Остров Дохлого Дракона
Шрифт:
– Послушай меня, малыш, - успокаивал гномика Ивашка, - Вот если бы мы двинулись в столицу летом и через перевал, а не через владения троллей я бы, конечно, взял тебя. Ну, а так, сам посуди, придётся воевать, а я, вместо того чтобы сражаться, буду тебя оберегать. Из-за этого могут пострадать Толстун или вот эльф, а может даже губернатор. Ты же не хочешь этого.
– Ладно, - согласился, наконец, мальчик, - Только ты свою медальку дашь мне поносить, - поставил он всё-таки условие.
– Безусловно. Если бы не ты, всего этого приключения бы не было, а значит половина «медальки» и так твоя. Будем носить по очереди.
Успокаивая гномика, Ивашка вдруг подумал, интересно, получается, едем, вроде, за наградами, а готовимся как на войну, даже похлеще.
Толстун появился, когда даже и ждать его устали, на дворе уже ночь вовсю была.
– Арбалеты доставили, утром выходим, - запыхавшись, доложил он.
– Вот и хорошо. Отдыхай, поешь и спать ложись. Мы всё собрали. Итак, завтра очередной поход за славой.
А утро выдалось совсем не для похода, шёл мокрый снег, который временами переходил просто в дождь. Ветер с гор забирался под одежду и пронизывал до костей. Все нервничали, кричали на опоздавших, суетились, кто по делу, а кто и совсем без надобности. Лошадям передалось настроение гномов, и потребовалась масса усилий, что бы запрячь их в повозку с чучелом дракона. Потом пропал губернаторский конюх, и только через полчаса выяснилось, что расковался пони, который предназначался для перевозки его превосходительства, и конюх искал кузнеца, и приводил его в чувство после попойки, маялся бедняга с похмелья.
Но вот вроде с лошадями управились, и отряд двинулся к городским воротам. Несмотря на ветер, дождь и снег, провожающих было на удивление много. Для Ивашки самым неожиданным было то, что специально проводить в дорогу Толстуна в это слякотное утро пришла певица из ресторана – Луиза. Толстун сразу засмущался, отошёл к ней, и сколько бы штурман не смотрел в их сторону, эта парочка стояла под дождём и ворковала. Только у самых ворот боцман догнал отряд и присоединился к Ивашке и эльфу.
– Хорошая девушка, - похвалил Луизу эльф.
– Я ей ничего и не говорил даже, - пробурчал в ответ Толстун.
– Да, ладно, пора тебе уже жениться, дом строить, детей заводить, - похлопал друга по плечу Ивашка.
Толстун опять что-то пробурчал, но теперь этого уже вообще никто не услышал.
Сразу за городскими воротами, вдоль дороги идущей к Западной пустоши начинались фермерские домики, сиротливо смотревшие сквозь облетевшие деревья. Голубая краска, выгоревшая за лето на солнце, сейчас намокла и тоже не добавляла веселья пейзажу. Всё было серо-грязное, и небо и земля и домики.
Дожди изводили три дня подряд. Вечером четвёртого дня высыпали звёзды, окружив прибывающую луну в ледяном венце. Её дрожащий свет проник в клубящуюся, полную страхов мглу. Речные берега озарило бледное сияние покрытой изморозью травы – она то вспыхивала алмазным блеском, то чернела там, где стояли кучи соломы. Сама река, служащая естественной границей между землями гномов и Западными пустошами, блестела точно ртуть. Жилые места кончились ещё днём, и целый вечер шли по степи. Только трава кругом. По дороге много лет почти никто не ездил, и она совсем заросла, лишь более редкая трава служила ориентиром. Тот берег реки ничем на первый взгляд не отличался от этого. Та же степь.
Чтобы попасть в столицу, необходимо было переправиться на тот берег, пересечь Пустошь, и снова переправившись через реку, оказаться по другую сторону гор – всего в двух днях пути от гномской столицы. Раньше, может, не так и давно, через реку был мост. От него теперь остались только деревянные быки, заросшие мхом.
Отряд подошёл к берегу поздно вечером и переправляться не стали. Никто не знал, что ждёт их на том берегу, какова глубина и скорость течения реки. Утро вечера мудренее, решили гномы и разбили лагерь. Костры губернатор разводить запретил, чтобы не привлекать внимание троллей, если таковые окажутся вдруг поблизости. Лошадей к воде и то не подводили, могут заржать и выдать отряд врагу. Губернатор собрал на совет капитана и Ивашку. Вопрос был только один, как переправляться на ту сторону. Дерева, чтобы построить
– А ведь большая повозка под чучелом дракона деревянная, - сообразил капитан.
