Остров осьминога
Шрифт:
Я отдал приказ, и двое сняли броню. Они переключили автоматы в режим одиночной снайперской стрельбы. Теперь их задачей было издалека прикрывать остальной отряд, точными выстрелами нейтрализуя противника.
Коридор закончился большим холлом, в котором на полу лежало несколько окровавленных тел. Наша стрельба не прошла даром. Совы лежали как попало. По следам крови было видно, что некоторых пытались тащить, но бросили. Наверх, в жилые блоки, дороги не было. Дорога была только вниз, в коридоры и подсобные помещения подземного города. Мы подготовились и стали спускаться.
Очередная стычка произошла через две минуты осторожного пути. На нас вылетело трое Сов, и один был с ракетометом старого образца. Мы успели выстрелить, и только поэтому
Дальше продвигались по той же схеме, только на нас уже не было брони. Срочно запросили подкрепление, но оно не могло прибыть очень быстро. Постоянные перестрелки, засады, мины. К концу нашего маршрута дошли только двое, и один из них я. Остальные были или тяжело ранены, или убиты. По пути мы уничтожили почти полсотни Сов.
В конце нашего маршрута мы встретили другой отряд, который начинал штурм через другой проход. Их осталось также трое. А третья группа не появилась вовсе. Они умерли все в постоянных стычках с Совами. Теперь наша задача изменилась. В помещение, в котором мы остановились, было четыре входа. По двум прибыли мы и другой отряд. По третьему должен был прийти третий отряд, но не пришел. В четвертом проходе была основная база Сов.
Нас было шестеро, а Совы не стали дожидаться нашего подкрепления и пошли на прорыв. Мы отбивались, как могли. Боеприпасов было много – мы брали автоматы у погибших товарищей. Но нас просто завалили трупами. Вшестером мы убили шестьдесят восемь человек, больше никогда такого не повторялось. Но Совы продолжали прорываться и не останавливались. Они смогли прорваться в третий коридор, накрыв наши спешно возведенные укрытия плотным огнем. Преследовать мы их не стали. Наши тела могли двигаться, годы тренировок прошли не зря. Но наши чувства не давали нам возможности преследовать Сов. Нас осталось всего трое из шести. Мы стояли и смотрели на гору трупов, которую мы создали своими руками. Шестьдесят восемь тел, которые буквально полчаса назад еще были людьми, заполнили коридор. Повсюду была кровь, ошметки тел и остекленевшие глаза, смотрящие в разные стороны.
Из Сов вырваться не смог никто. Их встретило наше подкрепление и полиция. Они попали под перекрестный огонь и погибли все. Как потом выяснилось, Совы предпочли умереть все, но не сдаться. Всего их было почти шестьсот человек. С нашей стороны погибло чуть более тридцати. Если бы шла война, то можно было бы назвать это великой победой. Но у нас так не поворачивался язык. Я до сих пор помню те коридоры и тела, разбросанные повсюду.
Нас отправили на реабилитацию, но она помогала слабо. В строй вернулся только я. Остальные бойцы, участвовавшие в штурме и выжившие, сошли с ума. Мне дали новый отряд, но я с ними уже не сближался. Теперь я понял, почему так вели себя более старшие командиры. Почему никто из них не сближался с бойцами. Заботиться – да, опекать – да, защищать – да, сближаться – нет. Универсальная формула для любого человека, который работает с людьми, которых может уже завтра потерять.
– А что у тебя с рукой? – спросил доктор Свамп. – Ты же не хотел делать аугментации, но сделал. Видимо, что-то случилось, что ты решился на это.
– Как ты догадался? – в ответ спросил Мигель.
– Я же доктор, – улыбнулся в ответ Свамп, – а психология – это часть профессии.
