Отметим еще один немаловажный момент — произошедший вместе с развалом СССР развал советской оборонки сопровождался обвальной девальвацией патриотизма в среде тех, кто создавал самое современное оружие для советских вооруженных сил. Этим не замедлили воспользоваться иностранные спецслужбы. Газета «Время новостей» опубликовала полученные ей от неизвестного сотрудника спецслужб РФ аналитическую записку о последствиях научно-исследовательских работ, проведенных российскими учеными по заказу американцев. Переданный контрразведчиком документ представляет собой обзорно-аналитическую записку, подготовленную на основе «частично отобранных и систематизированных документальных материалов из компьютерного информационного узла» одного из российских центров «по изучению проблем разоружения». Речь идет о привлечении для работы над совместными научными проектами с Соединенными Штатами российских ученых, как правило, с именем. Были среди них и сотрудники некогда секретных военных НИИ. Во что вылилось это сотрудничество, основанное на известном принципе «Продам Родину! Недорого», посмотрим на конкретных примерах. В газете приведено их лишь несколько, хотя перечень переданной ей записки куда шире. Цитируем то, что опубликовано: «Вот проект «Предотвращение возможного захвата ядерного оружия». Разумеется, террористами. Но стоит вчитаться в поставленные перед российскими учеными вопросы, как становится очевидным — «коллеги» заинтересованы в развединформации для себя. Сотрудникам секретных российских НИИ предлагалось рассказать о создании позиционных районов ракетных дивизий с учетом дислокации сухопутных войск округа, о размерах боевых позиций межконтинентальных баллистических ракет (МБР) шахтного базирования типа «одиночный старт», об организации несения службы батальонов боевого обеспечения и охраны. Просили также дать описание инженерных препятствий (ряды колючей проволоки под напряжением от 800 до 3500 вольт, минно-взрывные заграждения по периметру). Интересовались заказчики и мобильными ракетными комплексами, и местами
хранения ядерного оружия (объектами «С»). Вопросы ставились очень профессионально: критерии выбора маршрутов боевого развертывания и боевого патрулирования, охрана на маршрутах и так далее. Научно-исследовательский и инженерный центр ракетного командования армии США проявил заинтересованность в разработке «легкой, плечевой, индивидуальной, переносной, одноразовой системы оружия» для ведения огня в городских условиях. Проект «Изучение поражаемости живой силы» предусматривал анализ данных, полученных в результате испытаний оружия и военных действий, чтобы предсказать обстановку (давление, время, импульс) за пределами объемно-детонирующего облака. Предлагалось также определить, какие физиологические эффекты (поражение легких, разрыв барабанной перегородки, потеря слуха и т. д.) используются для создания норм безопасности, какой уровень травмы влияет на ухудшение выполнения военных задач и т. д. Или вот такая «скромная» научно-исследовательская проблема: «Система противоракетной обороны Москвы и ее возможности». В результате наши ученые провели оценочный анализ таких возможностей в сравнении с аналогичной американской системой «Сэйфгард» и сформулировали это в работе «Оценка высоты перехвата системы ПРО». Они «всего-навсего» исследовали возможности российских противоракет типа Gazelle (и в России-то о них мало кто знал), которые обладают способностью достигать очень больших ускорений и предназначены для перехвата целей внутри атмосферы. Ответили также на вопросы об архитектуре, характеристиках и параметрах компонентов системы ПРО Москвы — описали режимы работы радиолокационных станций, скорости противоракет, методы выделения боеголовки МБР противника из облака ложных целей, средства преодоления ПРО. Интересно, как работающие на американцев российские ученые легендировали собственные исследования. Например, «Проведение демонстрационных испытаний средств радиоэлектронного подавления (РЭП) служит одним из решающих факторов, сдерживающих развертывание полномасштабных систем ПРО, поскольку боевые возможности ПРО при наличии на ракетах комплексов РЭП, срывающих функционирование информационных средств военного назначения, становятся крайне низкими». Теперь, когда США намерены развернуть третий позиционный район своей ПРО в Европе, видимо, уже не сдерживает. Проект «Исследование оперативно важных районов Мирового океана (российские прибрежные морские акватории)» рассматривался, естественно, с точки зрения «эффективных совместных действий флотов России и США». Но опять же истинные цели видны из вопросов: каковы методы решения