Остров - 2
Шрифт:
— Уважаемый Тарг, я тоже вынужден требовать, чтобы ваш подопечный назвал заказчика…
В кабинет начальника городской стражи мы ввалились всей толпой: впереди Канок с одним из бойцов, проверяющие, нет ли засады, за ним трое старейшин, а следом мы. «Все в белом», — донеслось от партнёра. Шутка, как всегда. Вот только горечи в ней было…
Начальник, высокий орк на вид лет пятидесяти, поднялся из-за стола и посмотрел с недоумением.
— Гм, уважаемые, я, конечно, рад вас видеть, но…
— Уррх, где полукровка? — ар-Тирог,
— Тарг! Какого…
— Где этот гоблов выкидыш?! — старейшина сорвался на рык.
— Рычать дома будешь! — вызверился в ответ Уррх. — На жену! — потом плюхнулся в кресло и совершенно спокойным голосом добавил: — Нету его. Забрали. Жрец из городского храма.
Все оглянулись на нас.
Думай, голова! А то, блин, соглашусь на предложение, и будешь корону таскать! Что у нас первое? Время. Слишком быстро эти ублюдки среагировали. Да и о нашем прибытии узнали. Значит, где-то сидел наблюдатель. Или стоял. И в Прибрежном — тоже.
Дальше. Смеску предъявили ересь и нападение на служителя. Знают о ксиве. Точно. И о случившемся в том же Прибрежном. Ох, Тербениус!.. А чему я удивляюсь? Так, как мы ею махали, странно, что не узнали раньше. Но это в чём-то даже хорошо: полностью в Храме народ не разуверится. Будет легче новый строить. Потом. Сейчас… Сейчас они, суки такие, и смотрителя замазали. Или придётся признаваться, что того капитана свалили мы. Н-да, вилка. Или мы из Инквизиции, или у людей будут проблемы с Храмом… На хрен! Старик важнее. Дальше… Всё. Надо действовать, а то ещё и этого молодого придурка потеряем.
— Канок, бойца в форт. Пусть предупредит Гуля и коменданта.
— Да, командир.
— А нам с вами, уважаемые, предстоит штурм городского храма.
— Почтенный Казус, а без нашего участия вы не разберётесь? — голос старейшины тёмных сочился ядом.
— С моей почтенностью, уважаемый, есть одна проблема, — Людоед достал документ с полномочиями и предъявил окружающим. — Этот пергамент, на основании которого несостоявшемуся убийце предъявлено нападение на служителя, я забрал у того капитана-работорговца, которого так и не нашли. Поскольку тогда он, я говорю о капитане, напал первым, это мой законный трофей. Или я ошибаюсь?
Отставной сержант-человек хмыкнул: теперь-то понятно, почему мальчишка-маг не потребовал оплаты за участие в том деле. Он, оказывается, свою долю с добычи получил раньше. Явно же у пропавшего капитана не только бумажки были. А вот детей, получается, воровал Храм… И теперь этот Храм, получается, решил замести следы. Ан не удалось…
А Людоед тем временем продолжал:
— В Прибрежном меня уже пытались обвинить в ереси и в незаконном владении этой бумагой. Пришлось поклясться на алтаре Всех Богов. Как ни удивительно, алтарь признал меня законным владельцем документа. Поэтому лично я, например, затрудняюсь сказать, имею ли право на обращение «почтенный». Вы все люди — и нелюди — умные, так что помогите, пожалуйста, разобраться.
Собравшиеся в кабинете запереглядывались. Ситуация оказалась крайне запутанной. С одной стороны, право военной добычи, которое, тем не менее, не позволяло пользоваться трофейными полномочиями, с другой — воля богов, которая выше законов смертных. А тут ещё, оказывается, эта самая воля идёт против Храма?!
Пауза затянулась. Наконец старейшина орков поинтересовался:
— А ты не врёшь?
— А смысл? — пожал плечами Казус и поморщился — действие обезболивающего заклинания начало ослабевать. — Алтари-то рядом. И в городском храме, и в часовне форта. Могу поклясться ещё раз.
Городской храм представлял из себя каменное здание шагов сорока в длину, высотой в полтора этажа и с небольшим куполом со шпилем над средней частью. Ко входу в виде высокой двустворчатой двери вела короткая — из десяти ступеней — широкая, немного сужающаяся кверху лестница, в конце которой стояла пара храмовых стражей. Дело само по себе необычное, поскольку эти вояки (довольно неплохие, следует заметить) как правило на глаза не показывались, предпочитая наблюдать за порядком из скрытых ниш. Похоже, нас здесь ждали. С нетерпением.
Не хотят нас пускать. Закрыто у них, видите ли. Заседание храмового трибунала идёт, знаете ли. А мы на нём, типа, посторонние будем. Ага. А что старейшины скажут?.. А что им ответят?.. И что теперь?.. Хм, подождём-с…
— Как ты думаешь, что там сейчас творится?
— Что-что… Следы прячут, вот что.
— Глубоко?
— А хрен знает. Если могилу заранее вырыли, то глубоко.
— А если там не могила, а подземелья? Древние?
— Умеешь же ты настроение испортить!
Тяжёлые на вид створки из отполированного дерева медленно раскрылись, и на пороге храма появился высокий широкоплечий жрец в серой рясе с капюшоном. Внимательно оглядев собравшихся и немного задержав взгляд на молодом человеке с перевязаным плечом, он склонил голову:
— Светлого дня, уважаемые, от имени Храма прошу извинить за то, что заставил вас ждать. Какое дело привело вас сюда?
— Светлого дня, почтенный Аериус, — старейшина тёмных выступил на полшага вперёд. — Нас интересует судьба молодого полуорка, обвинённого Храмом.
— Трибунал уже рассмотрел это дело, уважаемые, — в карих глазах жреца мелькнула насмешка. — Интересующий вас молодой полуорк признан виновным, приговорён к смерти и казнён. Мы готовы выдать тело немедленно.
Старейшины понимающе переглянулись: Храм поспешил избавиться от опасного свидетеля. Доказательств не осталось. Они уже поворачивались, собираясь уходить, когда Людоед, наблюдавший за этой сценой, наконец заговорил:
— Про трибунал и признание виновным он соврал, не было этого, а всё остальное — правда, — и пояснил, видя недоумение присутствующих: — У меня есть способ определять, когда говорят правду, а когда лгут.