Остров соблазна
Шрифт:
Ева вопросительно на него посмотрела.
— Он понадобится нам позднее, — сказал Ник. — А пока не стесняйся трогать и пробовать на вкус все, что захочется.
— Все что угодно?
Николас поднял бровь.
— Особенно «все что угодно».
Ева выругалась себе под нос и улыбнулась Нику.
— Ты полон до краев, не правда ли?
Уголок его губ рванулся кверху.
— Нет, просто я с нетерпением жду, когда смогу наполнить собой тебя.
— Я тоже этого жду.
Ева соскользнула с Ника, провела рукой по его плоскому животу и обхватила ладонями его гениталии. Его пресс сжался,
— Я сделала тебе больно?
Ева отдернула руку, как от огня.
Ник поймал ее руку и снова положил на возбужденный член.
— Так больно я разрешаю сделать мне еще раз.
Он так широко улыбался, что губы Евы расплылись в улыбке сами собой.
— Я слышала, что это в самом деле бывает больно. — Тут ее улыбка потускнела. — А мне… ты причинишь мне боль?
Николас пробежал рукой по ее затылку и притянул к себе для нежного поцелуя.
— Да, девочка, будет больно, — отпустив Еву, проговорил он. Несколько мгновений он молча смотрел ей в глаза. — Но только в этот единственный раз. Потом между нами будет только наслаждение.
«А как же любовь? Будет ли она между нами?»— хотелось спросить Еве. Этот человек спас ее от гибели в море и полностью перекроил свою жизнь ради нее и ее подруг. Он в буквальном смысле сразил ее наповал и подверг опасности свой корабль и команду, только бы она не ушла от него. Разве это не любовь?
Насколько важны слова? Дьявольски важны, но Ева надеялась, что еще услышит их.
— Тогда начнем сначала. — Ева прильнула к Николасу, нежно покусывая мочку уха, и его сбившееся дыхание стало ей наградой. — Так я буду узнавать, приятно тебе или нет.
— Как это — так?
Ева прижалась ртом к груди Ника и начала водить языком вокруг твердых коричневых сосков, упиваясь солоноватым вкусом его кожи. Она почувствовала, как ускорилось его дыхание.
— Вот как, — сказала она. — По тому, как ты дышишь.
— О да! А я как, по-твоему, узнавал, что с тобой делать? Смотрел и слушал. Ты направляла меня, давая знать, что тебе нравится, а что нет, когда тихо постанывала и мяукала, словно котенок.
— Мяукала, словно котенок? — Ева скользнула рукой по груди Ника, плоскому животу и нашла его гордо торчащую плоть. Она принялась водить пальцем по всей длине налитого члена и заворожено наблюдать, как он поднимается навстречу ее ласке. Потом она крепко обхватила его рукой, и Ник утробно рыкнул. Ева подняла бровь и бросила на Ника косой взгляд. — Я, по крайней мере, не ревела, как бык.
Ева склонилась и игриво лизнула член языком. На его кончике выступила маленькая жемчужина жидкости.
— Осторожно, Ева! — Ник сел и заключил Еву в объятия. — Потом меня можно будет дразнить сильнее, но если я позволю тебе продолжить теперь, ты заставишь меня реветь, как племенной бык на случке.
— Как раз этим, капитан, я и собираюсь заняться.
Смех Ника согрел все тело Евы. Они повалились на одеяло, покрывая друг друга градом поцелуев.
— Когда? — спросила Ева таким напряженным тоном, как будто выдавливала слова сквозь стиснутые зубы.
— Еще рано.
Ник водил носом между ее ног, пьяный от ее запаха, отчаянно стараясь растянуть это первое плотское наслаждение
— Пожалуйста! — всхлипнула она.
«Нет, Ева. Еще немножко. Давай выпьем эту чашу до дна».
— Я хочу быть уверенным, что ты действительно готова, — сказал он. — Так я причиню тебе меньше боли.
— Пускай будет больно, мне все равно.
Ева выгнулась навстречу его рту. Ник прильнул к ней и оторвался только тогда, когда почувствовал едва заметную пульсацию, а это говорило о том, что ее мягкие нижние губы вот-вот начнут сокращаться.
Его яички налились в ответ на жажду Евы.
Ник даже не заметил, как передвинулся и оказался у входа в ее ворота, готовый скользнуть во влажный бархат. Голос его члена заглушал все мысли.
Время пришло.
Ник медленным толчком вошел внутрь, остановившись у преграды Евиной чистоты. Он оперся на локти и обхватил руками ее лицо.
Николас приблизил свои губы к губам Евы, чтобы отвлечь ее, и резко послал бедра вперед. Он проглотил ее крик, и ее тело застыло под ним.
— Больно уже не будет, — пообещал Ник, и Ева обволокла его жаркими влажными объятиями. Его яички стянулись в тугой клубок. Он замер, отгоняя волну желания, чтобы чуть дольше насладиться радостью, имя которой было Ева. Хотя бы чуть-чуть. Его сердце билось в его члене.
— Уже не больно, — прошептала Ева. Он начал двигаться.
Ева была тугой и влажной, она оказалась самым лакомым кусочком, какой только пробовал Ник. Она двигалась вместе с ним, приподнимая бедра, чтобы принять его целиком. Он ускорил ритм.
Когда Ник опустил взгляд на лицо Евы и увидел нежный раскрытый рот и страдальческую складку на лбу, он понял, что ее нельзя дольше удерживать на грани между желанием и удовлетворением. Он должен позволить ей кончить.
Ник покрыл ее рот своим и скользнул внутрь, принимая дар ее тела одновременно языком и членом. Ева двигалась под ним и тихими стонами отчаяния, которые лишали его самоконтроля, умоляла входить все глубже.
«Еще чуть-чуть!»Она была такой теплой и тугой!
Ева отвернулась.
— Я не могу остановиться…
Ник почувствовал, что это началось.
Он выгнул спину и вошел так глубоко, как только мог. Ее внутренние стенки сокращались, сжимая его член. Блаженство, острое как бритва, пронзило Николаса, достав потаенных уголков души.
Под ним Ева билась в конвульсиях. Наслаждение струилось вокруг них, протекало сквозь него самого, выплескивалось из паха и добегало до самых кончиков пальцев. Ева пылала, словно охваченная огнем.
Потом он начал пульсировать. Ник вышел из Евы и прикрыл член платком как раз вовремя, чтобы поймать горячую струю семени.
Одинокий в конце. Как всегда.
Николас не рискнул бы наградить Еву ребенком. Он всегда старался, чтобы его любовницы не обзаводились приплодом. Это было одним из условий неписаного договора. Оба получали наслаждение, а Ник заботился, чтобы никто не платил за него своей жизнью в родовых муках.
Но после всех игр и ласк, после их умопомрачительной плотской любви казалось предательством уклониться от финального единения с Евой.