противолодочных задач, эффективность систем обнаружения дизельных подводных лодок? Предлагалось организовать банк данных по гидрофизическим характеристикам для повышения эффективности систем подводного наблюдения. Для США самым оперативно важным районом для «коалиционной борьбы с международным терроризмом» оказалась акватория Баренцева моря. Именно там, во льдах российского Севера, а не в Малаккском проливе или у берегов Сомали, видимо, действуют террористы и пираты. В рамках проекта американцами были получены сформированные в СССР и России на протяжении десятилетий различные базы данных. Они позволяют эффективно вычленять фоновые возмущения, которые привносятся российскими субмаринами, определять степень воздействия окружающей среды на акустические и неакустические системы дистанционного зондирования и многое другое. Американцы проявили интерес к российским силам для ведения борьбы с подводными лодками: эффективность системы обнаружения подводных лодок, базы данных для проектирования гидроакустических подсистем субмарин. Все это нужно было для создания в акватории Баренцева моря системы подводного наблюдения и сопровождения российских АПЛ. Этот своеобразный «противолодочный зонтик» представляет собой сеть прогнозирующих станций, непрерывно освещающих подводную обстановку. В проекте «Исследование характера будущей войны на море в ходе региональных конфликтов» решалась ни много ни мало проблема локализации и сведения к нулю возможности боевого применения российского атомного подводного флота стратегического назначения — решалась нашими же руками. Цель — создание современной, высокоэффективной комплексной системы обнаружения, сопровождения и уничтожения российских атомных подводных лодок в кризисных ситуациях в акватории Баренцева моря. Получившие гранты российские ученые услужливо подсказывали: отсутствие больших глубин облегчает применение противолодочных средств и дает возможность блокирования маршрутов выхода с мест постоянного базирования российских АПЛ в глубоководные районы открытого океана для боевого патрулирования. Продолжает морскую тему проект «Исследование степени радиоактивного загрязнения акватории Северно-Ледовитого (так в тексте. — Ред. ) и северной части Тихого океана в прибрежной российской зоне». Тут американцев интересовали уже действия российского атомного подводного флота в акваториях с ледовым покрытием, где упомянутые выше методы и средства обнаружения либо ограничены, либо вообще неприемлемы. Поэтому активно разрабатывались средства, способные зондировать «радиоактивную эмиссию ядерных энергетических установок» российских АПЛ. Для этого США создавали сеть радарных датчиков. К чему и привлекли наших ученых. Одновременно на фоне искусственно обостряемой проблемы озонного слоя в арктической зоне США вели масштабные исследования акватории Северного Ледовитого океана, который интересовал их в военно-стратегическом отношении. Частью этой программы стали полеты аэростатов с приборами и оборудованием с полигона международного центра ESRANGE в шведской Кируне. Очевидно, что американскими военными была получена исчерпывающая информация о возможных местах временных боевых позиций российских АПЛ в зависимости от конфигурации дна и толщины ледового покрытия, делают вывод российские контрразведчики. «Противолодочный зонтик» над оперативно важными морскими акваториями России создавался поэлементно, независимыми друг от друга научными коллективами из России. «В связи с этим получить достоверную информацию… вряд ли представляется возможным», — делают вывод контрразведчики. Ясно одно: противолодочная система позволяет США блокировать действия российского атомного подводного флота в кризисных ситуациях, а также при международных санкциях на появление российских АПЛ в водах Мирового океана «из-за невозможности России обеспечить безопасность их эксплуатации». Принцип «сотрудничества» с российскими учеными везде был примерно одинаков: от инозаказчиков — финансирование, руководство и контроль, от России — высокие технологии и интеллектуальный потенциал. Принцип этот соблюден в разработках «Космический эшелон российской системы предупреждения о ракетном нападении» и «Тактическое ядерное оружие России». В русле второй темы «независимые эксперты» рассказывают о мощностях российских предприятий по производству тактического ядерного оружия и делают вывод: сборка нового оружия идет очень низкими темпами, поэтому в российских вооруженных силах скоро будет не более 1000 единиц ТЯО. Между тем, по мнению российских военных, уравновесить превосходство НАТО в обычных вооружениях можно только с помощью именно тактического ядерного