Остров пропавших девушек
Шрифт:
— Донателла? Что произошло? Опоздала на паром, что ли?
Татьяна стоит на причале и с высоты своего положения взирает на ее муки. Прямо лучится любопытством. Хмурится.
— Боже мой, ну и видок у тебя, краше в гроб кладут, — произносит она. — Заболела, что ли?
Из глаз Донателлы брызжут слезы.
Татьяна опускается рядом с ней на корточки и заглядывает в лицо, хмуря брови.
— О боже, послушай, все не так плохо! Просто сядешь на следующий паром, и дело с концом.
— Как? — воет она. — У меня даже документов
— Бедная…
Татьяна робко кладет руку ей на плечо. С этим жестом явно что-то не так. В нем присутствует неловкость, словно до этого она никогда никого не утешала.
— Господи, — говорит Татьяна, — бедная ты девочка. Как же мне тебя жаль.
Мимо них постоянно кто-то проходит. Делают вид, что не смотрят, но на самом деле то и дело поглядывают в их сторону. Татьяна сердито зыркает на жену бакалейщика, которая подошла слишком близко и тоже для виду отвела взгляд.
— Пойдем отсюда, — говорит она, протягивая Донателле руку, — нечего торчать на этой пристани.
Та в изумлении смотрит на нее. Да, сочувствие ей сейчас нужно как воздух, но его источник весьма неожиданный.
— Спорю на что угодно, мы что-нибудь придумаем! — говорит она. — Мой отец — лучший друг Джанкарло. Если кто-то и может раздобыть тебе документы, то это он. — Татьяне только четырнадцать, но говорит она как гораздо более зрелый человек. — К тому же он будет рад тебя видеть.
На «Принцессе Татьяне» работают двигатели, но трап пока никто не убрал.
— Все еще ждут, — небрежно бросает Татьяна. — Если честно, то тебе повезло, в противном случае яхта давным-давно была бы уже в море. Должна была приехать парочка… гостей, но они застряли в Ницце на таможне и теперь пропустят все веселье.
— Вот как, — говорит Донателла.
На гостей Мидов ей плевать, но как хорошо было бы уйти с причала, скрыться от испытующих взглядов соседей. Оказаться как можно дальше от «Ре дель Пеше», откуда ее того и гляди окликнут.
Они ступают на палубу и идут на нос корабля. Донателла выбилась из сил. Ее душа изодрана в клочья. Она чувствует себя такой потерянной, такой выбитой из колеи, что совсем позабыла о том, что такое «право выбора». Ей лишь недавно исполнилось семнадцать лет, она очень напугана и всей душой жаждет, чтобы кто-нибудь — неважно кто — подсказал ей, что делать. * * *
Гости, собравшиеся на мальчишник, расположились на банкетках. Пьют шампанское и смеются специфичным тенорком, который присущ только богачам.
Увидев девочек, один из них толкает в бок другого. Хохот смолкает. Они пристально оглядывают Донателлу. С ног до головы. С головы до ног.
Под их испытующими взглядами она чувствует себя голой. Глупая девчушка, надевшая летнее платьице и отправившаяся на поиски приключений.
— Жди здесь, — велит ей Татьяна, уходит, а она остается стоять в проходе.
Друзья Мэтью Мида не сводят с нее глаз. Она отвечает им робкой улыбкой.
— Ну что я вам скажу, — говорит один
Его спутник смеется, отворачивается и делает глоток шампанского.
Из кают-компании поспешно выходит Мэтью Мид, его багровое лицо — сама озабоченность.
— Донателла, детка! — восклицает он.
Из ее глаз опять ручьем текут слезы. Ей хотелось бы видеть сейчас перед собой мать, но та ее не поймет.
Мэтью Мид стоит и смотрит на нее, буквально лучась состраданием. Потом кладет ей на плечо свою огромную увесистую руку и чуть его сжимает.
Краем глаза она видит вдали Татьяну. Та надела огромные солнцезащитные очки, отчего стала похожа на большого жука, вышла через служебный вход и теперь направляется к трапу. В руках у нее большая сумка в цветочек, способная вместить вещей на несколько дней. В лучах солнца она сходит на берег и, даже не оглянувшись, идет по пристани.
Мэтью Мид поворачивает девушку спиной к причалу и говорит:
— Вообще-то я понимаю, почему ты решила уехать. Здесь тебе нечего делать.
От его участия ей на глаза опять наворачиваются слезы.
— Я не знаю, как поступить… — признается она. — Я не могу вернуться домой.
— Нет, — отвечает Мэтью Мид, улыбаясь снисходительной улыбкой. — Не волнуйся, мы не станем насильно возвращать тебя родным. Ты можешь поехать с нами. Мы отвезем тебя на материк.
Донателла изумленно ахает, заглядывает ему в лицо и видит, что он все так же улыбается.
— Правда?
На долю секунды его улыбка становится чуть менее ласковой, но уже в следующий миг он опять сияет.
— Мы от тебя просто без ума, — говорит он. — А они, поступив так с тобой, сами себя опозорили.
Донателла быстро кивает. Он улыбается еще шире.
— Молодец! — говорит он. — Вот увидишь, мы все уладим. Проходи. Мы дадим тебе каюту. Если без промедления выйдем в море, к субботе будешь на материке. — Потом добавляет, подведя ее к двери кают-компании: — И как знать, может, по пути нам даже удастся немного поразвлечься.
[1] Перевод Михаила Донского.
[2] Классические британские туфли с декоративной перфорацией.
[3] Старые мастера — собирательное обозначение творчества великих художников Западной Европы XIII–XIX веков.
[4] Крупнейшая лоукост-авиакомпания Европы.
[5] Курортный город на Кипре.
[6] Район Лондона.
[7] Король рыбы (исп.).
[8] Полицейская служба ЕС, борющаяся с терроризмом, наркоторговлей, отмыванием денег и прочими преступлениями.
[9] Британская актриса.
[10] Йотам Оттоленги — известный британский шеф-повар и ресторатор.
[11] Духи от Диор.
[12] Корейская поп-музыка.
[13] Речь идет о чудовищной истории насилия над детьми в городе Ротерем на севере Англии, долгое время остававшейся неизвестной.