Остров на краю света
Шрифт:
– Начать придется немного издалека, – наконец решился Эстебан, – от родителей мне перепал титул, небольшие способности и хорошее образование, но не досталось состояния. Его хватило лишь старшим братьям. И потому к двадцати двум годам я поступил на службу в городской суд и начал сам зарабатывать деньги. Сперва был простым писцом, но уже через год стал дознавателем. Поначалу младшим, потом главным. К этому моменту я смог с помощью родителей купить небольшой домик в хорошем месте и неожиданно для себя стал считаться завидным женихом. Меня засыпали приглашениями на балы и приемы, прелестницы вешались на шею как амулеты, их матушки и свахи наперебой расхваливали невест и удобства семейной жизни и я невольно им поверил. И вскоре уже шел к храму под руку с прелестным созданием и думал, что это путь к счастью.
Бывший дознаватель мрачно усмехнулся
Силь его не торопила, тихонько жевала почти забытое лакомство тех времен, когда они с Мэри жили в небольшом приморском городке. Только там пастила чаще была из абрикосов и дынь.
– Первые годы все было замечательно, я работал, стараясь принести домой побольше денег, она хозяйничала. Вернее, командовала слугами. А они ее боялись, как огня, но тогда я не придавал этому значения. Даже радовался, дурак. Первый удар нанесла преданная кухарка, служившая мне с первых дней самостоятельной жизни. Ядвига вышвырнула женщину из дома, обвинив в воровстве. Я в тот момент уезжал по делам и не сразу заметил, что на кухне сменился повар. Зато вскоре, подписывая счета лавочников с изумлением узнал, что мы стали есть втрое больше. Разумеется, я спросил жену в чем дело, но в ответ Ядвига закатила истерику. Пустую, глупую, и очень шумную. Со слезами, битьем посуды и нелепыми обвинениями в скупости. Пришлось отступить… однако я уже был не наивным юношей, а опытным дознавателем, видевшим такие истерики по пять раз на дню, а иногда и больше. И точно знал, нет дыма без огня. Первым делом я нашел кухарку и тайно отправился к ней. – «Я вам очень сочувствую, – сказала эта мудрая женщина, – однако доносить не стану. Да и не поверите вы словам. Лучше вернитесь домой тайком, как пришли сюда, но никого в это дело не посвящайте. И проверьте свои амулеты. Не знаю, как, но леди Ядвига всегда точно знает о вашем приближении еще за полчаса».
Эст желчно ухмыльнулся своим воспоминаниям, допил чай и отставил кружку.
– Она во всем оказалась права, старая служанка. В запонках и булавках, подаренных мне любимой женой, были маячки. А в моем доме, куда я пробрался, не замеченный никем, буйно веселилась толпа почти незнакомых мне людей. Гремел литаврами оркестр, реками текло крепкое вино, столы ломились от блюд, каких при мне никогда не подавали. А моя в стельку пьяная жена, повиснув на шее крепкого сыночка градоначальника, танцевала нечто совершенно непотребное. У меня был с собой боевой жезл… все мы носим такие на всякий случай. Я и шарахнул… по люстре.
– И многих убил? – деловито справилась Силь, представив себе падающую на головы гостей огромную люстру тронного зала замка Тарве.
– Никого, – изумленно уставился на нее напарник, – заряд был ледяным, а люстра – со свечами. Просто окатило всех горячим воском и градом. От визга и воплей у меня чуть уши не оторвало, а Ядвига успела выхватить из-за пазухи флакончик и сделать глоток. Всего один… чтобы уже через несколько секунд стать трезвой как стёклышко и злой, как бешеный лешак.
– Значит, все же боялась, – сделала вывод Силь. – Интересно, чего?
– Развода. – хмыкнул Эст. – Мне стоило доказать ее неприличное поведение, чтобы отправить жену восвояси. Я так и хотел поступить… но вгорячах разогнал всех пьяных гостей, музыкантов и продажных слуг заодно, не слушая воплей жены и звона бьющейся посуды. Решимости мне добавляла ее мелочная подлость, Ядвига старалась бить дорогой фамильный фарфор, попутно уничтожая самую изысканную еду. К тому моменту, как последний лакей выскочил из дома, я успел опомниться и взять себя в руки. Скрутил жену и запер в спальне, закрыв прежде ставни на окнах на замки. В тех местах частенько бывают сильные ветра и принято защищать стекла от летящего мусора и песка. А потом сел перекусить, обдумывая попутно план действий. До меня слишком поздно дошло, как зря я поспешил. Нужно было посадить в кустах взвод городской стражи и понятых, пригласить лекаря и мага, они бы составили протокол. А без этого мои обвинения не имели никакого веса против слов жены, умевшей отрицать очевидное. Но к утру я все же начал действовать, хотя скажу сразу, все было напрасно. Никто не признавался, жена сумела выставить себя безвинной овечкой, попавшей ревнивому мужу под плохое настроение. Прокисшая еда к утру пахла так мерзко, что пришлось нанять служанку и заставить все выкинуть. Добился я лишь одного, предупредил всех лавочников, что не буду платить за товары, заказанные не мной лично. Хотя и тут опоздал, мой счет был почти опустошен, как и тот, неприкосновенный, где хранилось приданое Ядвиги. А ее родные прямо заявили, что без денег блудливую дочку не возьмут. Я не слишком подробно объясняю?