– Да глупо получилось. Мне тогда было двадцать девять. Мы готовились к очередной операции. Задача была – уничтожить объект, именно не захватить, а уничтожить. Причем сделать это нужно было так, чтобы основные строения не пострадали, а пострадало только оборудование. Людей тоже желательно было не трогать. Если я правильно понял, то так мы могли нанести экономический урон конкурентам, а им придется опять вкладывать деньги и силы в разработку месторождения. Захватывать же объект не имело смысла из-за его удаленности. Мы не смогли
Охраны на объекте почти не оказалось. Слишком далеко на территорию конкурентов мы забрались. Мы без труда их обезвредили и отволокли в отдельно стоящее помещение. Потом началась беготня за рабочими и инженерами, но все-таки мы их всех собрали и отправили в то же самое помещение. Объяснив пленникам, что будет дальше, чтобы они не боялись и не делали глупых или геройских поступков, мы приступили к минированию. Обошли каждый закоулок, и в нем устанавливали мины. Мне стало скучно, и я тоже пошел минировать. Это и стало моей глупостью.
Если ты не знаешь, то существуют такие мины, начиненные плазмой. Их называют «огненными жуками». У них шесть лапок, которыми они могут крепиться к любой поверхности. Команда на детонацию отдается удаленно. Но перед этим «жука» надо включить. Пока его не включишь, это просто ничего не способная сделать железяка. Так вот, у этих «жуков» взрыв направленный. Например, если его прикрепить на одну стену и взорвать, то внутри помещения всё сгорит, но стена, на которой был сам «жук», останется почти нетронутой.
Я держал «жука» в руках. Перевернул, чтобы нажать кнопку включения. Как только я до нее дотронулся, произошел взрыв. Плазма внутри «жука» спалила всё, до чего могла дотянуться. Мне повезло, что я руку не прижимал к телу, а держал ее вытянутой. Поэтому мне спалило всё до локтевого сустава. Кровью истечь я не мог. Плазма остаток культи превратила в спекшийся комок плоти. Такой боли я не испытывал никогда. Сначала боролся с ней, сколько мог, а потом потерял сознание. Очнулся я уже на базе, накачанный обезболивающим. Поговорил с врачом и выбрал такую форму протеза. Меня прооперировали и отправили служить дальше. На нанороботов мне не хватило денег, а в войсках их не одобряли в то время. Поэтому поначалу я в руке носил разные небольшие предметы, которые могут пригодиться. Одно время долго носил набор, объединявший множество инструментов в одном предмете. Несколько раз он меня здорово выручил.
Так я и продолжал служить в войсках до того, как мне исполнилось тридцать пять. Потом меня списали в запас и отправили на отдых. Теперь я мог делать всё, что захочу, при этом получая пособие. Несколько месяцев я шатался по мегаполису, не зная, чем заняться. Всё, что я делал и умел делать, – это воевать. Я начал употреблять всё, на что хватало моего пособия. Мой разум затуманился. Алкоголь, секс, наркотики, драки – я был на самом дне. Ходил в каком-то рванье, – Мигель дернул свою черную робу. – Даже эта одежда лучше, чем та, что была на мне тогда. Мне не было места в том мире. Там у каждого были дела, кроме меня. Каждый житель зарабатывал кри и тратил их на свои удовольствия. Каждый был занят, спешил на работу, спешил обратно, потом развлекаться. А у меня дел не было. Я думал устроиться на работу, и у меня даже получилось. Я стал вышибалой в одном из баров. Но оказалось, что бить людей так, как учили меня, нельзя. Я их просто калечил, и меня уволили.
Спас меня один из бывших вояк. Мы встретились в баре, и за бутылкой дешевого синтетического рома он рассказал свою историю. Она очень была похожа на мою, за исключением мелких деталей. Такой же бывший вояка, как и я. Тоже пил и не мог найти себе место. А потом пошел в полицию. Там такие как он, оказывается, нужны. Вообще нужны все, кто умеет держать оружие, имеет дисциплину и способен поддерживать порядок.
Три месяца в полицейской академии прошли очень быстро. Это было легкое для меня время, так как я знал больше, чем знали наши инструкторы. Мои показатели были на очень высоком уровне относительно остальных рекрутов. Тогда мне предложили пройти курс следователя. И, немного подумав, я согласился.