Остров Ангелов
Шрифт:
– Коль ты все эти дни обнималась с унитазом, трогать не стал. Но сегодня, думаю, можно.
– Конечно, – ответила чуть слышно.
– Вот, – вдруг что-то стукнуло по столу.
Мира посмотрела вперед себя и обнаружила бархатную коробочку, тут же у нее ком образовался в горле, а сердце ушло в пятки.
– Что это?
– Открой, увидишь.
Она нехотя взяла коробочку, подержала в руке с минуту, а потом все-таки открыла. Серьги… Бриллианты в оправе из белого золота сверкали в свете люстр.
– Нравится? – процедил сквозь зубы. Ему надоело молчание, а главное, расстроило выражение
– Они очень красивые, – затем посмотрела на него, – спасибо.
– И не спросишь в честь чего?
– А есть повод?
– Представляешь, есть, – все, Гарпун разозлился.
Этот взгляд, этот пробирающий до костей ледяной взгляд… К нему нельзя привыкнуть, нельзя даже смириться. Мира не выдержала и закрыла глаза, разговоры людей слились в единый гомон.
– Слава, – прошипел мужчина, – посмотри на меня.
Но она не хотела…
– Или ты посмотришь на меня, или я сейчас отведу тебя в каюту и больше не выпущу оттуда.
Мира открыла глаза, но когда увидела мечущего искры Гарпуна, вскочила и поспешила на выход. Открытая коробочка с серьгами так и осталась лежать на столе.
Когда оказалась на палубе, побежала. Побежала в сторону носа корабля, она хотела побыть одна, послушать море, поплакать. Девушка вцепилась в перила ограждения, начала хватать ртом воздух, наконец-то можно разрыдаться. Слезы горячими ручьями потекли по щекам. Нет, она не предполагала, что будет так сложно. Думала, сможет привыкнуть. А вода шумела, форштевень1 рассекал волны, оставляя пенистые дорожки вдоль бортов. Сейчас не хотелось думать, что будет, когда она вернется в каюту. Вдруг поток мыслей прервали. Кто-то скромно кашлянул справа от нее, тогда Мира повернулась на звук. В паре метров стоял молодой человек и во все глаза наблюдал за тихой истерикой. В мужчине Мира узнала того самого, с кем пересеклась взглядом в самый первый день. Она с таким испугом и одновременно любопытством рассматривала незнакомца, что он определенно смутился:
– Простите, – произнес с небольшим акцентом. – Не хотел вас напугать. Я уже стоял тут, когда вы… – но договаривать не стал.
– Да, – осеклась Мира, – ничего, – и принялась стирать слезы со щек.
– Что-то случилось? – сделал несколько шагов в ее сторону.
– Нет, – ответила на выдохе. – Все нормально.
– Нормально, но не хорошо, – позволил себе улыбнуться, затем слегка склонил голову, – Артур. Артур Сурян, может, слышали?
– Боюсь, что нет.
– Значит, надо больше пиара.
– А чем вы занимаетесь?
– Ведущий юмористической телепередачи «Армянский Кейптаун» на пятом канале. Точно не смотрели?
На что она помотала головой. Вдруг Мира вспомнила о Гарпуне, он наверно ищет ее, чтобы подвесить на мачте, либо поджидает с удавкой в каюте.
– Извините, но мне пора.
– Кончено, не смею задерживать, – расплылся в белозубой улыбке.
Мира сразу оценила его внешний вид. Высокий, довольно стройный. Как полагается, смуглый, черные вьющиеся волосы чуть касаются плеч, нос с небольшой горбинкой, но главное, глаза. Темно-карие, почти черные. Этакий южный красавец.
– Только вы так и не представились, – парень смотрел на нее внимательно.
И снова она покачала головой, после чего развернулась к нему спиной и пошла в сторону жилых палуб. Сердце металось в груди, руки тряслись, но ноги уверенно вели в каюту. От Гарпуна есть только один путь, и тот располагается сразу за ограждением.
А он ждал, сидел на диване со стаканом виски, рядом на маленьком столике покоилась бархатная коробочка. Мира осторожно вошла в каюту и остановилась. Она смотрела в пол и, кажется, была готова ко всему. Но Гарпун повел себя странно. Да, весь его вид говорил о том, что этот человек в ярости, однако он, молча, встал, взял коробку со стола и подошел к Мире:
– Надень их. Сейчас, – произнес почти шепотом.
Мира дрожащими пальцами достала сережки и уже через минуту те сверкали в ее ушках.
– Теперь раздевайся.
Когда на девушке не осталось одежды, Гарпун подвел ее к кровати, развернул к себе спиной и подтолкнул вперед так, что Мира уперлась в нее руками, затем послышался звук расстегивающейся молнии на брюках. Сейчас будет больно, она не готова к сексу. Но мужчина не пошел на поводу у эмоций, он сначала аккуратно ввел в нее большой палец, а другими коснулся клитора, а после того, как тело ответило на движения, Гарпун позволил себе овладеть ею. Его руки сжимали бедра, иногда он склонялся и целовал спину. Мира в это время смотрела в иллюминатор, где застыл месяц.
Гарпун занимался ею с полчаса не меньше, он вообще любил долгий секс. А закончил, когда девушка была сверху, при этом положил руку ей на шею, чтобы не смогла отвернуться, чтобы смотрела ему в глаза. И только Мира пыталась закрыть глаза, как он слегка сдавливал шею. Видимо Гарпун понял, что для нее нет хуже пытки, чем смотреть на него, потому и мучил сейчас. Когда наконец-то кончил, сел, обхватил девушку за талию и произнес хриплым голосом:
– Я подумал, Слава… И вынужден нарушить наш уговор.
Слезы заискрились в серых глазах, но она ничего не ответила.
– Я в силах не только защитить тебя, но и обеспечить полноценную жизнь. Новая семья, дети, деньги, возможности. У тебя будет все, – сейчас он коснулся сережки, переливающейся в свете ночника, и продолжил, – когда мы сойдем на берег, сразу поженимся. И это не предложение. Права на отказ у тебя нет. Или станешь моей женой, или я в тот же день отправлю тебя домой. А там… Ты и сама прекрасно знаешь, что будет там.
Мира сдалась, она побежденно опустила голову ему на плечо и начала плакать. Гарпун ощущал кожей ее слезы, но решил не мешать, пусть выплеснет все, что накопилось. А накопилось слишком много…
Глава 3
На календаре пятое февраля… Еще два дня прошло…
Мира более или менее привыкла к качке, теперь ее тошнило значительно реже. Общее состояние выправилось, чего нельзя было сказать о том, что творилось в душе. Когда она первый раз легла с Гарпуном в постель, уже тогда ощутила себя жалкой проституткой, а теперь, после его щедрого предложения, от которого она, по сути, не имела права отказаться, почувствовала себя просто вещью. А Гарпун прямо-таки воспрял и на радостях позволил своей рабыне выходить из каюты, когда ей того захочется.