Остров драконов. Загадка платины. Том 1

Ветер Морвейн

Дая продолжала оглядываться по сторонам.

Выход, расположенный в задней части таверны, перегораживал сломанный стол, зато дорога в приватные комнаты была открыта. Ещё один чёрный ход располагался рядом с потайными кабинками, которые можно было арендовать на ночь или на пару часов. Те, кто не мог позволить себе даже этого, спешили расслабиться прямо в зале. Дая подумала что, как бы противно это ни звучало, она бы предпочла клиента победнее. Бедняки смотрели на вещи проще. С ними не приходилось бояться, что твоему господину захочется поиграть в какую-то хитрую игру.

Дая всё ещё разглядывала зал, когда её внимание привлек внушительный силуэт, небрежно раскинувшийся за столиком у камина. Он принадлежал человеку, которого Дая в этот вечер уже встречала –

тому, кто помешал напавшим на них воинам Короля. Даже когда незнакомец сидел, было ясно, что он довольно высок. Под чешуйчатыми рукавами кольчуги просматривались жёсткие тугие мускулы; лежащие на столе руки украшали следы битв. Его пепельные, почти белые волосы невероятной длины красивой густой волной ниспадали по плечам до пояса. Мужественный профиль подчёркивал чувственный абрис тонких губ. Рваный шрам разделял пополам высокую твёрдую скулу. Незнакомый воин разговаривал со спутницами – такой же высокой, крепкой воительницей с русой косой и рыжеволосой друидкой. Затем воительница поднялась и направилась к стойке, за которой протирал стаканы трактирщик.

Дая поспешила спрятать взгляд, пока та не заметила её любопытства, но стоило воительнице удалиться по лестнице на второй этаж, как невольница снова принялась разглядывать незнакомца, вид которого пробуждал в её груди странное, то ли давно забытое, то ли вовсе незнакомое тепло.

Не отрываясь от разговора, воин осматривал комнату – медленно, как будто оценивал степень угрозы, исходившую от каждого из гостей таверны. Однако Дая видела, что мысли его находятся где-то далеко.

Сердце Даи забилось сильнее, когда мужчина плавно повернул голову в её сторону. У неё мгновенно пересохло во рту. Голова закружилась, когда она натолкнулась на взгляд зеленых глаз незнакомца. Дая почувствовала всю тяжесть этого взгляда, несмотря на то, что незнакомец не мог видеть её лица. Несколько долгих ударов сердца воин смотрел на неё, а затем его глаза скользнули прочь.

Мучительное чувство потери овладело невольницей. Дая отвесила себе мысленную пощёчину, напоминая: «Ты – рабыня. Ты даже мечтать о нём не посмеешь». Но, сколько бы она себя не убеждала, Дая уже мечтала – о том, как незнакомец посмотрит на неё ещё раз. О том, как Вермандо подаст знак, и тот купит её. Пускай всего на одну ночь. Лишь бы только прикоснулся к ней. Лишь бы только смотрел на неё ещё несколько минут, заставляя Даю тонуть в этом странном, незнакомом чувстве.

Дая замерла неподвижно, изо всех сил стараясь больше не поднимать взгляда. И всё же против воли она чувствовала, как глаза воина скользят по её укутанному ненавистными тряпками телу, вызывая в сердце Даи давно позабытый стыд, заставляя перламутровую кожу покрываться румянцем под тканью покрывала. Внизу живота забегали мурашки, когда взгляд воина скользнул ниже, изучая слегка раздвинутые бёдра невольницы. От мысли о том, что тот представляет себе в этот момент, Дая покраснела ещё больше. Сердце стучало в груди медленно и сильно, грудь тяжело вздымалась под этим пристальным взглядом, как будто воин не просто смотрел, а гладил её, касался своими покрытыми шрамами руками. Дая чувствовала, что шрамы на этих руках так же неуместны, как рабские руны на её горле, что их встреча должна была произойти иначе – но должна была непременно. По-другому случиться просто не могло. Не выдержав, она бросила на светловолосого быстрый вопросительный взгляд, но именно в это мгновение тот отвернулся, чтобы перекинуться парой слов с друидессой, всё ещё сидевшей рядом с ним за столом. Даю накрыла горечь, нестерпимое желание преодолеть разделявшие их несколько ярдов и заставить воина посмотреть на себя. «Я найду, что тебе дать!» – билось в голове. Боль пронзила тело, когда промежность распалилась до предела когда рабский ошейник раскалился на её шее – так случалось всегда, когда мысли Даи улетали слишком далеко и ей становилось слишком хорошо, но дааже эта боль не смогла её отрезвить. Каждый инстинкт побуждал пересечь залу, чтобы взять воина за руки и заглянуть в это мрачное лицо… чтобы заставить его увидеть себя.