– Нет, – поспешила успокоить Силь, – так и нужно, чтобы картина стала ясной.
– Ну если что, одерни, – похоже ему и самому нужно было выговориться. – Так прошло несколько дней. Новая служанка была крепкой, мускулистой женщиной, не боявшейся никаких угроз. Она до этого работала в трактире и умела постоять за себя. Ядвига пыталась ее запугать, потом подкупить, но я успел отобрать у жены все ценное и запереть в сейф, так как заметил признаки новой беды. Мою супругу начинало накрывать запойной тоской. Она правдами и неправдами пыталась добраться до погреба, где осталось еще несколько бутылок вина, стащила у кухарки ликер, купленный специально для варки помадки. И наконец попробовала пить духи. Мне пришлось все спрятать в тайник, поселить Ядвигу в небольших комнатах на мансарде и запирать, уходя на работу. Это было черное время, но я уже договорился с обителью, лечившей безнадежных пьяниц и собирался отвезти ее туда. Однако мои планы так и остались пустыми разговорами. Меня вызвали в дальний поселок на проведение судебного дознания, и пришлось оставить Ядвигу взаперти. Служанку она ненавидела, швыряла в нее всем подряд, и та в ответ отказывалась с ней возиться. Лишь еду ставила в специальный ящик. Погода была мерзкой, дороги развезло и вернулся я лишь на третий день. Во дворе было полно народу, рыдали одетые в траур родители жены, а меня поджидала стража с приказом доставить в тюрьму. Вот с тех пор я узник.
– Но что с ней произошло?
– Выпила отравленный ром. Маленькую фляжку нашли возле тела. Я никогда такой не видел… и тем более, не давал жене. Артефакт правды подтвердил мои слова. И все объяснения. Но суд признал меня виновным… дознавателю моего уровня, чтобы расправиться с женой достаточно было просто пожаловаться нужному человеку. И все сделали бы и без меня. В счет будущих услуг, разумеется.
– А ты жаловался? – хмуро спросила Силь, уже зная ответ.
– Наверное. Коллеги, знакомые, соседи… все слышали о моей беде и многие сочувствовали. Ну и срывалось иногда… особенно в поездках. Знаешь ведь, у кого что болит…
– А позже… уже тут, ты не пытался угадать, кто мог это сделать? Вернее, кто мог ее бояться? Ведь явно кому-то было бы плохо, начни она говорить?
– О чем?
– Откуда мне знать? Но эти гости… они явно не похожи на друзей или светских знакомых. Скорее, на шайку мошенников.
– Да, нечто подобное я подозревал, но в гневе никого не узнал и не запомнил. Только сына градоначальника. А он выкрутился, пояснив, будто попал туда случайно, за минуту до меня. Якобы искал своего друга, тот собирался пойти к кузине на именины, а она живет примерно в том районе. И тот самый друг подтвердил его слова. Но… извини, конечно, Силь, за три года я чего только не передумал, и постепенно потерял всякое желание копаться в этой истории. И тебе не стал бы рассказывать, если верил в порядочность герцога.
– Как хочешь, – узница и сама ненавидела, когда копались в ее прошлом, – только странно, почему тебя отправили именно сюда.
– А больше некуда. – пожал плечами бывший дознаватель. – В империи не так много приговоренных к ссылке знатных господ и служителей правосудия с высоким статусом, чтобы устраивать для них еще один тайный острог. А поселить такого, как я, вместе с обычными бандитами, равнозначно смертному приговору. Для меня. Они знают нас и в лицо, и по именам. Ну а здесь можно разместить почти две сотни приговоренных. Иногда, после попыток переворотов, тут бывало тесновато.
– Все равно слишком строгое наказание за недоказанное убийство, – уже сдавшись, сердито буркнула Силь.
– Вердикт был – за нарушение профессионального устава. – вздохнул Эст, – А он действительно строг. Дознаватель и сам должен неустанно следить, чтобы никто не покусился на его авторитет, и постоянно проверять всех домочадцев. Никто не должен брать никаких подарков, даже невинных, вроде котенка. Известен случай, когда полученный от соседа кот оказался редкой породы и стоил как позолоченная карета. А Ядвига не просто прожигала мои деньги, а еще и принимала дорогие подарки от случайных «друзей». Потому и сменила всю прислугу и платила новичкам тройное жалование.