Остров Русь (сборник)
Шрифт:
— Слазь, предатель! — крикнул он жрецу. — Или я сам сброшу тебя, и даже Анубис не пожелает держать в своем царстве такую гниль!
— Арестуй его, Доршан! — взвизгнул Гопа с помоста.
Не отводя от меня дротик, Доршан дал команду, и тут такое началось!.. Кто кого колол, кто кого рубил, а кто кого руками молотил, понять было невозможно. Через минуту уже не только солдаты, но и все собравшиеся зеваки мутузили друг друга чем придется.
И они, наверное, подчистую самоистребились бы, а история Египта на том бы и закончилась, если бы вдруг среди ясного неба не засверкали
— Осирис, Осирис идет! — закричал Стас радостно, и все раболепно повалились на землю. Включая солдат и Доршана, который, упав к моим ногам, тихонько проскулил:
— Так и есть, в самом жутком своем воплощении. Сейчас карать начнет…
Освобожденный, я судорожно глотнул воздух и оглянулся, выясняя, в чем же, собственно, дело. И сразу все стало ясно. Переступая через распростертые тела насмерть перепуганных людей и паля в воздух из муми-бластера, к нам величавой поступью двигался Шидла.
— Ко мне, котята! — гаркнул он зычно, и мы со Стасом со всех ног кинулись к нему. Но на полпути Стас остановился и позвал:
— Лина!
Хайлине, соскочив с носилок, побежала к нам.
— А это еще что за маленькая самка? — спросил Шидла, с интересом ее разглядывая.
— Она с нами, — тяжело дыша, ответил Стас. — Айда быстрее, пока они не очухались.
— Бояться их нечего, — уверенно ответил Шидла, — но убивать не хочется. Так что давайте правда поспешим. Самка пусть садится верхом на меня, а вы покрепче держитесь за гриву.
Мы помогли Лине взобраться ему на спину и вчетвером помчались к лесу.
Глава пятая,
в которой нам крупно не повезло
Минут через пятнадцать мы, запыхавшись от быстрого бега, сидели в хроноскафе. Шидла что-то настраивал на приборном щитке, Стас, чертыхаясь, брезгливо отцеплял от одежды вареные овощи, а Лина осматривалась, широко открыв глаза от любопытства и удивления.
— Наладил? — спросил я сфинкса.
— Давно уже. Вас искать замучился. Испугался даже. А как зовут маленькую самку? — кивнул он в сторону Лины.
— Девочку, — поправил я. — А зовут ее Хайлине.
Услышав свое имя, Лина кокетливо потупилась.
— Только она всеземного не знает, — добавил я.
— Это ясно, — сказал Шидла. — Тогда вот что. Посади ее в свое кресло и пристегни ремень. Ремни я тоже починил. А сам покрепче держись за спинку, ты уже привычный.
— Да пусть она со мной садится, — предложил шустрый Стас. — Мы тут нормально поместимся. — И он, как мог плотнее прижавшись боком к одному подлокотнику кресла, махнул Лине рукой. Возражать, что, мол, я-то похудее буду, я постеснялся, Лина устроилась возле Стаса, и он принялся суетливо застегивать ремень.
— Готовы? — спросил Шидла. Мы кивнули. Стас заботливо предупредил Лину:
— Держись крепче. И не бойся, это быстро…
Сфинкс нажал на красную кнопку, и в тот миг, когда я, действительно уже привычно, ощутил, как проваливаюсь в бездну, в голове моей мелькнула запоздалая мысль: «А фараона-то я не оживил…»
Эту фразу, только вслух, конечно, я и выпалил сразу после того, как закончилась переброска.
— Ну, теперь поздно, — заявил Стас без особого сожаления в голосе. — Что сделано, то сделано. Теперь мы далеко уже.
— Шидла, — спросил я, — мы сейчас где и в каком времени?
— Время пока то же, — ответил сфинкс, — а находимся мы на околоземной орбите.
Я слегка расстроился — вовсе я не собирался Неменхотепа насовсем убивать. Я его, честно, оживить хотел. А получилось вот как. Я молча вернул Стасу один из бесполезных теперь дистанционных блоков. Сувенир все-таки.
— Да не бери ты в голову, — принялся он меня успокаивать, — фашист — он фашист и есть.
— Это вы про что? — заинтересовался Шидла. — Вы хоть расскажите, что там с вами стряслось.
Тем временем Стас расстегнул ремень, и Лина, попытавшись встать, взмыла к потолку.
Я даже представить себе не мог, чтобы человек, никогда и слыхом не слыхавший про какую-то там невесомость, так быстро адаптировался в невероятной для него ситуации. Сверху (если только тут уместны выражения «верх» и «низ») раздался ее мелодичный смех, а потом — веселый голос:
— Я стала птицей?!
Я хотел было объяснить ей, что такое невесомость, но тут же понял, что это было бы слишком сложно. Не то страшно, что в древнеегипетском и слова-то такого нет, а то, как ей объяснить, что вон тот светящийся в иллюминаторе голубой блин — не что иное, как Земля, и никакая ладья с богом Ра на борту вокруг нее не плавает… Пришлось оставить астрономический ликбез на потом, тем более что Стас уже азартно рассказывал Шидле о наших злоключениях в египетском плену. И я, сказав Лине только: «Я тебе потом все объясню», — стал уточнять его рассказ подсказками и пояснениями. Стас при этом, как всегда, огрызался: мол, не мешай, я сам… Но вместе у нас все равно получалось интереснее.
Сфинкс слушал внимательно, то и дело от возбуждения почесываясь задней лапой за ухом. Но в особый раж его ввел эпизод с кошкой, когда Улик поддал ей копьем, а остальные стражники загоготали.
— Дикари! — рявкнул он сердито и добавил, кровожадно ощерившись: — Зря я их пожалел, не пострелял немного!..
Когда мы закончили, он спросил:
— И вы что, хотите эту самку взять в свое время?
— Конечно! — воскликнул Стас. — Мама с папой ее удочерят, она же сирота.
— Шидла, — попросил я, — говори все-таки «девочка», а не «самка».
— Не в этом суть, — отмахнулся он от меня, как от назойливого комара. — Суть в том, что я вовсе не уверен, сможем ли мы доставить ее в двадцатый век.
— Как так? — оторопел Стас.
— Видишь ли, человеческий детеныш, хроноскаф в общем-то одноразовый. Он построен только для того, чтобы сначала доставить вас домой, а потом меня — в Древний Египет. Количество хроногравитационной энергии ограниченно. Был, конечно, и запас, но на дополнительный прыжок в древность мы никак не рассчитывали. А мне ведь нужно сюда вернуться. И на дополнительного пассажира — тоже не рассчитывали. А чем больше масса, тем больше затраты энергии. Я не уверен, что нам и без нее-то энергии хватит.