оружия. Тем более что гипотетический эффект координированного удара тактической авиации НАТО с применением ТЯО и стратегических ядерных сил будет в 1,5–2 раза выше, чем эффект удара только стратегическими ракетами. Понятно, что говорить о морали, порядочности при таком сотрудничестве нет смысла. Но верхом цинизма в истории с иностранными грантами можно считать контракт с россиянами управления по специальным видам вооружений Министерства обороны США на проведение научной работы по проблеме «Метро» общей стоимостью 34 500 долл. Российские специалисты должны были смоделировать возможные последствия террористического ядерного взрыва в системе тоннелей большой протяженности и получить количественные оценки «эффектов возникновения и распространения сейсмических ударных волн в геологическом массиве, распространения газовых потоков и зон разрушений в результате ядерного взрыва». По требованию заказчика в качестве исходных данных взяты «термодинамические и механические характеристики мягких водонасыщенных грунтов осадочного происхождения», в которых залегают сооружения Московского метрополитена, а также его подземная геометрия». Российские специалисты должны были выполнить «шесть моделирований для трех энерговыделений мощностью в 1, 10 и 50 килотонн тротилового эквивалента и двух положений взрыва» по согласованию с заказчиком. Работа признана уникальной, поскольку моделировались последствия ядерного взрыва «в близком приближении к реальности». Наши специалисты ударно поработали и пришли к выводу: местами закладки взрывного устройства являются одна из центральных станций в пределах Кольцевой линии и периферийная станция на одной из радиальных линий. По понятным причинам мы их не называем. Но американская сторона получала методику расчета с применением ЭВМ множества вариантов выбора оптимального по мощности боезаряда и определения наиболее уязвимых в диверсионном отношении мест. Контрразведчики докладывали своему руководству: «В силу того, что научная работа инициирована и финансируется военным ведомством США, очевидно, что в данном случае решается проблема по возможному уничтожению ядерными боеприпасами малой мощности (ранцевого типа) подземных объектов военно-стратегического назначения, органически входящих в систему Московского метрополитена. Ввиду сложного геологического строения, наличия, помимо метро, разветвленной сети коммуникационных подземных сооружений, значительная часть из которых находится в аварийном состоянии, проведение реального террористического акта в рассматриваемых ситуациях может привести к непредсказуемо катастрофическим последствиям для центральной части г. Москвы». К этому добавим — проблема «Метро» органически вписывается в русло принятой военными США концепции: для предотвращения ответного ядерного удара наиболее эффективным и дешевым является нейтрализация системы управления и связи. У Лубянки появились основания предполагать: не исключено, что на территории России американцами были осуществлены запрещенные в США научные разработки ядерного оружия мощностью менее 5 килотонн. Перечислим некоторые другие проекты в рамках зарубежных грантов: «Методы борьбы с высокоточным оружием», «Модели принятия военно-политических решений в кризисных ситуациях», «Проектирование боевой части ракеты для поражения арсеналов (баз, бункеров, укрытий)», «Создание информационного узла Start в системе «Интернет» по оборонному потенциалу России», «Потенциал высокоточного оружия США для поражения наземных МБР России», исследовательские программы «Гражданский контроль над военными структурами в России», «Контроль над критическим экспортом в России», «Утилизация и прекращение наработки оружейного плутония в России», «Разработка научно обоснованных военно-технических приоритетов для Минобороны РФ и военной доктрины России», рекомендации для законодательных и правительственных органов РФ по проблемам разоружения, воздействия атмосферных ядерных испытаний на российские сети электропередачи и телекоммуникаций. Известно, кто координировал эту работу — во время инспекционных поездок в рамках межгосударственных соглашений. (Николай Поросков. Троянские гранты. США активно использовали российских ученых в военных целях. «Время новостей», 22.01.2009).
Тут, как говорится, ни убавить, ни прибавить. Раскрыты сведения, неоценимые при подготовке «превентивного» удара по России со стороны потенциального противника, у которого давно уже подготовлены детально разработанные планы уничтожения нашей страны. Это еще один конкретный результат горбачевской «перестройки», а также бюджетного голода в российской «оборонке» в период с 1991 по 2007 г.