К сожалению, пойти Дая могла только туда,

куда послал бы её господин. Стараясь не привлекать к себе внимания, невольница обернулась на Вермандо и поняла, что тот смотрит куда-то светловолосому путнику за плечо. Там, за крайним столиком, сидел неприятного вида полноватый южанин с чёрными кудрями, облепившими влажные виски, и старательно жестикулировал чародею. А в следующее мгновение Вермандо наклонился к Дае и приказал:

– Иди к нему. Принесёшь не меньше десяти монет.

Дае сдавило грудь, когда она представила, как пройдёт мимо этого светловолосого воина, чтобы продать себя пышнотелому торговцу. Как покинет зал вместе с ним, а того, при виде кого замирает её сердце, не увидит больше никогда.

Одним плавным движением поднявшись на ноги, Дая тщательно разгладила складки ткани, которая укутывала её тело и лицо. У неё было около трёх секунд, чтобы определиться с планом действий. Понимание того, как много решается в этот миг, заставило Даю задержаться на месте, выторговывая для себя ещё несколько мгновений, и, в конечном счёте, возможность предпринять настоящие решительные действия. Она остановилась в нескольких шагах от этого опасного человека, увешанного оружием, и, дождавшись, когда случится неизбежное, и один из посетителей врежется в неё, рухнула рядом с беловолосым. Рука невольницы задела глиняный кубок, стоявший на столе, и опрокинула его воину на живот.

– Мне так жаль… – прошептала Дая, наблюдая, как кроваво-красная жидкость впитывается в рубашку незнакомца и алый бисер разбегается по потрёпанным кожаным штанам. Воин вскочил с места, и Дая поспешно прикрыла голову руками, предчувствуя, что сейчас получит удар. Дая была высокой, но незнакомец – ещё выше неё. Плечи воина были заметно шире, а руки, безусловно, сильней, так что, если бы тот захотел, смог бы одним ударом размазать Даю по стене. Зеленые глаза с огненными прожилками яростно сверкали, заставляя кровь леденеть. В одно мгновение на Даю нахлынуло лихорадочное возбуждение, сердце заколотилось ещё быстрее, и она твёрдо уверилась, что не может позволить этому человеку просто так уйти.

Незнакомец в самом деле вскочил, но не для того, чтобы ударить или отчистить мокрое пятно. Руки его метнулись к Дае, как будто тот хотел помочь ей подняться, – и тут же опали. В эту же секунду Дая заметила, как поднимается с места высокая фигура чародея. Должно быть, заметил её и воин – вместо того чтобы прикоснуться к чужой вещи и взять на себя ответственность за неё, он принялся раздражённо отряхивать с бёдер красные капли.

– Прошу прощения за её неуклюжесть, сэр. Пожалуйста, позвольте вам помочь.

Вермандо в одно мгновение оказался рядом и принялся хлопать по телу незнакомца платком, заставляя Давена злиться ещё сильнее. В конце концов путник снова сел и откинулся на спинку кресла. Взгляд его, одновременно обжигающий и леденящий кровь, метался по телу невольницы. Просторная ткань, укутавшая незнакомку с огнеными прожилками в зрачках, безмерно злила Давена, потому что не позволяла определить, ошибся он или нет. Сильвена – настоящая Сильвена – была ослепительно красива. Её матовая кожа отливала перламутром под светом звёзд. Лицо, безупречное как лики мраморных героев и богов, оставалось холодным и бесстрастным – для всех, кроме него одного. Волосы отсвечивали бледным серебром в отблесках пламени от очага – в ту ночь, когда Давен брал Сильвену в последний раз. Эти мгновения он до сих пор видел во сне и наяву так, как будто всё произошло только вчера.

Не в силах одолеть нахлынувший вал болезненных воспоминаний, Давен негромко зарычал.

Дая же стояла, смиренная и покорная, с руками, аккуратно сложенными на животе и низко опущенной головой, пока не увидела, что Вермандо приказывает принести ещё вина. Дая немало удивилась, когда чародей упал на стул напротив мужчины, как будто они были старыми добрыми друзьями.

Вермандо был шарлатаном высшего класса. Он умел находить выгоду в любом недоразумении. В одно мгновение он забыл о богатом южанине и сосредоточился на новых перспективах. Дае оставалось только гадать, какие мысли роились в его голове.