– Точно, - сразу понял его мысли Ивашка, - Это даже не плот, а целый паром. Сначала на нём переправим лошадей, затем лошади помогут перетягивать на ту сторону и дракона и нас.
– Вот и хорошо, - обрадовался губернатор, - Тогда отдыхать, а чуть станет светать, будем переправляться.
Ночью было холодно. Это всегда так, если зимой или осенью ночью небо ясное – значит к морозу. Так хотелось развести костёр и просушить хоть мокрую одежду. Но гномы и сами понимали, лучше помёрзнуть, а с троллями не встречаться, чем помереть с сухими штанами. Так и продрогли до рассвета. А тут сразу водные процедуры. Пять гномов взяли в руки толстый канат, привязанный к повозке, и, разматывая его, потихоньку зашли в воду. Шли чуть не крича от боли – холодная вода сводила ноги. Только и это долго не продлилось, скоро глубина стала такая, что пришлось пуститься вплавь. Течение было сильное и гномов начало сносить вниз по реке. Оставшиеся на берегу с замиранием сердца смотрели на барахтающихся в воде товарищей, но вот, плывущий первым, Толстун достал ногами дно и, подвывая от боли в схваченных судорогой ногах, вытянул на мелководье и остальных. Выбравшись на берег, промокшие и озябшие гномы, закрепили канат вокруг лежащего на берегу валуна и принялись скакать и подпрыгивать точно молодые жеребята – пытались согреться.
Уже по канату на тот берег переправились ещё десяток гномов поздоровее. На плот, получившийся из повозки, загнали пять лошадей, и переправа началась. Лошадей на тот берег спровадили быстро, а вот с чучелом дракона пришлось повозиться. Даже набитый соломой и опилками дракон весил не мало, и плот практически полностью оказался под водой. Чучело стало сносить с плота, несколько гномов бросилось в воду, чтобы удержать чудовище, не дать ему уплыть, погонщики лошадей кнуты обломали об бедных животных, стараясь заставить их двигаться быстрее. Всё-таки не дали зелёному монстру уплыть, вытащили на берег. А тут и скупое зимнее солнышко проглянуло, потеплело немного.
Последним рейсом переправили на Пустоши губернатора и пожитки. Сразу, не теряя времени, двинулись в путь. От побывавших в воде гномов валил пар.
– Вроде бы начало не плохое, - шепнул эльфу Ивашка.
– Что вперёд загадывать, но и бояться не стоит. Трусам боги всегда посылают лишние испытания. А смелых сама беда боится. Но тебя-то беда не обойдёт стороной, - помолчав, добавил маг.
– Из-за пластинок, - догадался Ивашка.
– Из-за них. Ты собрал пять штук, да у Хулкура две обещанные. Семь страничек – это много даже для такого удачливого молодца как ты.
При всём при этом уже несколько часов шли без всяких приключений. Троллями и не пахло. В обед сделали привал. Костров не разводили, пожевали хлеба с вяленой рыбой и запили водой сырой. Одежда высохла на теле, да и не яркое зимнее солнышко всё-таки согрело немного воздух. Так что, на Пустоши жаловаться было грех. Ивашку же не покидало ощущение беды. Он подъезжал к эльфу и заговаривал с ним об этом, но маг отвечал, что сам ничего не чувствует, а брат Вандермаст просто нервничает.
А штурман нервничал не зря. Солнце уже склонилось к закату, и вдали показалась излучина реки, на той стороне уже гномская земля, когда появились тролли. Скорее всего, это были дозорные, или что ни будь в этом роде. Десятка два на высоких мохнатых лошадях, выросли они вдруг на фоне заходящего солнца. И сразу же с гиканьем устремились на гномов. Но по мере приближения скорость их всё снижалась, пока метрах в трёхстах они вообще не остановились. Гномы сгруппировались вокруг дракона, вперёд вышли лучники, приготовились к отражению атаки. Суетились только Толстун с Ивашкой. С пони срочно сняли большие арбалеты и установили их на телегу с драконом. Боцман навёл их на цель. Расстояние было великовато, и гномы ждали.