15 января 2009 г. тех, кто наблюдает за российским ВПК, поразили два сообщения. Первое — заявление вице-премьера Сергея Иванова о том, что Россия приступила к созданию высокоточного оружия на базе нанотехнологий, в чем, как он уточнил, достигнуты большие успехи. И второе — информация о посещении Владимиром Путиным в подмосковном Королеве корпорации «Тактические ракетные вооружения (ТРВ)», которая позиционирует себя как «лидер разработки и производства высокоточного вооружения». Корпорация включена в список стратегических и системообразующих предприятий, учрежденный правительством в декабре 2008 года. В том году доля экспорта составила 80 процентов произведенной ТРВ продукции. От заказов нет отбоя. На 2009 г. получен большой госзаказ — он в условиях мирового кризиса становится наиболее важным источником финансирования для оборонных заводов. Но сможет ли ТРВ с ними справиться? Хватит ли кадров, техники, средств? «Лучшие ракеты в мире, — с умилением писала «Российская газета» в своем репортаже из Королева, — собираются вручную». Бывший президент явно не знал об этом и «с нескрываемым удивлением смотрел на то, как рабочие в синих костюмах с помощью отвертки завинчивали гайки на высокоточном оружии. Оно поставляется в Индию, Китай, Венесуэлу, Алжир и Вьетнам» («Российская газета», 16.02.09). Отвертка и современная ракета! Ну, мыслимо ли такое? Сколько бы ни убеждали меня в обратном, не поверю, что вручную собирать такие ракеты лучше, чем с помощью современной автоматики. Просто такой автоматики в российской оборонке нет. В результате, как и во времена оны, наши талантливые «Левши» могут подковать блоху, но сделать так, чтобы она при этом еще и скакала, до сих пор не сподобились — не хватает техники, ноу-хау и современных технологий. Боюсь, что и с «нанооружием» произойдет то же самое.
Ничем не оправданные гонения на лучших разработчиков ракет и выдвижение на передний план далеко не лучших не могли не сказаться на обороноспособности России. Классический тому пример — проблемы, возникшие в связи с забрасываемым весом. Об этом важнейшем критерии ракетно-ядерного потенциала мы уже говорили. Дело в том, что разработанные в Институте теплотехники ракеты «Тополь-М» и «Булава» обладают ничтожно малым забрасываемым весом до 1,2 т, что не дает больших шансов прорыва ПРО. Договором по ПРО от 1972 г. запрещалось развертывание глобальной системы ПРО, поэтому весь забрасываемый вес ракеты мог быть израсходован целиком на боевые блоки и системы для их разведения по индивидуальным целям. Однако с выходом США из Договора по ПРО и началом развертывания систем ПРО, как отмечает профессор Кузнецов, положение существенно изменилось. Теперь мы должны значительную часть забрасываемого веса, до 50 %, расходовать на системы преодоления ПРО, что приведет к соответствующему уменьшению числа боевых блоков и падению боевой эффективности ракеты. Поэтому в XXI веке параметр «забрасываемый вес» приобретает особо важное значение, независимо от того, какой способ преодоления ПРО выбран для данной конкретной ракеты.
Второй причиной развала системы стратегической безопасности России была рыночная иллюзия либерализма, в соответствии с которой рынок «сам выстроит» конкурентоспособную, здоровую экономику. Когда российская «оборонка» попала под диктат рынка, лишилась практически всякой государственной поддержки, выжить она могла только а) за счет продажи уже произведенного оружия (с этого и пошел перекос в экспорт); и б) за счет производства товаров, не имеющих никакого отношения к ее профилю. Отсюда и пошло производство чайников и лопат из титана, а также всякой прочей мануфактуры. Так началось и бегство специалистов из российского ВПК в ВПК зарубежные. В первую очередь в американский, где обосновались и многие авторы вышеупомянутых докладов на американские гранты, а то и в полуподпольные военные производства в тех странах, которые Вашингтон относит к «изгоям».
И третья причина этой катастрофы — обвальное падение нравственности и морали в России после распада СССР, а как следствие этого — коррупция и воровство, поразившие не только чиновничество, но и прежде неподкупное и гордое российское офицерство. Уникальные военные станки и новейшие танки, целые крейсера продавали на металлолом, а на Кавказе и вовсе с армейских складов снабжали оружием чеченских и прочих боевиков. Да и только ли этим отмечены постсоветские годы упадка и разложения российских вооруженных сил.
