит на свои вещи стоимостью в тысячи долларов, сваленные в кучу на камнях. Затем он поморщился и последовал за ней по едва заметной тропе среди зарослей кокосовых пальм, растущих у подножия дюн.
Онор неловко переминалась с ноги на ногу. Она и не предполагала, что ее маленький лагерь увидит кто-то посторонний.
Пару сезонов назад Онор выложила ракушками узкую тропу от пляжа до лагеря, а еще она разорилась на дизайнерский полог для палатки – с копией полотна Ван Гога «Подсолнухи». Такая палатка смотрелась немного странно в необитаемых тропиках, но Онор нравилась эта необычность. Она даже подумывала, не засадить ли территорию своего лагеря какими-нибудь растениями, чтобы они, словно ковер, закрыли окружающий палатку белый песок, но после отказалась от этой мысли. Ведь Пулу-Килинг – заповедник, хоть и самый маленький в Австралии, но на него распространяются запреты, касающиеся и больших национальных парков. В том числе нельзя устраивать тут и сады-огороды.
Поэтому приходилось мириться с песком, постоянно попадающим внутрь палатки.
Роб, шагая за Онор, с большим интересом оглядывался по сторонам. Пусть только этот тип попробует отозваться об острове с пренебрежением! Пулу-Килинг – кусочек тропического рая с пышной растительностью, кристально чистой водой и богатым животным миром – стал для нее вторым домом, убежищем.
– А здесь очень даже уютно, – заявил незваный гость.
Онор с подозрением отнеслась к этому комплименту.
– Здесь есть все, что мне необходимо.
Это было так. К началу каждого сезона на остров доставлялось оборудование для работы, палатка, аптечка, ракетница, книги, ноутбук, аккумуляторы, рация, генератор, заправленный горючим, съестные припасы и куча десятилитровых канистр с пресной водой. Сейчас все это было аккуратно разложено на своих местах.
Добравшись до лагеря, Роб обернулся, чтобы полюбоваться открывавшимся отсюда видом. Склоненные друг к другу верхушки кокосовых пальм образовывали идеальную рамку для океанской лагуны, сверкающей под солнцем. Заросли пизонии высотой почти в тридцать футов защищали лагерь от непогоды и жаркого тропического солнца.
Глядя на крепкую фигуру Роба, вырисовывающуюся на фоне лагуны, Онор изо всех сил старалась не глазеть на его длинные мускулистые ноги и не обращать внимания на то, как облегает его спину мокрая футболка. Этот парень был загорелым, высоким, поджарым, с плечами заядлого серфера. Прекрасно сложенный, но не перекачанный. Онор подумала, что, судя по его прекрасной спортивной форме, где-то там, на материке, его возвращения ждет пара персональных тренеров.
Нет, тренерш. Это точно.
Она нахмурилась. Откуда только взялись такие мысли? Этот человек провел на острове всего пять минут и уже нарушил ее покой и привычный ход вещей.
Онор смотрела, как Роб, уперев руки в бока, любуется видом. Чего он дожидается? Что вдруг появится посыльный с пиццей?
Она поджала губы:
– Роберт, ну что вы там стоите? Заходите.
Войдя в тень деревьев, укрывающих ее лагерь, Роб поднял на лоб солнечные очки. Сердце Онор перевернулось в груди и застучало быстрее, когда она увидела, что его глаза такие же ярко-голубые, как и воды лагуны.
Стараясь успокоиться, Онор поспешила отвести взгляд, суетливо направилась к палатке и натянула поверх бикини хлопковую рубашку с длинными рукавами.
– Восемь месяцев… – донеслись до нее негромкие слова Роба.
Она вскинула подбородок и поинтересовалась:
– Сколько времени у вас займет ремонт катера?
Вопрос прозвучал грубее, чем предполагалось, словно Онор выкрикнула: «Убирайся с моего острова!»
От Роба не ускользнул ее агрессивный тон. Его губы сжались, красивые глаза потемнели.
– Понятия не имею. Сначала мне нужно хорошенько осмотреть повреждение.
– Я могу чем-то помочь? – Эти слова она попыталась произнести примиряюще.
– Так торопитесь меня выпроводить?
Он обжег ее проницательным взглядом, и Онор внезапно стало стыдно.
– Нет. Просто… Я не планировала, что на острове будут… гости.
Это было лишь частью правды.
– Я постараюсь не попадаться вам на глаза, – с невозмутимым лицом ответил Роб Далтон, и лишь по заходившим на щеках желвакам можно было определить, что Онор сумела вывести его из себя.
А ее мысли он, похоже, читал по ее лицу, словно раскрытую книгу.
– Хорошо. Что ж, Роберт, мне нужно работать. – Онор потянулась за своим верным полевым дневником и, пересилив себя, добавила: – Располагайтесь как дома.