Остров с кодовым замком
Шрифт:
Да, в теории все легко и просто. А на деле?.. Вот, скажем, надо будет вести наблюдение за шведами. Хотя следует думать, что тут орудуют не только они. Наверняка не обошлось без американцев и прочих натовцев.
Допустим, уже в ночь прибытия команда спецназа ищет и – хотелось бы надеяться! – без проблем находит лагерь своих подопечных. Бойцы устанавливают там камеры видеонаблюдения с передачей сигнала в радиусе до трех километров. Понятное дело, пару таких штуковин надо будет приткнуть и у своего временного пристанища, чтобы их не застали там врасплох.
Все это, конечно, здорово. Но вдруг хоть одну из этих камер обнаружат шведы? Они ведь тоже не идиоты, сразу догадаются, что на острове появились посторонние люди. Вот и все! Начнется суматоха, ввяжется шведская контрразведка. Опять же финита ля комедия, только уже с другим итогом.
Вот и задумаешься поневоле. Стоит ли вообще задействовать эти самые камеры?
Очень много вопросов вызывает и возможность остаться незамеченными на таком вот не слишком просторном островке. Исходя из теории вероятностей и общеизвестного закона подлости, есть весьма немалый риск того, что их случайно кто-то может обнаружить.
Впрочем, на этот пожарный случай Борис сделал кое-какие дополнительные приготовления. Он купил в магазине «Хэллоуин» силиконовую маску какого-то страшилища. Не стрелять же, в самом деле, в какого-нибудь излишне любопытного потомка викингов.
Оружие – последняя модель портативного пистолета-пулемета немецкого производства – есть у каждого из спецназовцев. Найдется и еще кое-что, причем достаточно мощное, с чем можно было вы выиграть бой с довольно-таки значительными силами противника. Но использование его – уже крайность. Это оружие вряд ли им понадобится.
Нет-нет! Можно быть заранее уверенным в том, что сработают они чисто, без помарок и огрехов. Команда отменная, работать парни могут и в группе, и поодиночке.
Скажем, Геннадий Федькин, уроженец сурового города Челябинска. Позывной Лом, в честь персонажа «Приключений капитана Врунгеля». Вынослив, как вол, может выдержать любой, самый затяжной марафон. Владеет скандинавскими языками. В рукопашной ему вообще цены нет, отправит в нокаут любого чемпиона по боксу. Надо думать, что если бы он на ринге встретился с Майком Тайсоном, то хваленому американскому костолому едва ли удалось бы потом похвастать очередной победой.
Или, например, Мишка Дубаров, он же Болт. Нет, не тот, на который накручивают гайку, а стрела арбалета. Парень еще до армии на спор переплывал Волгу. Но это пустяк в сравнении с его памятью и эрудицией. В частности, географию севера Европы и Скандинавии он знает более чем детально. Соответственно, ему неплохо известны и языки тех же скандинавов. Если бы этому бойцу довелось где-нибудь в Стокгольме выдать себя за шведа, то с этим не возникло бы никаких проблем.
А вон Артур Романис, белобрысый крепыш с жилистыми руками. Сын офицера Советской Армии, после распада Союза уехавшего из Прибалтики в Россию. Его отец, твердый интернационалист и сторонник левых идей, не захотел служить новой, проамериканской, националистической латвийской верхушке.
Поэтому Артур появился на свет и вырос в Смоленске, на родине своей мамы. Не без влияния отца он с детства занимался спортом и после школы поступил в училище ВДВ.
Но вот попасть в состав «Рыси» для него оказалось делом не совсем простым. Кто-то из излишне бдительных кадровиков заподозрил, что парень с латышской фамилией, имеющий близких родственников в натовской Риге – не самая подходящая кандидатура для секретного подразделения ГРУ. Лишь вмешательство полковника Красницкого, который лично знал его отца, решило вопрос положительно.
Артур, как и все прочие члены команды, имел немало спортивных титулов, всевозможных навыков и умений. Он был мастером спорта по фехтованию и кандидатом – по плаванию, являлся большим знатоком хатха- и даже раджа-йоги. Во взводе едва ли кто-то еще сумел бы завязать самого себя в самые невероятные узлы йоговских асан.
Коренной москвич Георгий Зубово с детства увлекался путешествиями под землей в составе группы диггеров, не хуже кошки мог ориентироваться в абсолютной темноте. Поэтому он стабильно побеждал в соревнованиях по прохождению учебного лабиринта-два.
Захар Гольчакин, уже не раз принимавший участие в заграничных командировках, имел немало всевозможных дарований. Например, он лучше всех мог читать по губам, понимал даже иностранную речь. Природа даровала ему умение выполнять бесконтактный массаж, снимать боль и воспаления.
Василий Кипреев…
От размышлений Гаврилина отвлек голос кока, который заглянул в кубрик и объявил, что обед уже готов.
Поглощать его пришлось в два приема. Крохотная столовая вмещала только трех человек.
Уминая отлично приготовленный гуляш, парни не переставали болтать. Жорка Зубово обменивался с Василием Кипреевым впечатлениями о сегодняшнем вояже на подводной лодке.
– Нет, ну надо же! – озадаченно проговорил он. – Такое ощущение, будто мы как стояли, так и стоим у причальной стенки. Просто тупо сидим в недрах этого железного «Ерша» и на халяву уничтожаем продовольственные запасы его экипажа. Вот сколько раз уже ходили на подлодках на задание, а привыкнуть никак не могу.
– А мне это больше напоминает КПЗ… – Кипреев ностальгически вздохнул. – Сидишь там днями и ночами. Постепенно в голову начинают лезть самые умные и правильные мысли. Брошу пить, курить, влюбляться, буду спортом заниматься.
– А ты что, и в самом деле в КПЗ сидел? – Зубово с сомнением взглянул на Василия.
– И не раз! – ответил тот и с какой-то безнадежной удалью коротко махнул рукой. – Я еще когда в школу ходил, учителя от меня плакали. Округа стонала. Нет, сволочью я не был. Слабых не обижал принципиально, гадостей нормальным людям не делал. Но прикалываться любил по-черному! Вот пример. Сосед у нас там по улице жлоб, каких поискать. Однажды я решил над ним пошутить. А мне тогда было лет десять. Кинул я в его дворовый нужник брикет дрожжей. Что там началось!.. Учитывая, что мы сейчас обедаем, от подробностей воздержусь. Скажу лишь, что у жлоба была крайняя истерика. И надо же такому случиться!.. Кто-то меня ему сдал, а он – брат участкового. Тот меня и спровадил в детскую комнату милиции. Это был мой первый конфликт с законом.