Журнал «Эксперт» (редакционная статья «Попридержите чепчики» — № 18, 15–21 мая 2006 г.) писал: за последние пять лет (с 2000 по 2005 гг.) государственный оборонный заказ в общей сложности составил более 12 миллиардов долларов. Огромные деньги! На них можно было бы купить пару авианосцев с самолетами и наземной инфраструктурой. Или перевооружить сухопутные силы. Однако с 2000 года Минобороны закупило всего полсотни новых танков, несколько самолетов и вертолетов да два десятка межконтинентальных комплексов «Тополь-М». Как не считай, все это дороже 3 миллиардов «у.е.» стоить никак не может. А куда делись остальные 9 миллиардов? Военный эксперт Руслан Пухов считает, что в Вооруженных силах РФ действует отлаженная система воровства казенных средств гособоронзаказа. Техника якобы ремонтируется и модернизируется на ремзаводах МО. На самом деле, все делается лишь чисто косметически или вообще только на бумаге. А деньги списываются. (Как это делается, мы узнаем ниже . — В.Б. ). Никакой выгоды не имеет армия и от экспорта российского оружия за рубеж.
Если в РФ от торговли оружием заработан миллиард «у.е.», то до собственно оборонной промышленности доходит едва треть. Все остальное растворяется на разных руководящих уровнях — от самого высшего до ступеньки директора завода». Добавьте к этому постоянный рост стоимости военной продукции, перешагнувшей все мыслимые границы. Причины ее — в монополизме производителей и закрытости значительной части военных расходов, что позволяет жуликам в мундирах проворачивать фантастические операции. В 2003 г. доля секретных ассигнований федерального бюджета по статье «Национальная оборона» составляла 37 %. В 2008 году она достигла 46 %. Это еще одно подтверждение вышеприведенной статьи в New York Times от 19.10.08, согласно которой «40 % военного бюджета России разворовывается или растрачивается». О воровстве и коррупции в российских вооруженных силах вынуждена была заговорить и Генеральная прокуратура РФ.
6 ноября 2008 г., выступая перед участниками Координационного совещания руководителей правоохранительных органов, Вооруженных сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов, в ходе которого был рассмотрен вопрос «О состоянии работы и мерах по пресечению коррупции в Вооруженных силах Российской Федерации, других войсках, воинских формированиях и органах», главный военный прокурор Сергей Фридинский отметил, что коррупция в войсках, воинских формированиях и органах приобрела не только масштабные формы и характер, а превратилась, по сути, в тяжелую болезнь, которая разъедает нашу экономику и разлагает все общество. «Армия — я имею в виду под этим словом все воинские формирования и органы — является частью нашего общества, а поэтому и болеет теми же болезнями. В том числе не обошла ее и коррупция», — отметил Сергей Фридинский.
Как подчеркнул Главный военный прокурор, несмотря на принимаемые меры, масштабы этого порока среди военнослужащих, к сожалению, не только не сокращаются, но и, наоборот, растут. В подтверждение этого он привел данные статистики. Так, за 9 месяцев 2008 года рост количества зарегистрированных преступлений коррупционной направленности в Вооруженных силах РФ составил 35,4 % — 1401 преступление. В 3,2 раза увеличилось количество этих преступлений во Внутренних войсках, в 1,6 раза в органах и учреждениях МЧС России, более чем на 10 % в пограничных органах ФСБ России и на 24 % в Министерстве обороны Российской Федерации.
В числе этих преступлений в полтора раза возросло количество случаев взяточничества и превышения должностных полномочий корыстной направленности, свыше половины преступлений составили посягательства на военное имущество и бюджетные средства. За совершение этих преступлений к уголовной ответственности привлечены 290 офицеров, в том числе 209 старших, осуждены 8 высших офицеров. В отношении четырех продолжаются судебные разбирательства, а в отношении еще 10 идет предварительное следствие. Итак, на скамье подсудимых, в следственном изоляторе или в тюрьме только за один год оказались 22 генерала!